Тегеран-82. Побег

– А нас не станут искать? – забеспокоилась я.

Димка взглянул на свои модные японские часы.

– Да мы всего-то час отсутствуем! Давай, не дрейфь! Когда еще по Баку погуляешь?

На это возразить было нечего. Тем более Димкины слова про Москву слегка меня напугали и мне захотелось, чтобы этот солнечный бакинский день у кромки моря не заканчивался никогда.

Прибрежное кафе «Ракушка» вынесло на улицу летние столики. За ними, под разноцветными зонтиками, сидели нарядные парочки и семьи, попивая кофе глясе или шампанское. Перед большинством стояли металлические вазочки с мороженым на высоких ножках, некоторые угощались шашлыком. Его тут же жарил на мангале молодой парень в белом фартуке и колпаке. Жареное мясо распространяло волшебные ароматы.

Мы сели за уличный столик и стали важно изучать меню.

– Какие прекрасные молодые люди! – похвалил нас подошедший пожилой официант. – Наверное, поджидают своих родителей. Сколько вас всего будет человек?

– Двое, – чопорно ответил Димка. – Мы никого не ждем.

– Прекрасно! – обрадовался чему-то официант. – Замечательные взрослые и самостоятельные молодые люди! Что будем заказывать? Позвольте вам порекомендовать. На закусочку обязательно кресс-салат, такого, как у нас в Баку, вы нигде не отведаете! Вы же наши гости, я вижу! Еще тархун и рейхан, у вас он называется базилик. Из солений посоветую кизил, сливу и наши бочковые пикули собственного приготовления – пальчики оближете! Потом кутабы с зеленью и с мясом, посыпаем сумахом, у вас он барбарис, и смазываем катыком – это такая жирная простокваша. На горячую закуску – долма…

– Спасибо, – прервал излияния официанта Димка. – Но так мы лопнем!

– Вах-вах-вах! – распричитался пожилой бакинец. – Такой молодой джигит и лопнет от долма?! Наша азербайджанская долма малюююююсенькая, под катык проскакивает так, что и не заметишь! Как раз местечко для кебабов останется! Кебабы у нас…

– Спасибо! – снова прервал его Димка. – А абгушт у вас есть?

– О, молодые люди знают абгушт! – удивился официант. – Есть! Только у нас в меню он называется «дизи». Будем заказывать?

– Да, два дизи, – решил за нас двоих Димка и пояснил мне. – Наешься на целый день! Мы с отцом пробовали по дороге в Тегеран.

– Так ты здесь был, что ли?! – опешила я. – И молчишь?

– Да нет, в привокзальном ресторане! – объяснил Димка. – Стал бы я молчать! Если бы я здесь уже был, то уже такую экскурсию тебе бы забабахал! А бахар-нарандж или яхдар-бехешт есть? – обратился он к официанту.

Бакинец уставился на нас в изумлении:

– Вы с «Гурьева», что ли, сошли? Вы просите иранский суп и иранские шербеты!

– Нет, не с «Гурьева», – ответил Димка. – Но с той стороны, да. Мы с поезда Тегеран-Москва.

Глаза официанта еще больше округлились, и он недоверчиво закачал головой:

– Что вы говорите, молодые люди! Разве есть такой поезд?!

Я пнула под столом Димку ногой. Мне вдруг пришло в голову: а что, если мы не должны рассказывать про поезд? Мало ли! Собирая меня в дорогу, родители полдня перечисляли мне то, о чем в Союзе рассказывать не стоит. Вот только не помню, был ли среди них поезд? Для простоты понимания я пришла к выводу, что про особенности нашей тегеранской жизни лучше вообще помалкивать.

– Да ладно, – сказал Димка громко. – Этот поезд указан в расписании бакинского вокзала.

Официант продолжал качать головой, бормоча что-то вроде того, что теперь он непременно расспросит свою племянницу Айдан, которая работает в железнодорожной кассе.

Не прошло и четверти часа, как нам принесли две порции «дизи» в дымящихся глиняных горшочках. Блюдо оказалось даже не супом, а скорее рагу в густом соусе: куски мяса плавали в наваристом бульоне среди цельных картофелин и помидоров. Еще там был лук и горох нут, я знала его по Тегерану. К супу принесли горячий чурек несколько пиалушек с рубленой зеленью и какими-то ароматными специями. Из одной официант зачерпнул щепотку и собственноручно насыпал по щедрой золотистой горке в наши с Димкой горшочки.

– Если бы он так сделал в Европе, – шепнул мне Димка, когда официант ушел, его бы сразу уволили! Своими руками полез в специи!

– Ну это же Восток! – вспомнила я папины рассказы. – Тут, когда рукой тебе еду подают, знак особого уважения!