Поль Мартан и Орден Вифлеемской звезды

– Как скоро вы сможете быть у нас в комиссариате? – снова уклонился от ответа полицейский.

– Немедленно выезжаю, – дрогнувшим голосом ответила она, – вот только вызову такси…

– Прошу меня простить, но такси с утра найти нелегко, поэтому я распорядился, чтобы за вами прислали служебную машину. Она ждёт вас у подъезда. За рулём мой помощник, он проводит вас ко мне.

Комиссар Жорж Доминик

– Войдите! – послышался из-за двери твёрдый командный голос.

Мадам Клодин вошла в кабинет. Ей навстречу резко встал из-за стола человек с зачёсанными назад тёмно-русыми волосами, в которых серебрились проблески седины. Он протянул посетительнице руку и представился:

– Комиссар Жорж Доминик.

Усадив её на стул, вернулся на своё место и сказал:

– Не буду утомлять вас формальностями, мадам. Сегодня ночью в вашей квартире было совершено убийство.

– Жюльен, мой мальчик!.. – Клодин закрыла лицо двумя руками. Перед её глазами предстала улыбка сына, кроткая радостная улыбка.

– Почему вы сразу решили, что речь идёт о вашем сыне? – строго спросил комиссар. Он перебрал несколько фотографий из папки, в которой лежали снимки с места преступления, выбрал ту, где рана была не видна, и положил на стол перед несчастной женщиной: – Это он?

Она, всё ещё надеясь, что на фотографии изображён кто-то другой, поднесла её к глазам… Лицо Жюльена… Та самая улыбка…

Несчастная мать разрыдалась. Комиссар понимал, что успокоить её будет нелегко, и терпеливо ждал, пока пройдёт первая реакция на трагическую весть.

– Вам приходилось терять самого близкого человека? – вдруг неожиданно сквозь слёзы спросила она комиссара.

– Конечно, мадам, моё горе не идёт ни в какое сравнение с вашим, но однажды я потерял своего самого близкого друга. Когда-то, ещё будучи детьми, мы решили, что вырастем и посвятим жизнь борьбе с преступниками. И вот уже много лет его нет. – Он бросил взгляд на висевшую на боковой стене фотографию, где они были сняты вдвоём – сидящими рядом на разбитой колонне у водоёма в парке Монсо.

– А семья у вас есть? – вдруг почему-то спросила она.

– Нет. С моей работой какая может быть семья?

Иногда чужое горе служит нам утешением от собственных невзгод.

Сознание того, что кому-то, возможно, ещё хуже чем тебе, иногда помогает сочувствующему сердцу отвлечься от своей беды.

Комиссар подал женщине стакан воды со словами:

– Выпейте, мадам.

Его слова прозвучали так спокойно, что стали для неё как бы точкой опоры, чтобы не провалиться на самое дно горя. Когда комиссар убедился, что мадам Руж взяла себя в руки, он сел на своё место и молча стал ждать, когда она сама заговорит.

– Наверно, то, что я сейчас скажу, может показаться вам странным… – начала она и замолчала, глядя прямо в глаза собеседнику. Причём это был уже не взгляд потрясённой горем матери, а испытующий взор профессора, решающего, стоит ли говорить с этим человеком, стоит ли доверить ему важные сведения.

Комиссар понимал, что его оценивают и что от результата этой оценки зависят дальнейшие их отношения. Если он заслужит доверие этой женщины, она станет с ним сотрудничать и это поможет ему найти преступника.

– Но прежде я готова ответить на ваши вопросы. – Похоже, мадам Руж справилась с ещё недавно владевшими ею эмоциями, и о них напоминали лишь покрасневшие глаза.

– Очень хорошо, мадам. Что вы скажете о круге друзей своего сына?

Были ли у него какие-то враги?

– Жюльен был славным мальчиком. Жаль, что я только сейчас это оценила. Он был добрым, честным, и все его друзья были такими же. Так было со школьных лет. Плохие вокруг него не задерживались, как бы отталкивались от него, понимаете?

Комиссар кивнул.

– Мы осмотрели вашу квартиру, – сообщил он. – Не похоже, чтобы убийство было совершено с целью ограбления. Нет следов того, что преступник перерыл всю квартиру в поисках каких-нибудь ценностей. Если это всё-таки было ограбление, то грабитель знал, за чем именно он пришёл.

– Но у нас и не было ни дорогих картин, ни особенных драгоценностей.

– А что вам известно об Ордене Вифлеемской Звезды? Мадам Клодин слегка улыбнулась.

– Это была детская забава Жюли и его нескольких друзей. Вы ведь знаете, что некоторые подростки лет десяти-двенадцати перестают верить в Рождество и в существование Пер-Ноэля. Так вот Жюльен и его друзья решили всем доказать, что Рождество действительно было и Пер-Ноэль существует.

– Как же они это делали? – с интересом спросил комиссар.

– Поначалу они писали поздравительные письма и подбрасывали их в почтовые ящики, особенно не верящим в Рождество детям. Затем взялись приносить подарки тем, кто, по их мнению, в этом нуждался. А когда они повзрослели, то…

Она вспомнила ту ночь, когда вместе с Анри и Арием участвовала в преследовании мальчика на площади Пасси. Как она тогда не догадалась, что это её сын говорил с ней там, наряженный в костюм Пер-Ноэля! Теперь для неё многое прояснилось в той истории. Она покраснела и не стала продолжать.

– Кажется, вы вспомнили что-то важное? – догадался комиссар. – Что именно? Возможно, это даст нам направление в поисках преступников?

Мадам Клодин вдруг встала, давая понять, что разговор окончен.

Комиссар, как опытный рыбак, который знает, когда нужно натянуть леску, а когда отпустить, понял, что сейчас не время настаивать. На прощанье он вручил ей визитную карточку:

– Вот вам моя визитка. Когда вы решите со мной поговорить, я буду в вашем распоряжении. Позвольте только уточнить, где вы будете жить?

– В том же загородном доме, откуда ваш помощник привёз меня сюда.

И, взяв визитку, мадам Руж стремительно покинула кабинет. Комиссар не успел даже встать, чтобы проводить её хотя бы до дверей.

Глава 3. Египетская мумия

Доброе утро

В это утро Поль был свободен от дел и решил как следует выспаться.

Он проснулся как обычно в полседьмого утра, но тут же закрыл глаза, благо что было ещё темно. Натянул одеяло на голову и снова заснул.

Однако сон его был тревожен и не принёс ему отдыха. Ему снился то Арий, преследующий его по тёмным улочкам, то Анри, внезапно выскакивающий из подъезда, болтая какую-то чепуху, то комиссар Жорж Доминик…

Поль никак не мог избавиться от этих неприятных сновидений и окончательно проснуться. Поэтому стук в дверь сначала тоже показался ему частью его сна, но чьи-то настойчивые удары, наконец, вернули его в реальный мир.

Поль вскочил, накинул халат и подбежал к двери.

– Кто там барабанит в такую рань? – спросил он недовольно. Из-за двери послышался сладкий голос: