Для меня до сих пор великая тайна, как мне удалось проделать все эти маневры, не возбуждая подозрений у начальства. Под начальством я подразумеваю того самого единственного человека, который все еще выделял для меня щедрую долю своего драгоценного времени. Так как в лазутчики меня никто никогда не звал, мне кажется, что для пущей подозрительности мне не хватало только прыгать перед ним и размахивать руками, крича: “Смотри, смотри, что я вытворяю! Скорее, приведи меня в меридиан!”. Как бы то ни было, мне это удалось, не получая больше, чем обычно.
Через год после того, как Джил покинула “Бурю”, меня назначили кормчим. Это была величайшая удача, учитывая легкую неприязнь командира ко мне. Ну а еще через год произошло следующее.
– Куда опять зашхерился этот щенок? Приведите его ко мне! – бакланил командир. “Щенок” вместе с остальными вялился в кубаре в адмиральский час, устало закрыв согнутой в локте рукой иллюминаторы.
– Думается мне, Дюк, это тебя, – с усмешкой объявил мне калабаха-Дон с люли, тасуя карты из запрятанной колоды.
– Ну, трындец тебе, щенок! – подхватил кок Кук (я не виноват, что его так зовут) травлю.
– Стявкаешь чего-нить нам на прощание?
– Да, да!
– Да идите вы в задницу, парни, – отозвался я, с улыбкой поднимаясь.
– Та не нервничай!.. – попытался приободрить меня Дон.
– Тебе легко говорить. Зовут-то щенка, а не осла.
Когда до него дошло, он добрым пинком спихнул меня на палубу и я, под одобрительный смех и “Ну ты загнул!”, вышел на палубу.
– Вот ты где! – воскликнул наш Ящер. – Тебя…
– Звали. Знаю. Он в норе?
– Ага. Ты это, ток… У него фитиль еще дымится, так что…
– Как всегда, – мрачно, но справедливо, заявил я и пошел на ковер.
Стук, с которым я в очередной раз налетел лобешником на дверной косяк, послужил командиру известием, что явился именно я.
– Войди, да поживее!
– Вызывали? – я зашел, пригнув голову, сняв беску и сцепив руки за спиной.
– Конечно, вызывал! – раздраженно подтвердил он. – Где ты шатаешься?!
– Я не слышал.
– Сэр!
Ему до последнего не надоело это делать.
– Я не слышал, сэр.
– Бананы из ушей вытащи. Ладно, переходя к делу… Наш штурман перевелся на сушу.
Я резко поднял взгляд и снова приложился головой о подволок.
– И причем тут я? Сэр, – молниеносно добавил я, когда он уже открыл рот.
– Ты, кажется, смыслишь что-то в навигации, так?
– Ну, можно и так сказать, сэр.
– Если сдашь экзамен, на его место назначаешься ты, – с явной неохотой в глазах проговорил командир. У меня перехватило дыхание, я еле устоял на ногах. Я получу патент младшего офицера… Спустя 12 лет я наконец-то выкарабкался из числа принудительно завербованных. Теперь не я, а мне будут подчиняться. Теперь я смогу переселиться на ют. Теперь он наконец оставит меня в покое.
– Чего весь засиял?
Я хотел ответить, но не смог.
– Да, повезло тебе, щенок. Но смотри у меня, – он выставил палец, – один промах, и…
– Я не подведу, сэр, – быстро сказал я, справившись с волнением.
– Посмотрим. Вали отсюда теперь, – махнул он на меня рукой и я практически вывалился из каюты.
– А чего это ты не истекаешь кровью, щеночек? – насмешливо поинтересовался Кук. Я приосанился и как бы презрительно спросил:
– Как ты разговариваешь со штурманом, опарыш?
Брови его и стоящих за ним матросов медленно поползли вверх.
– Гонишь, Дюк?..
– Это правда?!
– Правда.
Где-то секунду мы молчали. Вдруг они хором разразились криками:
– Поздравляю!!
– Ничего себе ты!..
– Красавец!
– Да ладно вам, парни! Спасибо, – смеясь, ответил я. – Только пойдемте лучше на бак, а то…
– Что за демократию вы там развели?! Дюк! – донеслось из командирской кубари и мы, бессознательно пригнувшись, пошли на бак. “Но смотри у меня, один промах и…”. На шкафуте меня озарило.
– Где Кид? Не Промах! – звал я, приложив руки ко рту рупором. – Где ты, черт бы тебя побрал?!
– Щенок! – снова протяжно взвыл командир, выглядывая из приоткрывшегося дверного проема норы. – Штурманом станешь, только если все сдашь! А сегодня ты все еще матрос, ясно?!
– Понял, принял, осознал, – сдающимся жестом подняв руки, я быстрым шагом направился к матросскому кубрику.
Я все сдал. Мне выдали штурманскую форму, разумеется, маленькую, но как это у нас называется, я говорить не буду – какие-то приличия соблюдать все-таки надо. Но это не важно, важно то, что я получил право сходить на землю и повидать наконец все те земли, которые раньше только маячили для меня на горизонте. Я впервые за 12 лет получил возможность подержать в руках деньги, настоящие деньги!.. Вообще-то он частенько находил повод лишать меня месячного жалованья, но меня это мало трогало – на приложиться к шилу хватало всегда. Я даже приобрел трубку и незаметно для себя присоединился к клубу заядлых курильщиков. Переехал на ют, пришлось привыкать к койке и отвыкать от люли и чьего-нибудь храпа вместо колыбели. И, наконец, я перестал быть личным пеоном командира. Окрыленный этой мыслью, я вел себя тихо, работу штурмана старался выполнять исправно и послушно, как настоящий пудель, жевать гайки.