Книга Балтиморов

– Это мне?

– Да, на завтра.

Вуди открыл пакет. Там лежала желтая футболка с надписью “Друзья на всю жизнь”.

– Спасибо, Гилл!

– Я ее в торговом центре увидел. И себе такую же взял. Чтобы у нас были на фото одинаковые майки. Ну, если хочешь, конечно… Если не считаешь, что это уж совсем чепуха.

– Нет, никакая не чепуха!

Класс выстроили по алфавиту, и Вудро Маршалл Финн оказался рядом с Гиллелем Гольдманом. На ежегодной фотографии школы Оук-Три за 1990–1991 годы они впервые стояли рядом, и трудно было сказать, кто из них двоих больше Гольдман.

7

До встречи с Дюком в 2012 году я никогда не думал, что человек и собака могут так быстро сдружиться. Он всегда был рядом, и я, естественно, к нему привязался. Кто бы устоял перед его лукавым обаянием, перед нежностью, с какой он клал голову вам на колени, требуя ласки, или перед молящим взором, каким он следил за вами всякий раз, когда открывался холодильник?

А еще я обнаружил, что чем прочнее становились наши отношения с Дюком, тем спокойнее я общался с Александрой. Она немножко расслабилась. Иногда называла меня Марки, как прежде. Снова стала ласковой, мягкой, снова заливисто смеялась моим дурацким шуткам. Я очень давно не испытывал такой радости, как в те краденые минуты, которые проводил с ней. Я понял, что мне никто не нужен, кроме нее; время, когда я отвозил Дюка в дом Кевина, было самым счастливым за весь день. Возможно, у меня разыгралось воображение, не знаю, но мне казалось, что она старается немного побыть со мной наедине. Если Кевин делал упражнения на террасе, она уводила меня на кухню. Если он был на кухне, готовил себе протеиновые коктейли или мариновал стейки, она вела меня на террасу. От некоторых ее жестов, касаний, взглядов, улыбок мое сердце колотилось сильнее. На какой-то миг у меня возникало впечатление, что мы с ней снова одно целое. В машину я садился взвинченный донельзя. Мне ужасно хотелось пригласить ее куда-нибудь на ужин. Провести целый вечер вдвоем, без ее хоккеиста, который всякий раз одаривал меня подробнейшим рассказом о своих сеансах физиотерапии. Но я боялся проявлять инициативу, не хотел все испортить.

Однажды, испугавшись, что мои хитрости выплывут наружу, я отослал Дюка домой. В то утро я проснулся от угрызений совести, с предчувствием, что скоро меня выведут на чистую воду. Когда ровно в шесть под дверью раздалось тявканье Дюка, я открыл ему, а после его изъявлений радости сел перед ним на корточки.

– Тебе нельзя оставаться, – сказал я, гладя его по голове. – Боюсь, они заподозрят неладное. Тебе нужно вернуться домой.

Он понурил голову, всем своим видом изобразил печаль и улегся на крыльце, повесив уши. Я держался из последних сил. Закрыл дверь и уселся под ней. Такой же несчастный, как и он.

В тот день я почти не работал. Мне не хватало присутствия Дюка. Он был мне нужен, мне нужно было слышать, как он грызет пластиковые игрушки или посапывает на диване.

Вечером Лео пришел ко мне играть в шахматы и тут же заметил мой жуткий вид.

– Кто-нибудь умер? – спросил он, когда я открыл дверь.

– Я сегодня не виделся с Дюком.

– Он не пришел?

– Пришел, но я его отослал назад. Испугался, что меня поймают.

Он с любопытством уставился на меня:

– Вы, случайно, головой не стукались в последнее время?

Назавтра, когда в шесть утра раздался лай Дюка, я угостил его отборным мясом. Мне надо было сходить на почту, и я взял его с собой. Потом не удержался и погулял с ним по городу: сводил его к парикмахеру и вместе с ним зашел в свою любимую забегаловку съесть фисташковое мороженое ручной работы. Мы сидели на террасе, я держал его вафельный стаканчик, он страстно его облизывал, как вдруг раздался чей-то голос:

– Маркус?

Я в ужасе обернулся посмотреть, кто меня застукал. Это был Лео.

– Лео, черт возьми, вы меня напугали!

– Маркус, вы совсем спятили! Вы что делаете?

– Едим мороженое.

– Вы разгуливаете с собакой по городу, на глазах у всех! Вы что, хотите, чтобы Александра узнала о ваших проделках?

Лео был прав. И я это знал. Наверно, в глубине души мне именно этого и хотелось. Пусть Александра обо всем узнает. Пусть что-нибудь произойдет. Я хотел большего, не только наших краденых минут. Я прекрасно понимал: мне хочется, чтобы все стало как прежде. Но с тех пор прошло восемь лет, у нее другая жизнь.

Лео настоятельно велел мне вернуть Дюка Александре, пока я не решил сводить его в кино или еще что-нибудь выкинуть. Я согласился. Когда я вернулся, он сидел перед своим домом и строчил. Думаю, попросту поджидал меня. Я зашел к нему.

– Ну как? – спросил я, кивнув на его девственно чистую тетрадь. – Как поживает ваш роман?

– Недурно. Думаю, могу написать книжку про старика, который наблюдает, как его юный сосед любит женщину через собаку.

Я вздохнул и уселся рядом с ним.

– Не знаю, что мне делать, Лео.

– Делайте, как с собакой. Пусть она выберет вас. У людей, которые покупают собаку, главная проблема в том, что они обычно не понимают: это не вы заводите собаку, а, наоборот, собака решает, кто ей подходит. Это собака заводит вас и, чтобы вас не огорчать, делает вид, будто подчиняется всем вашим правилам. Если между вами нет близости, дело швах. Могу вам рассказать кошмарную историю, это чистая правда. В Джорджии одна заблудшая мать-одиночка купила длинношерстную таксу по имени Виски, решила слегка разнообразить жизнь себе и двоим детям. Но Виски, на ее беду, ей совершенно не подходил, и их совместная жизнь стала невыносимой. Избавиться от таксы она не сумела и решила пойти на крайние меры: посадила ее перед домом, облила бензином и подожгла. Несчастная горящая псина с диким воем заметалась, как бешеная, и в конце концов влетела в дом, а там дети торчали перед телевизором. Хибара сгорела дотла, вместе с Виски и обоими детьми, пожарные нашли одно пепелище. Теперь вы понимаете, почему собака должна вас выбирать, а не вы ее?

– Боюсь, Лео, я ничего не понял из вашей истории.

– Вы должны точно так же вести себя с Александрой.

– Вы хотите, чтобы я спалил ее заживо?

– Нет, тупица. Хватит вам изображать из себя робких влюбленных, сделайте так, чтобы она выбрала вас.

Я пожал плечами:

– По-моему, она в любом случае скоро вернется в Лос-Анджелес. Она сидит тут, пока не выздоровеет Кевин, а он уже почти совсем поправился.

– И что, вы так и будете на это смотреть? Сделайте так, чтобы она осталась! И вообще, вы мне когда-нибудь расскажете, что между вами произошло? Вы так и не сказали, как с ней встретились.

Я встал:

– В следующий раз, Лео. Обещаю.

На следующее утро моему приятелю Дюку не удалось удрать из дому незаметно. Он, как обычно, залаял в шесть утра у меня под дверью, но когда я открыл, за ним стояла Александра, облаченная, кажется, в пижаму, и с веселым недоверием смотрела на меня.

– В глубине сада есть лаз, – сказала она. – Я только утром увидела. Он подлезает под изгородью и бежит прямиком сюда! Нет, ты представляешь?

Она расхохоталась. Даже ненакрашенная и в пижаме она была такая же красивая.

– Хочешь зайти выпить кофе? – предложил я.

– С удовольствием.

Вдруг я вспомнил, что по всей гостиной раскиданы игрушки Дюка.