Вспомнить всё, или Снежный танец

Её крутило и выворачивало минут двадцать, а может и больше. Слёзы смешались с тушью, Ирина плакала, не в силах остановить рвотные позывы. Постаралась дышать помедленнее, и ей стало немного легче, желудок отпустило. Вспомнилось выступление Евгения. Стало жалко себя. И слёзы снова побежали по щекам. Слёзы одиночества и беспомощности. Мама, папа, бабушка, Андрей и даже Оленька её покинули. Совсем одна! Только Володя, возможно, мог бы её поддержать сейчас. Ирина вынула мобильный телефон из кармана брюк, в очередной раз подивившись прихоти Ольги, подарившей ей этот странный аппарат, и набрала номер Владимира. Трубку сняли не сразу, но спустя некоторое время Ирина всё же услышала знакомый голос: «Да, Ирина, слушаю тебя». Ирина ничего не сказала, только всхлипнула.

«Ирина, ты там что делаешь?» – «Да плачу я, Володь» – «Тебя Евгений обидел или ты из-за этой истории с аварией?» – «Меня жизнь обидела» – «Что ты говоришь?! У тебя будет ребёнок!» – «И что? Мать-одиночка – прекрасная перспектива. Всю жизнь мечтала именно об этом. Меня сейчас тошнило, и даже посочувствовать было некому. Одна наедине с толчком» – «Где Евгений?» – «Песню пел. Мы в караоке-баре. Как я понимаю, про свою принцессу. Володь, мне тут одиноко. Забери меня, а?» – «Ириш, ты же знаешь, я не могу Оленьку оставить. Ей сейчас непросто» – «А мне?» – «У тебя есть Евгений» – «Что? Есть? Евгений? Умоляю, Володь, разве он есть у меня? Разве не у НЕЁ» – «Я в том смысле, что ты его гостья, и он обязан позаботиться о тебе» – «Вот то, что он ОБЯЗАН, а не по собственному желанию, меня и останавливает» – «Перестань истерить, успокойся. Когда вернёшься в номер, позвони» – «Я поняла» – «Ирина, ты сильная девочка, ты сможешь. Просто успокойся, и ты увидишь, что не всё так плохо. И не стесняйся говорить Евгению о своих нуждах» – «Окей».

Ирина отворила дверь кабинки, подошла к предусмотрительно открытому ею крану холодной воды (чтобы шум воды заглушил другие звуки), умылась, прополоскала рот и вытерла салфеткой тёмные разводы под глазами. Постояла немного, грея руки под электросушилкой, и пошла к выходу.

Напротив выхода стоял Евгений, бледный, как полотно. Ирина остановилась. Несколько минут они просто стояли и смотрели друг на друга. Потом Евгений шагнул навстречу, обнял Ирину и прижал к себе. А она просто прислонила голову к его плечу и замерла, полная блаженного покоя. Ирина понимала, что нужно отстраниться, превратить долгое отсутствие в подобие шутки, но не могла больше лицемерить.

– Пошли домой, – тихо сказал Евгений, и Ирина кивнула головой в знак согласия.

Возвращение домой было похоже на прогулку влюблённой парочки: Евгений приобнимал Ирину за плечи, она шла, склонив голову, изредка взглядывая на Евгения, когда он спрашивал её о самочувствии. В эти мгновения их глаза встречались и улыбались друг другу, будто находились в немом сговоре. Дорога заняла несколько больше времени, поскольку наши герои шли не спеша. С неба летела снежная пыль и тут же таяла на одежде и ресницах, на лице.

– Ты хорошо пел. Что это была за песня?

– «А над нами облака», автора уже и не припомню, но мне эта песня очень нравится.

– Красивая. Ты пел про жену?

– Какую жену? Нет у меня никакой жены!

– Про будущую. Ты ведь женишься.

– Вообще-то я пел для тебя. Хотелось поделиться.

– А. Понятно, – сказала раздумчиво Ирина, а про себя подумала: «Я так и знала, он пел про НЕЁ, но хотел, чтобы я разделила с ним его чувства. Бесчувственный эгоист».

Хотя… Он ведь не знал правды, не так ли, а посему имел полное право заблуждаться на счёт Ирины, воображая её исключительно другом. И ещё: Ирина теперь точно решила, кому она позвонит в первую очередь по приходу в гостиницу – Алёне Геннадьевне, своему любимому гинекологу и наперснице. Ирина давно не навещала свою знакомую, клиника находилась за городом, а Ирине было уже трудновато водить автомобиль по причине частых головокружений.

Однако, несмотря на все свои планы, едва за Евгением закрылась дверь и, Ирина, освободившись от верхней одежды, прилегла на диванчик чтобы «чуть-чуть отдохнуть», глаза её сами собой закрылись, и она погрузилась в глубокий исцеляющий сон, без сновидений…

– Алёна Геннадьевна…

– Да, голубушка. Рада тебя слышать, Ириша. Как дела, как малышка, активно шевелится?

– Доброе утро. Вы не заняты, я Вам не мешаю?

– Ну что ты, разве ты можешь мне помешать. Так как твоя девочка себя ведёт?

– Вчера вечером всю меня испинала, но я не для этого звоню. Понимаете, тут такое. Евгений пригласил меня на свою свадьбу. И я поехала, не смогла отказаться.

– Ой, милая, что ты такое говоришь? Твой Женя решил жениться? На другой?

– Да, но свадьба откладывается, и он уговорил меня составить ему компанию. На правах старой знакомой, понимаете?

– Ситуация. А что ты? Как ты нашла в себе силы согласиться? Зачем тебе всё это? И ты, наконец, сказала ему, что он отец твоего ребёнка, как собиралась?

– Нет, – Ирина наклонила голову и подняла плечо, придерживая трубку мобильного телефона, затем она руками потёрла виски, пытаясь унять лёгкую головную боль.

– Вот глупенькая. Неважно, женится он на тебе или на другой женщине, он вправе знать, что станет отцом. Это ты хоть понимаешь? Если ты не расскажешь ему правды, судьба может наказать тебя, и сурово. Насколько я поняла, он ответственный человек, и не бросит своего ребёнка. Не лишай малышку отца, очень тебя прошу.

– Я понимаю, но никак не могу собраться с силами. Только настроюсь, как что-то случается. Помните Ольгу, мою подругу, она привезла меня к вам в клинику? На днях выяснилось, что она мне родная по отцу. То есть сестра. И ещё выяснилось, что это по вине отца погибла моя мама, она узнала правду.

– Господи, Ирина. Я и не подозревала, что с тобой происходит. Почему сразу не позвонила, почему носишь эту боль в себе? Ирина, я уже предупреждала тебя, нельзя копить в себе негатив, не будь такой скрытницей, делись печалями с близкими тебе людьми. Молчание – вред для тебя, в твоём положении.

– Всё это верно, да только из близких людей Вы одна и остались. С Володей и Олей мне сейчас не очень хочется общаться, нужно как-то всё это пережить.

– Солнышко, а что Оля говорит?

– А что она может сказать, просит прощения. Хотя она здесь не причём. Умом-то я это понимаю, но не могу простить, даже не её, а отца своего и маму Ольги. Они лишили меня полноценного детства, радости семейного очага, близкого человека. Из-за похоти, обычной похоти. Как это противно! Нет, я не могу, я не смогу стать прежней с Олей. Слишком много боли.

– Ириша, давай пока возьмём паузу. Ты правильно сказала, новые сведения должны улечься в твоей голове. Только не наломай дров, прошу. Как с Евгением. Поторопилась, и что вышло? Ерунда вышла. Потеряла любимого. Не потеряй ещё и сестру. Договорились?

– Хорошо, спасибо Вам, Алёна Геннадьевна. Я ещё позвоню, если позволите?

– Конечно, звони. Я и сама тебе позвоню, только немножко разгребу документацию, ожидаем комиссию из Министерства Здравоохранения.

– До свидания, Алёна Геннадьевна.

– До свидания, дорогая. Надеюсь, что до скорого. Жду тебя на плановый осмотр.

Утром следующего дня Ирина сидела в ресторане, располагавшемся на первом этаже отеля, и пила кофе с круассанами. Слышно было, как за тонкой перегородкой гремел кастрюлями шеф-повар, как негромко переговаривалась обслуга. Внезапно Ирину охватило жгучее желание съесть что-нибудь, напоминавшее о детстве. Первым блюдом, пришедшим на ум, стал салат из крабовых палочек – любимое мамино блюдо, его она делала на каждый праздник, будь то День Рождения или Новый Год.

Ирина взяла в руки колокольчик, лежавший на столике, и позвонила. Подошёл сам шеф-повар. Видимо, Ирина всё же была особенным гостем, либо толстяк просто заскучал в своём царстве сковородок за отсутствием посетителей.

– Что желаете, мадемуазель? – с едва заметным акцентом произнёс шеф-повар.

– Простите, как к вам обращаться?

– Жорж, шеф-повар.

– Жорж, не могли бы вы приготовить мне салат из крабовых палочек?

– Мы не держим крабовое мясо, но специально для вас наш сотрудник приобретёт его в ближайшем супермаркете.

– Благодарю, – и Ирина откинулась на спинку стула и, взяв в руки салфетку, начала изучать затейливый узор кружева.

Ирине вспомнился её последний День Рождения, проведённый в кругу семьи. В одном из семейных альбомов сохранился снимок, на котором бабушка демонстрировала огромный пирог с буквами, вылепленными из теста: «Нашей Ирочке». Рядом с бабушкой стояла счастливая Ирина и улыбалась. Казалось, впереди было множество таких же счастливых мгновений, дней и лет. Если бы знать…

Незаметно для Ирины её мысли перенеслись из прошлого в настоящее и даже немного в будущее. Её взволновала тема предстоящей свадьбы Евгения. Какой она будет? Кажется, Евгений упоминал, что задумал свадьбу в духе 19 века, с лакеями и настоящей каретой, выписанной из Парижа, с канделябрами и высокими лифами эпохи Наполеона. Если так, то Ирина в её прекрасном ярком платье и лисьей накидкой, идеально вписывалась в действо. Платье было в пол, с высокой талией, перехваченной бархатной лентой. Проблема была в причёске, но Ирина понадеялась на стилистов, приглашённых Евгением для приведения внешности дам в соответствие его задумке.

– Мадемуазель, салат готов.

– Что? Ах да, спасибо, – и Ирина задумчиво стала ковырять серебряной вилкой в поданной тарелочке. Взгляд её блуждал по дорогой скатерти, пока не наткнулся на маленькую фигурку, лежавшую на столике рядом с её тарелкой. Это был маленький ангелок. Он лежал навзничь, крылышками вверх, золотоволосая головка немного растрёпана. У Ирины перехватило дыхание. Она осторожно тронула пальцем неподвижное тельце, и оно рассыпалось. Ангелок оказался набором ингредиентов салата, выпавших из тарелки, а золотоволосая головка – обычной кукурузинкой. На душе стало чуть спокойнее. Казалось, это был знак, но знак чего?

– Доброе утро, красавица, – голос Евгения был бодр и приветлив. Он торопливо свернул разговор по мобильному устройству и, отодвинув стул напротив Ирины, сел за столик: «Как спалось на новом месте?»

– Хорошо, спасибо.

– «Хорошо, спасибо». И всё? Ну ладно, допустим. Что ешь? – и Евгений заглянул в тарелку Ирины.