Мегрэ и строптивые свидетели

– Я не успел.

– Где обычно находится эта лестница?

– Рядом со складом, во дворе, налево.

– Она была там и вчера вечером?

– По всей вероятности. Она должна была там находиться.

– Разрешите?

Мегрэ вышел из комнаты не только для того, чтобы взглянуть самому: ему хотелось передохнуть и набить трубку. В холле было два окна, одно выходило на набережную, другое, находящееся напротив, – во двор. Одно из стекол этого окна было разбито, на полу лежали осколки.

Он распахнул окно и заметил на сером камне карниза светлые следы от лестницы.

Взглянув в окно, он убедился, что Жанвье был прав: действительно, лестница лежала во дворе, замощенном булыжником. Из высокой фабричной трубы поднимался легкий дымок. В окне левого строения можно было разглядеть силуэты женщин, склонившихся над длинным столом.

Мегрэ уже собрался вернуться в гостиную, когда услышал шум открывающейся двери и увидел женщину в голубом халате.

– Разрешите, мадам, попросить вас зайти на минуту в гостиную.

Женщина как будто заколебалась, потом туже завязала пояс халата и сделала шаг вперед.

Она была молода. Ее ненакрашенное лицо слегка блестело.

– Войдите, пожалуйста. – И, повернувшись к Арману Ляшому, Мегрэ добавил: – Я полагаю, что это ваша жена?

– Да.

Супруги даже не взглянули друг на друга.

– Садитесь, мадам.

– Благодарю вас.

– Вы тоже ничего не слышали сегодня ночью?

– Я каждый вечер перед сном принимаю снотворное.

– Когда вы узнали о смерти вашего шурина?

Она смотрела прямо перед собой, как будто вспоминая.

– Я не поглядела на часы.

– Где вы находились?

– У себя в комнате.

– У вас общая комната с мужем?

Она снова заколебалась.

– Нет.

– Ваша комната выходит в коридор, почти напротив комнаты вашего шурина?

– Да. По правой стороне коридора две комнаты: моя и моего мужа.

– С каких пор у вас отдельные спальни?

Арман Ляшом кашлянул и, повернувшись к следователю, все еще стоящему у дверей, произнес нерешительно, голосом робкого человека, вынужденного сделать над собой усилие:

– Я сомневаюсь, что комиссар имеет право задавать вопросы, касающиеся нашей личной жизни. Мой брат был убит сегодня ночью с целью ограбления, а нас все время расспрашивают только о том, что мы делали сегодня ночью.

Тень улыбки скользнула по лицу следователя Анжело.

– Я полагаю, что комиссар Мегрэ задает вам подобные вопросы как свидетелям…

– Я не люблю, когда беспокоят мою жену, и я не желаю, чтобы ее вмешивали в это дело.

Он сердился, как все застенчивые люди, которые редко высказывают свои чувства.

Мегрэ сказал мягко:

– Кто был главой вашей семьи, месье Ляшом?

– Какой семьи?

– Скажем, всех тех, кто живет в этом доме.

– Это касается только нас самих. Не отвечайте ему больше, Полет.

Мегрэ отметил про себя, что он не говорит жене «ты», но, возможно, так принято в определенном кругу, часто именно в этом и выражается снобизм.

– Если вы будете продолжать в том же духе, то вы еще, пожалуй, начнете допрашивать моих родителей, затем служащих и рабочих фабрики…

– Да, конечно, я собираюсь это сделать.

– Мне неизвестны в точности ваши права…

– Я могу вам дать разъяснение по данному вопросу, – вмешался следователь Анжело.

– Благодарю вас, но я предпочитаю продолжить этот разговор в присутствии нашего адвоката. Надеюсь, мне будет позволено вызвать его?

Следователь ответил не сразу:

– Ни один параграф закона не запрещает присутствия вашего адвоката. Но я еще раз позволю себе напомнить вам, что вы и члены вашей семьи допрашиваетесь в качестве свидетелей и что в подобных случаях обычно не принято вызывать адвоката, так как…