Красавица и чудовища

– Ворон…

– Просто заткнись, – бросил я не оборачиваясь.

Медведь только тяжело вздохнул.

– Видишь, я говорил тебе с самого начала, что эта работа не для тебя.

– Никого это не волнует, Медведь. Я родился в доме босса и другого выбора мне не давали. В девять я получил в подарок на Рождество первую пушку. В десять научился стрелять, а в двенадцать отец впервые надел на меня бронежилет и спустил мне в грудь обойму, чтобы я перестал бояться смерти. В отличие от тебя, у меня никогда не было выбора, Медведь.

– У меня тоже выбора не было, – протянул Медведь. – Стоило мне увидеть размеры твоего члена, я сразу понял, что ты тот, кто поможет мне с девчонками.

– Заткнись.

– Клянусь, в тот раз я случайно коснулся твоих яиц!

– Заткнись, Господи! Я ведь почти забыл!

– Прости, – заржал Медведь. – Просто опять вспомнил выражение твоего лица в тот раз.

Повисла пауза. А я тщательно пытался избавиться от этого странного, непривычного ощущения.

– Лицо не болит? – поинтересовался Медведь.

– Чего?

– Ты улыбаешься, Ворон. Чувак, когда ты просто так улыбался? Когда еще динозавры по планете ходили?

– К чему ты, мать твою, клонишь?

Медведь многозначительно улыбнулся и протянул:

– Ты поплы-ы-ыл.

– Да нет же, проклятье! Плевать мне на нее, всего лишь очередная шлюха, которую нам подсунули, Медведь. Более того, скорее всего она по уши в этом деле. Наверняка Белласта заплатил ей, а сброшенные трусики были сигналом. Уверен в этом. Вот Сяо и сиганул, как при пожаре, а мы, разумеется, остались, зависли, потому что все знают, как ты любишь трахаться.

Медведь закатил глаза и пробормотал: «Как будто ты не любишь», но громче произнес уже другое:

– Просто взять и отпустить мы ее тоже не можем, Ворон. Если ты прав, то тогда она слишком много знает… И нам нужно добиться от нее правды. Но я не верю в то, что ей заплатили. Белласта, Сяо или кто бы то ни был еще. Нет, на этот раз, мудрый трехглазый Ворон, ты ошибаешься.

– И что, по-твоему, она делала в том борделе?

– Не знаю, но обязательно хочу это выяснить. Может, ошибка. Может, кто-то очень сильно ее ненавидит, раз подсунул нам. Может, это чья-то дурацкая месть или розыгрыш. Или… Она что-то знает, а мы единственный способ сделать так, чтобы она замолчала. Слишком много неизвестных, Ворон. Что ты так смотришь на меня?

– Ты решил не действовать сгоряча и начал думать? На тебя не похоже, Медведь.

– Пошел к черту! Я не всегда все решаю силой.

– Да уж, заливай. Ты не можешь даже вытерпеть прелюдию, чтобы хоть как-то подготовить девушку прежде, чем насадить ее на свой джедайский меч!

– Ты опять улыбаешься.

Я тяжело вздохнул. И снова ощутил это странное напряжение в лице. Так вот она какая, эта улыбка?

– Что нам с ней делать, Медведь?

Медведь мгновенно помрачнел. Снова налил себе два пальца виски, выпил и только потом ответил:

– У меня есть один вариант, но он тебе не понравится. Готов услышать?

Я выпил залпом виски и кивнул.

Медведь не ошибся. Мне не понравилось. Но иного выхода для нас троих не было.

Глава 13

Кейт

Я заснула.

Проклятье!

Как я могла заснуть в месте, в котором не чувствовала себя в безопасности?

Меня разбудил скрежет ключа в замке, и я подскочила на кровати, на которую легла полностью одетая. За весь день ко мне лишь однажды заглянул Цербер и принес остывший бургер и бутылку колы, а весь остаток дня я так и провела взаперти, сходя с ума от страха и неизвестности.

А потом заснула.

За окном было уже темно. Похоже, был разгар ночи. Глаза горели из-за недосыпа, слез и нервов.

Ключ провернулся трижды, прежде чем дверь распахнулась. За мной наконец-то пришли, но это хорошо или плохо? Что меня ждет? Почему ночью?

Может быть, они нашли кого-то из того борделя, кто мог подтвердить, что я и есть Луиза? А теперь пришли отпустить меня?

С бьющимся в горле сердцем я узнала Медведя по темному силуэту на пороге. Горевший в коридоре свет бил ему в спину, подчеркивая мощные плечи. Дверной проем следом за ним тут же перегородил еще один мужчина. Ворон.

Оба пришли.

Ночью.

Ко мне.

Свет они зажигать не стали. Вошедший последним Ворон захлопнул дверь, провернув ключ один раз. В замке он его не оставил, спрятал в карман.

Мне по-прежнему не доверяли, и освобождать никто не торопился.

Свет фонаря блеснул на гранях двух пар наручных часов, скользнул по покрытым татуировками крепким рукам. Ворон держал кулаки сжатыми. В полумраке его синие глаза растеряли всякий оттенок, и в центре бесцветной радужки выделялись только бездонные зрачки, отчего его взгляд пробирал до костей, как сорокаградусный мороз.

Я не продержалась и секунды, перевела взгляд на Медведя. Когда он улыбался или при свете дня, в его черных глазах даже виднелись зеленовато-янтарные вкрапления, но не теперь, в этой пустой комнате, в которую они пришли вдвоем в разгар ночи.