Вспомнить всё, или Снежный танец

– Я устала и ничего не хочу, – Ирина вздохнула и посмотрела в окно кафе, за которым спешили пешеходы, каждый со своей радостью или огорчением, любовью или нелюбовью. Кто-то улыбался, кто-то хмурился, кто-то жил в нирване музыки из наушников. Какое решение принять? Что будет правильным? Может быть, дождаться дня свадьбы и посмотреть на чувства брачующихся? Чтобы понять, чтобы принять решение. Ведь сказать о ребёнке можно в любой момент. А может быть, признаться Евгению в любви? Сделать «романтик» и всё ему рассказать? Голова кругом от этих мыслей, и успокоить их стремительный бег мог только один человек – это Евгений. Только он мог расставить все точки над i. Больше некому. У Оли своя жизнь, бабушка с тётей живут в другом городе, с кем Ирина останется, когда уедет из Москвы? Со своими слезами и маленьким человечком, возможно, очень похожим на своего папу. И всё. Ещё Вильгельмина. И воспоминания. О единственной ночи любви.

Завтрак подходил к концу. Ирина посадила бабушку и тётю в такси, помахала им рукой на прощание и осталась в одиночестве, которого так страшилась. Ирина обвела взглядом улицу: никто её не замечал, все смотрели как бы сквозь неё, никому не была интересна ни она, ни её дальнейшая судьба.

Перед глазами замелькали картинки: фото с родителями, на которых царит идиллия, интернат, гибель Саши, смерть бабушки, Андрей, оказавшийся предателем, попытка свести счёты с жизнью, Евгений, так внезапно вновь появившийся в её жизни. Сколько лет из прожитых тридцати с лишним Ирина была по-настоящему счастлива? Или это были не годы, а мгновения? «Папочка, мамочка, где вы? Мне так вас не хватает», – и Ирина опустилась на корточки возле какого-то здания и заплакала. Полетел лёгкий первый снежок, люди проходили мимо, никто не мешал Ирине размазывать слёзы по щекам. Ирину насквозь прожгло чувство одиночества.

Потом она поднялась и побрела по направлению к отелю. Навстречу ей попадались молодые мамочки с детьми, и каждая казалась её счастливицей. Каждую дома ожидал муж и родные. Конечно, теперь у неё тоже появились родственники, но место в сердце, принадлежавшее Евгению, не мог занять никто. У неё не было другого любимого человека, к которому бы были устремлены мысли.

Ирина и страшилась, и жаждала увидеть в фойе отеля знакомый силуэт Евгения, но не увидела. И никто не позвал её на обед и на ужин. Это было странно и немного страшно. Что случилось, куда подевался Евгений? Ни записки, ни звонка, и накануне он не говорил о своих планах на завтрашний день. Только разговор про платье. Неужели он всё же улетел в Штаты? Сердце Ирины привычно сжалось при этой мысли.

Ирина давно не открывала свою страницу в Фейсбуке, поскольку была в курсе всех новостей в жизни Евгения, а желание увидеть среди прочих новостей фотографию Евгения с избранницей, у неё отсутствовало полностью. Ирина знала только имя: «Наталья», поэтому переживала бы по поводу любой Натальи, даже если бы она просто поставила «нравится» под фотографией Евгения или написала коротенький комментарий.

И всё же Ирина включила ноутбук, нажала на значок социальной сети и замерла перед экраном: несколько фотографий Евгения были размещены около часа назад, то есть почти сразу по приезду. Ничего не скажешь, оперативно. Ирина сразу поняла, что снимки сделаны в Америке. И стоит одна отметка «понравилось». Ирина навела мышкой на подпись и увидела фамилию и имя сделавшего «лайк»: Наталья Голытько.

Ирина зашла на профиль таинственной Голытько: симпатичная. Высокая, светловолосая, глаза зеленые, стройная. Родной город Харьков. Украинка. Она или не она? Судя по оперативности, с которой девушка поставила отметку «нравится», может быть, и она. Проживает в Москве, не состоит в отношениях. Это плохо, значит, не замужем. Возможно, только пока. Стоп, в ленте событий появилась ещё одна фотография: прелестное, в стиле эпохи Наташи Ростовой, платье. И не просто фото, а фотография с подписью; ох, держись, Ирина, подпись гласила: «моя маленькая Джейн, это платье тебе обязательно понравится»; и отметкой «нравится». От уже известной Ирине Натальи Голытько. Кажется, «маленькая Джейн» оценила своё новое платье. Точка. Спать.

Но Ирина долго не могла уснуть, ворочалась, кровать казалась ей жёсткой, подушка комковатой, одеяло колючим, а ночь длинной, бесконечно длинной. Наконец, измучавшись, Ирина уснула под утро крепким, но коротким сном. Уже в семь утра она вновь сидела перед экраном ноутбука и просматривала ленту активности своих друзей. Никаких новых фотографий от Евгения не поступало, впрочем, как и новых «лайков» от других Наташ. Под чудесным платьем так и стояла единственная отметка «понравилось». И это при ошеломительной публичности Евгения, при массе друзей и подруг, поклонниц и соперниц. Ничего. Один «лайк», и точка. «Лайк», который выносил остатки уставшего мозга.

Спонтанно, не отдавая себе отчёта в действиях, Ирина также нажала на отметку «оценить». Пусть будет два «лайка». В конце-концов, ей тоже понравилось красивое кремовое платье с декольте, что уж там говорить. И пусть она – не «маленькая Джейн», никто не может запретить ей выражать свои чувства.

Итак, Ирина провела целый день без Евгения. И выжила, как ни странно. И только Ирина хотела себя похвалить за это, как в памяти возникло яркое видение: прогулка на теплоходе. Евгений стоял возле стойки бара, скрестив руки на груди. А Ирина сочиняла на ходу счастливую и лживую историю своей личной жизни. «Нет», – вздохнула Ирина: «этот день не в счёт. Я, как могла, старалась не думать о нём. Я считала, что преуспела в этом, но все мои разговоры, все мои мысли и действия были связаны с Евгением Князевым. И это правда».

И Ирина прилегла на диван, закрыв голову подушкой, словно бедная подушка могла защитить от нашествия мыслей. Впрочем, сон очень быстро принял уставшую Ирину в свои объятия. Тонкой ниточкой в голове металась мысль о том, что надо бы запереть дверь на ключ, но на то, чтобы встать и сделать это, не было сил.

Ирина спала, раскинувшись широко на кровати, на стене светился голубым светом экран телевизора, кажется, это был спортивный канал. Неприкрытая фрамуга пропускала в комнату слегка морозный воздух, раздувая занавески. За окном опустилась тёмная и тихая ночь. И только неоновая вывеска кафе, расположенного поблизости от отеля, никак не хотела засыпать, и всё светилась и переливалась разными цветами, зазывая случайных прохожих.

Ирине снились какие-то невесты в белых платьях. Они кружились перед зеркалами, а Ирина пыталась угадать, которая из них та самая Наталья, избранница Евгения. А вот и он сам, словно мистер Икс из «Принцессы Цирка», вошёл в комнату в маске: высокий, черноволосый, широкоплечий, мечта всех этих красавиц. Ирина понимала, что сейчас он направится к своей невесте. Она затаила дыхание, сердце колотилось в груди, сейчас настанет для неё конец света, потому что сейчас Евгений будет принадлежать другой женщине по праву.

Хлопнула входная дверь. Ирина проснулась, и словно не спала: мозг ясный, только по щекам слёзы и сердце бьётся чуть сильнее обычного.

– Вставай, красавица. Ты хоть представляешь, сколько сейчас времени? – Ирина даже не удивилась появлению Евгения, так стремительно сон перешёл в явь.

– Ты на ковре-самолёте прилетел?

– Откуда?

– Из Америки.

– Ты открывала «Фейсбук», моя маленькая Айриш? Да?

– Дело было вечером, делать было нечего.

– Понятно. Я принёс платье, примерь его срочно.

– Может быть, ты дашь мне хотя бы умыться?

– Да, конечно.

– Тогда отвернись хотя бы, я оденусь.

– Зачем?

– Я стесняюсь.

– Я же видел тебя обнажённую, – сказал Евгений и осёкся.

– Когда это?

– Да тогда, в бассейне.

– С тех пор я стала жутко стеснительной.

– Ерунда, но если хочешь, я отвернусь, только поторопись, мне не терпится увидеть на тебе платье.

– Ты ведёшь себя как мальчишка.

– Так и есть. Я влюблённый мальчишка.

«Какое счастье, что руки остались худыми, вырос только живот», – подумала Ирина, надевая на себя платье. Она заперлась в ванной и несколько раз проверила, хорошо ли заперт замок, прежде чем сбросила с себя халат и взяла в руки платье. Фасон был удачным для Ирины: высокий лиф скрыл полноту груди, а складки платья – округлившийся живот.

Ирина вышла из ванной и смело шагнула в комнату. Евгений стоял лицом к окну и спиной к Ирине, на звук её шагов он обернулся и застыл, потрясённый.

– Какое-то оно миниатюрное. Кажется, маловато, – протянула Ирина и схватилась за шоколадку.

Евгений пропустил мимо ушей её замечание и улыбнулся: «Страсть по шоколаду?» – «Да, видимо, в детстве не докормили».

– Ты мало рассказывала о своём детстве. Какое оно было?

– Как у всех.

– Правда? А я слышал другое.

– Хочешь правду? Слушай. Меня воспитывала бабушка, пока родители были в экспедициях. А потом их не стало. И меня отдали в интернат. Шоколада там не давали. Зато сохранили мне зубы, – попыталась рассмеяться Ирина.

– Ты скучаешь по родителям?

– Очень скучаю, – честно ответила Ирина и заплакала. Она стояла в красивейшем в её жизни платье, и слёзы заливали оборки на груди.

Евгений молчал. Ирина стояла лицом к зеркалу и спиной к Евгению, она прижимала руки к глазам, чтобы унять слёзы, но у неё не получалось. Евгений продел свои руки в петли рук Ирины, отвёл её ладони от заплаканных глаз. Он смотрел на неё, в этом белом платье, с распущенными по плечам локонами, потом, встретив её удивлённый взгляд в зеркале, развернул девушку так, чтобы её лицо оказалось напротив, и прильнул губами к её губам.

Ирина ответила на поцелуй, она словно погружалась и всплывала со дна водоворота. Её руки скользили по плечам Евгения, его волосам. Едва переводя дыхание, они снова льнули губами к губам друг друга. «Я хочу тебя», – прошептал Евгений, наклонившись к маленькому уху Ирины. Но в её голове уже забрезжил рассвет, и она отстранилась от него: «нет, тебя ждёт невеста». «Кто?» – не понял Евгений. «Невеста, Наталья». «Да», – наконец сказал Евгений после долгой паузы: «Ты права, это безумие. Я был неправ. Извини».

Совершенно ослабевшая, Ирина отдавала платье Евгению с таким чувством, словно в платье было завёрнуто её бедное сердце.

– Я ничего не обещаю, но, возможно, что сегодняшний вечер мы проведём вместе.

– Вместе?

– Да, придумаем что-нибудь. Возможно, сходим куда-нибудь развеяться. Я обязан развеселить своего маленького друга, – Проговорил Евгений, стоя в дверях. Лифт скрыл и Евгения, и платье, а коридор заполнили истерические всхлипы Ирины. Не в силах дольше сдерживать эмоции, она плакала, стекая спиной по двери своего гостиничного номера. Странно, что никто не вышел посмотреть на душераздирающий финал любовной сказки, которую рассказала себе Ирина, и которая оказалась ложью от начала и до конца. Или иллюзией.