Нет мира в конном мире. Часть 2. Выход?

И это была чистая правда. Детская обида прочно засела в моей душе. Я так старательно зарыла ее поглубже. Внешне – успешная бизнес-леди Алевтина Адажий, а внутри просто маленькая обиженная девочка. Но батюшка то все видел. Для него это была совсем не тайна.

– Вы уж маму свою простите. И вам будет легче, и ей. Нельзя жить с такой тяжестью на сердце. Обещаете? А потом приходите, мы с вами еще поговорим. Он водрузил мне на голову передник и …отпустил мои грехи. На душе стало легко и светло.

Уж и служба закончилась, а я продолжала стоять в каком-то блаженном оцепенении, а потом подошла к отцу Александру. Хотела я его спросить, почему погибли Хуторок и Весенний Бал. Мне казалось, что уж он то точно знает, почему. Но и он не знал. Или знал, но не сказал.

– На все воля Божья, – произнес он, вздохнув, – У меня есть кое-что для тех, что живы. Отец Александр отлучился ненадолго и вернулся с двумя редкими иконами. Флора и Лавра – покровителей лошадей. Две иконы я повесила на стены денников Харлея и О Хары. А третью забрала домой. С тех пор во время домашней молитвы я мысленно обращалась и к Флору и Лавру. Потому что лошади для меня такие же мои дети, как Лиля. Пока еще мои. Но содержать их становилось все сложнее.

Компания теперь приносила гораздо меньше дохода, а расходы на содержание лошадей росли и росли. Дорожали корма, больше просили за работу берейторы, все время повышалась плата за аренду денников. Две лошади уже были непосильным бременем для меня.

И если О Хара регулярно получала призовые за победы в соревнованиях, то Хрюша был конкретным нахлебником. При этом О Хара была лошадью конкурной, а Хрюша – мерином хобби-класса. Прощайте мои занятия выездкой! Индивидуальные тренировки и езда в дамском седле была уже в тот момент недоступно дорогим удовольствием для меня. Две собственные лошади, а ездить не на ком. Это была суровая правда.

А как же быть с эмоциями? Хрюша – сын трепетно любимого незабвенного Хуторка. О Хара – мой первый жеребенок, выращенный с рождения. После всех треволнений и душевных метаний я пришла к выводу, что О Хара пока остается, а Хрюшу я продам. Но исключительно в хорошие руки.

Начались звонки и просмотры. Харлеем очень заинтересовалась девушка по имени Карина. Ей был нужен конь для души и любительского спорта. Молодой, здоровый, адекватный, с мягкими аллюрами. Мы договорились на просмотр. Хрюша вышел на плац. Настоящий красавчик – волнистый хвост на отлете, глазки-бусинки. Пошел направо, отфыркиваясь. Карина не сводила с него глаз. Харлей двигался красивой рысью, энергично поднялся в галоп, несколько раз прыгнул. Показав себя во всей красе, он подошел к Карине, «убрал» сахар с ее ладони. Толкнулся носом в плечо. Поладили!

Запрошенные мною двести пятьдесят тысяч рублей Карину не испугали, и она

взяла недельный тайм-аут для того, чтобы снять деньги со счета.

В эту роковую неделю выяснилось, что Карина беременна, и что при таком раскладе лошадь ей уже не нужна. Сезон продажи лошадей – весна и начало лета. Время было упущено, новых покупателей не находилось. Конь стоял, вводя меня во все большие траты. Денег постоянно не хватало, и Хрюша уже конкретно меня «объедал».

А новый хозяин все не находился и не находился. На мою беду, прикрепленный берейтор Нина, очень привязалась к Хрюше и делала все, для того, чтобы я не продала Харлея. Закончилась осень. Конь опять остался на моем иждивении.

Ситуация в моей компании была – хуже некуда. В середине лета я взяла на работу некоего Юру. Его порекомендовала моя подружка Аленка. Я тогда отчаянно и безуспешно искала замену Вале и очень надеялась найти ее в юрином лице. Юра работал раньше в парфюмерном опте, опыта в нашей сфере не имел, но рьяно взялся за дело. Надо было как-то оправдывать зарплату в две тысячи долларов, которую он для себя потребовал. Первые два месяца все шло неплохо – Юра старался, ездил на встречи, строчил предложения по улучшению деятельности моей компании. Потом я отлучилась в Лондон на две недели.

Вернувшись, я обнаружила, что за это время в фирме совершенно не было продаж.. Пришлось срочно брать кредит в триста тысяч и затыкать дыры в бюджете. Еще я выяснила, что Юра заработал дешевую популярность у коллектива за счет принижения моего авторитета. Мой несостоявшийся зам умудрился буквально развалить коллектив за такой короткий период.

Сам он изрядно обнаглел и позволял себе даже орать на меня в присутствии моих подчиненных. Он, конечно, говорил дельные вещи, но вот та форма, в которой он подавал мне информацию, буквально настраивала меня против него. Держать его дальше было бы неразумно. Я спокойно предложила ему уйти. В этот момент Юра, видимо, спустился с небес на землю.

Очевидно, что он решил, что я без него никуда и буду все это терпеть. Отрезвление его было моментальным. Но дело то уже сделано. Компромисс невозможен. Я опять взяла человека на работу, даже не наведя о нем справки у предыдущего работодателя. Впрочем, спрашивать было не у кого – фирма-то парфюмерная обанкротилась. Но мне все же надо было все же хотя бы попросить телефон человека, который мог дать Юре рекомендации. Кроме Аленки. Беда в том, что Алена никогда не видела Юру в деле и не могла судить о нем, как о специалисте. Общалась она преимущественно, с Юриной бывшей женой и с самим Юрой была знакома шапочно. Аленке искренне хотелось помочь мне найти надежного человека. К сожалению, Юра им не был.

Более того, Юра оказался еще и непорядочным. Он быстренько открыл конкурирующую контору и, пропустил через нее уведенных из моей фирмы клиентов. Может быть, он нарочно нарвался на увольнение, чтобы воплотить в жизнь свои планы. Чужая душа – потемки!

Но свое черное дело он сделал – подорвал мой авторитет и внушил сотрудникам деструктивные мысли. Они косяками «повалили» в другие фирмы. Моя компания разваливалась. У меня осталось всего шесть человек, включая офис-менеджера и моего личного водителя. Продажи существенно упали.

Жирные года закончились, наступили тощие. Мелкие и крупные заботы докучали, словно зубная боль.

Глава 17

Я снова собиралась в Лондон. Поводов для поездки было два – Валин день рождения, тридцатилетний юбилей, и новая встреча – с англичанином Крисом. Познакомились мы с ним в караоке-бари турецкого Мармариса, где я отдыхала от праведных трудов. Когда-нибудь расскажу эту историю в красках. Но если кратко, то я слегка увлеклась английским ди джеем одного из караоке-баров. Вспомнила, что умею лучезарно улыбаться, и что тридцать три года – это самый расцвет сил. Пели мы неделю. Сливались в певческом экстазе. А потом хозяин бара недвусмысленно дал мне понять, что мальчонка – его любовник, и мне совсем ничего не светит. Очень разнузданные нравы на этом Диком Западе. Никогда не знаешь, откуда прилетит…

Остаток отпуска надо спасать. Днем я пропадала на экскурсиях, а по вечерам ходила петь в другой караоке-бар – посолиднее и побольше. Там ко мне прилип весьма габаритный усатый джентельмен и попытался со мной заговорить, перекрикивая выступление очередного исполнителя. Усатый делал комплименты моему голосу и попытался угостить меня коньяком. Я ответила, что уже ухожу. Тот принялся что-то объяснять, размахивая руками. Его заглушил шум аплодисментов. Я разобрала только что-то про телефонный номер. Телефон я ему не дала, но написала свой эмейл на картонной подставке под пивной бокал…

Усатый оказался англичанином, и звали его Кристофер, точнее, сэр Кристофер Гордон Трумен, поскольку он был …лордом Ровером. Было прикольно: в первый раз в жизни познакомилась с настоящим лордом. Да еще при таких обстоятельствах! Лорд писал мне теплые и душевные письма. Их было по нескольку в день. Иногда я его не понимала, и мне приходилось браться за англо-русский словарь, но это было весьма полезно – расширить свой словарный запас. Ему было пятьдесят один, столько же, как тогда на Пхукете лысому Питеру. Только тогда колоссальная разница в возрасте меня напугала, а сейчас я отнеслась к новому знакомому довольно благосклонно. Мне нравилось его искренне внимание к моей персоне, и то, что он про себя рассказывал. Дескать, был разведен, имел дочь Шарлоту двадцати трех лет, и у него с дочерью были очень доверительные и теплые отношения. Жил он где-то между Лондоном и Брайтоном в Южном Бромли и был генеральным директором и совладельцем небольшой авиакомпании. Мой интерес к Крису весьма подогрела моя новоиспеченная англичанка Валя. Она в тот момент как раз была в Питере по работе. Мы встретились в суши-баре, как обычно. Валя любила суши. Когда надо было делать заказ, она сказала взволнованно:

– Мне пять, то есть шесть, то есть семь суши с лососем…

– Я принесу шесть, а там можно будет заказать еще, – ответил ей официант. Валя еще не знала про суши-бар рядом с Карендиш Сквер, где набор суши стоит всего шесть с половиной фунтов.

– Лорд! Это круто! Адажий!, ты делаешь успехи! Надо будет обязательно с ним познакомиться.

Тем временем Крис писал мне уже по пять писем в день, я ему с готовностью отвечала. Это были письма человека близкого мне по духу, похожих взглядов и даже гастрономических пристрастий. Он тоже любил лосося в соево-лимонном соусе, холодное Шабли, морепродукты, зеленый салат и черные крупные маслины. Я дала ему номер своего мобильника, и Крис часто звонил мне или присылал трогательные шутливые сообщения. Не скрою, что этот эпистолярно-телефонный роман не на шутку меня увлек. Кристофер твердил о своих чувствах ко мне и настойчиво интересовался, как я отнесусь к перемене места жительства. Мне казалось, что я была совершенно готова к переезду. Меня не держал мой бизнес, поскольку я давно уже утратила интерес – и к управлению, и к зарабатыванию денег. Моя дочь и мои лошади поехали бы в Англию вместе со мной, а именно они и составляли мой маленький мирок, без которого бы я чувствовала себя потерянной. Мне очень хотелось жить в маленьком старинном домике с садиком, скакать по утрам по зеленым английским лугам, заниматься творчеством и не думать об отчетах в налоговую, увеличении продаж и «взбрыках» моего персонала, о контрактах с поставщиками и скидках для клиентов. Я работала с четырнадцати лет и немного «заработалась» за это время. Остро хотелось передышки.

Сэр Кристофер Гордон Трумен встречал меня в аэропорту Хитроу. Мне на мгновение показалось, что он при свете дня он очень плохо выглядит. Гораздо хуже, чем тогда в Мармарисе, в полутьме караоке-бара. Но я прогнала эту мысль подальше. Все-таки, мы с ним встретились после трехмесячной переписки. Надо радоваться этой встрече, а не искать в мужчине недостатки. Крис погрузил мой чемодан в свой большой черный джип и повез меня в паб обедать. Я пила свой любимый «Гиннес» и наблюдала за Крисом. Я смотрела на него и никак не могла понять, почему у него слезятся глаза, как у старика. С самого начала мой лорд начал предъявлять на меня мужские права. Я не была готова вот так, с места в карьер, развивать отношения и предпочла не замечать его притязаний. Мы гуляли, разговаривали. Но, как я не старалась, я так и не смогла разглядеть в нем мужчину. Для меня он был просто друг. Немолодой друг… Говорил он много, сбивчиво, торопливо, словно опасаясь, что его перестанут слушать. Как-то несолидно для лорда. И для директора. И вообще меня начал грызть червячок сомнения. Что-то меня в этом человеке очень смущало и напрягало. Я так и не смогла в тот день понять, что.

Я сослалась на усталость и сказала, что хочу отдохнуть. Лорд послушно отвез меня в гостиницу.

И буквально через пять минут прибежала Валюшка. В очаровательном пальто светло-изумрудного цвета с круглыми прорезными карманчиками. Купила его в Париже в аутлете. Выглядит, как обычно – супер! Мы обнялись. Валя была в шоке меня, помолодевшей.

– Вау! Аля! Ты сейчас выглядишь даже моложе чем десять лет назад, когда мы познакомились в фирме у Слатвинского! – воскликнула она.

Это было правдой. Некоторые из моих знакомых даже перестали меня узнавать. В моей внешности что-то изменилось, точно следы последних восьми лет непростой жизни были стерты с моего лица. По уже установившейся традиции, мы с Валей завернули в маленький, очень старый паб и пили мой приветственный «Гинессс»..

– Адажий! Колись, что за парень? Ей почему-то казалось, что я преобразилась из за мужчины.

– Да нет никого, про кого ты не знаешь, – сказала я, подсаживаясь к стойке бара.. Валюшка крутилась ужом, пытаясь вызвать меня на откровения, но я упорно молчала. Рассказывать про фиаско на личном фронте всегда непросто. Да и что рассказывать? Я и сама толком не поняла, что это было с ди джеем – роман или не роман. А только стоял перед глазами тридцатилетний парень с ослепительно белой кожей, удивительно похожий на молодого принца Вильяма. Кстати, звали его Гэрри. Как второго из принцев, рыжего и конопатого, удивительно похожего на своего отца. Такая вот котовасия!

– Ну, а что там наш лорд? – спросила Валя.

Я поделилась с ней своими сомнениями по поводу Криса. Тогда Валюшка предложила назавтра встретиться вчетвером, благо, был повод. «Кертис» устраивал дневной прием по случаю очередного аукциона.

На приеме должен был быть и Тони, Валюшкин английский муж. Решено было пообедать вчетвером после мероприятия, дабы Валя и Тони могли познакомиться с моим лордом поближе и выяснить, чем он дышит на самом деле.

– Тони быстро разберется, что за мужик этот Крис, и можно ли ему доверять, – сказала Валюшка, вручая мне приглашение на две персоны.

Наутро в половине двенадцатого Крис заехал за мной в отель и отвез меня на Бонд-Стрит, где располагался аукционный дом. По всему выходило, что мой «аристократ» не слишком часто посещал подобные мероприятия. Крис был одет в костюм, который давно уже вышел из моды и выглядел в нем совершенно нелепо. Видимо, авиакомпания у него была очень маленькая, и официальный стиль одежды был там не принят. Как же иначе объяснить наличие у Криса костюма, который надо было отдать Армии Спасения еще лет десять назад.

Тони, Валин муж, напротив, был одет модняво и моложаво. Он отнесся к Крису весьма дружелюбно, а вот Валюшка была явно разочарована и раздосадована. Наметанным женским взглядом она уже определила, что Крис – совершенно не тот человек, за кого себя выдает. Но она изо всех сил старалась не подать виду. Тони отвел меня в сторонку и ткнул пальцем в визитную карточку Криса. Собственно говоря, у Криса было две карточки – одна с должностью авиакомпании и вторая – с титулом. Я взглянула на карточку с титулом и остолбенела – герб моего дорого лорда « позаимствовал» верхнюю часть герба национальной сборной Англии по футболу. И еще на нем отсутствовал девиз. Это было даже не странно, а уже как-то смешно.

Подошел официант с подносом. Я взяла бокал «Беллини», не отрывая взгляда от Криса и Тони. Они смотрелись рядом, как папа и сын, хотя Тони было на тот момент уже сорок семь. На Тони были хорошо сидящие дорогие джинсы и замшевый пиджак, он был подтянутый и моложавый мужчина. И рядом Крис, похожий на взъерошенную упитанную серую курицу. И эти двое мужчин – почти ровесники? Очень странно.

В задумчивости я взяла с подноса официантки вишню и чуть не сунула ее в рот.

– Это пластик! – успела крикнуть официантка. Я посмотрела на ее испуганное лицо и вернула вишенку на поднос.

С приема мы плавно переместились с очаровательный китайский ресторан, в котором нам предложили диковинные пирожки дим сум, которые подали прямо в деревянных ситах, в которых их готовили на пару. Чай был принесен в прозрачных стаканах, которые позволяли наблюдать, как раскрывается в процессе заварки темно-зеленый бутон и из него выпадает сиреневый трехэтажный цветок. В кафе было уютнее, чем на приеме, где Крис в своем нелепом костюме, рассказывающий свои неправдоподобные истории нарочито громким голосом, привлекал слишком много ненужного внимания.

Тони продолжал «раскручивать» Криса и добился-таки от него признания в том, что данный титул не унаследован им от родителей, а куплен его деловым партнером Джейми вместе с землей. Самому Джейми этот титул был совершенно не нужен, и он подарил его Крису. Вот так Кристофер Трумен стал «аристократом»! Но, в таком случае, зачем же вообще в таком случае об этом рассказывать? Если ты – грузчик из Глазго, с тобой тоже есть о чем поговорить. О футболе, например, или о регби.

К несчастью, Крис оказался на редкость болтлив и …хвастлив. Он болтал и хвастался так самозабвенно, что мне даже стало неловко за него. Крис все больше и больше меня смущал. Оказалось, что в Мармарисе, где мы с ним познакомились, Крис был с почетной миссией – вызволял из турецкого плена украинских проституток. И прочее, и прочее… Рассказ больше походил на краткое содержание какого-нибудь боевика. Во все это с трудом верилось. Точнее, не верилось вообще.

Через два дня мы с Крисом должны были ехать во Францию, в Лилль, в романтическую поездку, которая мне была давно обещана моим английским ухажером. Честно говоря, ехать с ним куда-либо мне уже совершенно не хотелось. Валюшка принялась меня уговаривать. Мол, меня эта поездка ни к чему не обязывает, что можно съездить для разнообразия и расширения кругозора. И я, скрепя сердце, согласилась.

Конечно, это было прикольно – заехать прямо на джипе Трумена в поезд, и в нем пересечь Ла-Манш. Минут пятнадцать – и ты на материке! Но на французской таможне случилось нечто, что окончательно оттолкнуло меня от Криса Трумена. Точнее, я окончательно поняла, что ему бы больше подошла фамилия Лаймен. То есть лгун.

Представьте себе, что из рук моего великовозрастного Ромео выпал его паспорт и раскрылся аккуратно на дате его рождения. Я наклонилась, чтобы поднять документ. Вы не поверите, но ему было ровно на десять лет больше, чем он о себе говорил! А я то думала, что это только женщины себе возраст убавляют. Что за незадача у меня с англичанами – то голубец, то отчаянный враль…

Был октябрь. Над моей головой пролетали огромные птичьи стаи. Видимо, перелетные птицы. Их путь лежал на юг. Их были тысячи. И над Лилем они заходили на крутой вираж… Он такого обилия птиц даже небо потемнело. И так же темно было у меня на душе!