Золотой вулкан

Золотой вулкан
Жюль Габриэль Верн

Мастера приключений
Двоюродные братья-канадцы получают неожиданное наследство. Их дядюшка-нелюдим был человеком рисковым, предприимчивым, от него остался неразработанный прииск в Клондайке, который в итоге может оказаться совершеннейшей пустышкой. Так считает один из наследников. Второй думает иначе. Но подобные споры длятся недолго: золотая лихорадка – штука заразная. И вот уже оба кузена отправляются на охоту за птицей удачи. Впереди их ждет немало приключений – перестрелки с бандитами, бокс с медведями, борьба не только с разбушевавшейся стихией, но и с самими собой. Мысль о том, что вместе с миллионами можно обрести и миллион проблем, становится все сильней.

Жюль Верн

Золотой вулкан

© ООО «Издательство «Вече», 2017

* * *

Часть первая

Глава первая. Американский дядюшка

17 марта 1898 года почтальон улицы Жака Картье в Монреале доставил в дом № 29 письмо, адресованное господину Сумми Скиму.

Это письмо гласило:

«Нотариус Снуббин, выражая свое почтение господину Сумми Скиму, просит пожаловать немедленно в контору по делу, касающемуся его интересов».

По какому поводу нотариус хотел видеть господина Сумми Скима? Как и все в Монреале, последний знал нотариуса Снуббина как прекрасного человека и верного, осторожного советника. Он был канадец по происхождению и имел лучшую нотариальную контору в городе. Шестьдесят лет назад она принадлежала известному нотариусу Нику (гурону[1 - Гуроны – некогда могущественное индейское племя, истребленное американцами. Гуроны занимали области к северу от озера Онтарио и реки Святого Лаврентия и восточные берега озера Гурон.] по рождению, настоящее имя которого было Николас Сагамор), сыгравшему весьма важную роль в ужасном деле Моргаза, что так прогремело в 1837 году[2 - Эта драма легла в основу романа «Безымянное семейство». – Примеч. авт.].

Сумми Ским, крайне удивленный письмом нотариуса Снуббина, тотчас отправился по приглашению; через полчаса он уже был на площади рынка Бон-Секур и входил в кабинет нотариуса.

– Добрый день, господин Ским! – встретил его нотариус. – К вашим услугам…

– И я также к вашим услугам, – ответил Сумми Ским, усаживаясь у стола.

– Вы первый пришли на свидание, господин Ским.

– Первый, говорите вы, господин Снуббин? А разве я приглашен к вам не один?

– Такое же письмо, какое получили вы, должен был получить и ваш кузен, господин Бен Раддл.

– В таком случае следовало бы сказать не «должен был получить», а «получит», – заявил Сумми Ским. – Бена Раддла сейчас нет в Монреале.

– А он скоро вернется?

– Через три или четыре дня.

– Вот досада!

– То, что вы хотите нам сообщить, настолько спешно?..

– Да, если хотите, – ответил нотариус. – Во всяком случае, я сообщу вам, в чем заключается дело, о котором мне поручено известить вас, а вы уж не откажите передать о нем господину Бену Раддлу, когда он вернется.

Нотариус надел очки и порылся в разбросанных на столе бумагах. Взяв один из конвертов и вынув из него письмо, он, прежде чем начать читать, сказал:

– Ведь господин Ским и господин Раддл – племянники господина Жозиаса Лакоста?

– Да, моя мать и мать Бена Раддла были его сестрами. Но со времени их смерти – уже семь или восемь лет – всякие сношения между нами и дядюшкой прервались. Нас разъединили совершенно разные интересы. Дядюшка уехал из Канады в Европу… Одним словом, с тех пор он не давал о себе никаких вестей, и мы не знаем, что сталось с ним.

– Он умер, – объявил нотариус Снуббин. – Я только что получил известие о его кончине, последовавшей шестнадцатого февраля.

Хотя всякие отношения между Жозиасом Лакостом и его родственниками давно уже прекратились, это известие все же огорчило Сумми Скима. Его кузен Бен Раддл и он не имели ни отца, ни матери. Единственные дети своих родителей, они оставались со смертью дяди одни на свете. Сумми Ским думал теперь об этом. Несколько раз они пытались узнать, что сталось с их дядюшкой. Они все же надеялись увидеть его когда-нибудь, и вот его смерть разрушила эту надежду.

Жозиас Лакост, малообщительный по натуре, был всегда очень предприимчивым человеком. Лет двадцать назад он уехал из Канады с целью составить себе состояние. Будучи холостяком, он не боялся рисковать, чтобы с помощью разных спекуляций увеличить то небольшое состояние, которым обладал. Осуществилась ли его надежда? Не разорился ли он? Его темперамент заставлял его рисковать всем и во всем. Племянники были единственными его наследниками. Получат ли они что-нибудь после его смерти?

По правде говоря, Сумми Ским никогда об этом не думал. По-видимому, он не думал об этом и теперь, взволнованный известием о смерти родственника.

Нотариус Снуббин, предоставив клиента самому себе, ожидал, когда последний обратится к нему с вопросами, на которые он уже приготовился отвечать.

– Господин Снуббин, – спросил Сумми Ским, – смерть нашего дядюшки последовала шестнадцатого февраля?

– Да, шестнадцатого февраля, господин Ским.

– Вот уже двадцать девять дней?..

– Да, двадцать девять дней. Столько времени потребовалось на то, чтобы это известие дошло до меня…

– Значит, наш дядюшка был в Европе, в какой-нибудь отдаленной ее части? – спросил Сумми Ским.

– Нет, совсем нет, – ответил нотариус.

Он протянул собеседнику конверт, на котором стоял канадский штемпель.

– Вы с господином Беном Раддлом – наследники настоящего американского дядюшки. Теперь остается только выяснить, обладает ли этот дядюшка всеми классическими качествами американского дядюшки.

– Итак, – сказал Сумми Ским, – он находился в Канаде, и мы ничего об этом не знали.

– Да, в Канаде. Но в самой отдаленной ее части, почти на границе, отделяющей нашу страну от Аляски, сообщение с которой медленно и затруднительно.

– Это Клондайк, как я полагаю, господин Снуббин?

– Да, ваш дядюшка обосновался месяцев девять назад в Клондайке.

– Девять месяцев! – повторил Сумми Ским. – Проезжая через Америку в эту область золотой руды, он даже не подумал заглянуть в Монреаль пожать руку своим племянникам!..

– Что вы хотите? – ответил нотариус. – Вероятно, господин Жозиас Лакост торопился в Клондайк, как спешат туда тысячи… я сказал бы, тысячи больных, одержимых золотой лихорадкой, которая сделала и сделает еще многих несчастными. Со всех концов мира стекаются к залежам золота тысячи людей. После Австралии – Калифорния, после Калифорнии – Трансвааль, после Трансвааля – Клондайк. После Клондайка найдутся какие-нибудь другие золотоносные земли… И так будет продолжаться до последнего дня… я хочу сказать – до последнего месторождения золота!

После этого нотариус Снуббин сообщил Сумми Скиму все, что он знал по данному делу.

В начале 1897 года Жозиас Лакост прибыл в Доусон, столицу Клондайка, со всеми необходимыми золотоискателю принадлежностями. С июля 1895 года, после того как в Голд-Боттоме, притоке Хантера, было найдено золото, к этому району было привлечено общее внимание. На следующий год Жозиас Лакост появился в этом районе, куда уже стекалась толпа золотоискателей, с целью приобрести на оставшиеся у него деньги какой-нибудь прииск. Несколько дней спустя он действительно сделался владельцем прииска № 129, расположенного на реке Форти-Майлз-Крик, одного из притоков Юкона, главной водной артерии Аляски и северо-западной Канады.

Изложив все это, нотариус Снуббин прибавил: