Миссис Брэникен

– Не угодно ли вам будет, капитан Эллис, познакомить меня с ходом экспедиции?

Капитан Эллис тотчас приступил к передаче всего совершенного в такой последовательности, как будто перед ним лежал путевой журнал, не упуская ни малейших подробностей, упоминая о каждом случае, изредка лишь обращаясь к Заху Френу для подтверждения своих слов. Самым подробным образом описаны были им все исследования, произведенные в проливе Торреса, в Арафурском море, у острова Мелвилла, на архипелаге у земли Тасмана, невзирая на кажущуюся бесполезность всего этого сообщения.

Но миссис Брэникен, видимо, заинтересована была всем этим и слушала его, не спуская ни на одну минуту глаз с капитана.

Когда он дошел по порядку до рассказа о происшедшем у острова Браус, ему пришлось передать все до мельчайших деталей с того момента, как устроена была сигнальная мачта, водруженная на мысе. По-прежнему неподвижная, с несколько дрожащими руками, переживала миссис Брэникен все эти эпизоды, как если бы они разворачивались перед ней: высадку капитана Эллиса и его команды у устья ручейка, подъем на пригорок, нахождение лезвия ножа, брошенной лопаты, следов обработки земли, видела песчаный берег, у которого были навалены обломки судна после кораблекрушения, пещеру, служившую жилищем спасшихся, открытие могилы четырех из числа этих несчастных, скелет пятого у подножия сигнальной мачты, вблизи колокола. При этом Долли даже приподнялась с места, как бы прислушиваясь к ударам этого колокола среди безмолвия Проспект-Хауз.

Вынув из своего кармана медальон, совершенно потускневший от сырости, капитан Эллис передал его Долли.

В нем был ее портрет, наполовину выцветшая фотография, переданная ею Джону при отправлении «Франклина». Этот медальон удалось отыскать в темном углу пещеры. Он неопровержимо свидетельствовал о том, что капитан Джон был в числе тех, которые нашли себе убежище на острове Браус.

Но откуда же все-таки следовало, что он погиб в числе пяти найденных ими? Разве он не мог спастись один или с другими товарищами?

На столе лежала развернутая карта австралийских морей, та карта, перед которой столько раз в продолжение семи лет Долли вызывала воспоминания о Джоне. Она попросила капитана указать ей остров Браус, ту едва заметную точку, затерянную в морях, в которых свирепствуют тайфуны Индийского океана.

– И подумать, что несколько лет ранее, – добавил капитан Эллис, – быть может, удалось бы застать в живых Джона… и его товарищей!

– Да, может быть, – промолвил Уильям Эндру, – вот куда следовало направить «Долли Хоуп» в первую же экспедицию! Но кому могло прийти в голову, что «Франклин» погиб у какого-то острова в Индийском океане?

– Никому, – отвечал капитан Эллис, – судя по тому пути, которого должен был придерживаться «Франклин» и которого он действительно придерживался. Несомненно, что, потеряв возможность управлять судном, капитан увлечен был через Зондский пролив в Тиморское море, где и был выброшен у острова Браус.

– Да, все это именно так и происходило, – отвечал Зах Френ.

– Отыскивая «Франклин» в малайских морях, вы, конечно, поступали так, капитан Эллис, как обязаны были поступать, – сказала миссис Брэникен. – А между тем надо было прежде всего направиться к острову Браус! Да! Там следовало искать!

А затем, продолжая настойчиво отстаивать свою идею, она сказала:

– На «Франклине» находились Джон, Гарри Фельтон и двенадцать человек матросов. Вами найдены на острове останки четырех человек похороненных и пятого, умершего у сигнальной мачты. Каково ваше мнение о судьбе остальных?

– Нам это неизвестно, – отвечал капитан Эллис.

– Я знаю это, – сказала миссис Брэникен, – но спрашиваю вас тем не менее: каково ваше мнение о судьбе остальных?

– Быть может, они погибли во время крушения «Франклина».

– Таким образом, вы полагаете, что только пятерым удалось спастись после крушения?

– Заключение это, к несчастью, самое правдоподобное! – добавил Уильям Эндру.

– А я его не разделяю, – отвечала миссис Брэникен. – А почему Джон, Фельтон и все двенадцать матросов не могли бы, в свою очередь, благополучно добраться до острова Браус? И почему девятерым из них не могло удаться выбраться с острова?

– Но на чем же, миссис Брэникен? – с живостью спросил капитан Эллис.

– На лодке, сооруженной из обломков.

– Зах Френ, так же как и я лично, может засвидетельствовать вам, что предположение это явилось и у нас, но, судя по состоянию судовых обломков, это было совершенно неосуществимо, – возразил капитан Эллис.

– Ну, тогда на одной из судовых шлюпок.

– Допуская даже, что шлюпки «Франклина» остались целыми, считаю невозможным совершить на них переход к австралийскому берегу или Зондским островам.

– Да к тому же, – заметил Уильям Эндру, – зачем было оставаться пятерым на острове, когда остальным представлялась возможность покинуть его?

– К уже сказанному прибавлю, – сказал капитан Эллис, – что те, которые, имея в своем распоряжении шлюпку, пустились на ней в открытое море, несомненно, либо погибли в нем, либо сделались жертвой австралийских дикарей, потому что они нигде пока не появились.

Не выказывая ничем ни малейшей душевной слабости, миссис Брэникен вместо ответа обратилась к боцману со следующим вопросом:

– А вы, Зах Френ, разделяете во всем взгляды капитана Эллиса?

– Я полагаю, – отвечал Зах Френ, покачивая головой, – что, возможно, все и происходило таким образом, но возможно также, что было и иначе.

– А потому, – отвечала миссис Брэникен, – я того же мнения, что мы не располагаем данными, на основании которых могли бы прийти к неопровержимому заключению, что именно сталось с теми девятью людьми, останки которых не найдены были на острове. Что же касается вас, капитан Эллис, и всего экипажа, то вами было выполнено все, что может быть достигнуто при выдающемся самоотвержении.

– Я счастлив был бы достигнуть лучших результатов, миссис Брэникен!

– Нам пора разойтись, дорогая Долли, – сказал Уильям Эндру.

– Вы правы, друг мой, – отвечала миссис Брэникен, – мне необходимо остаться одной. Я буду счастлива снова говорить с капитаном Эллисом каждый раз, когда ему угодно будет навестить меня в Проспект-Хауз, о Джоне и его товарищах.

– Я всегда в вашем распоряжении, миссис Брэникен, – отвечал на это капитан.

– Не забывайте и вы, Зах Френ, что мой дом – ваш.

– Это мой дом? – переспросил боцман. – Но что станется тогда с «Долли Хоуп»?

– С «Долли Хоуп»? – повторила миссис Брэникен, как бы признавая этот вопрос лишним.

– Не полагаете ли вы, дорогая Долли, – заметил Уильям Эндру, – что, если представится случай продать судно…

– Продать «Долли Хоуп»! – воскликнула миссис Брэникен. – Продать его? Нет, Эндру, никогда.

Миссис Брэникен и Зах Френ обменялись взглядами и поняли друг друга.

С этого дня Долли повела уединенный образ жизни в Проспект-Хауз, куда перенесли по ее приказанию те предметы, которые были найдены на острове Браус: судовую лампу, кусок паруса, находившийся на сигнальной мачте, колокол с «Франклина» и другие.

«Долли Хоуп» отведено было в глубь порта, поставлено там на мертвый якорь, разоснащено и поручено Заху Френу. Вся команда, щедро вознагражденная, была обеспечена в будущем, и на нее вполне можно было рассчитывать в том случае, если бы «Долли Хоуп» снова пришлось предпринять новую экспедицию.

Зах Френ часто наведывался в Проспект-Хауз. Миссис Брэникен приятно было видеть его, беседовать с ним и вновь выслушивать все подробности последней экспедиции.

Одни и те же взгляды постепенно сближали их с каждым днем. Оба они не верили тому, что сказано было последнее, заключительное слово о катастрофе с «Франклином», и Долли не переставала повторять боцману:

– Зах Френ, Джон и его восемь товарищей не погибли, я уверена в этом!

– Что касается восьмерых, то я не уверен в этом, – отвечал на это неизменно боцман. – Но, без сомнения, капитан Джон жив.

– Да!.. Он жив!.. Но где искать его?.. Где он, мой бедный Джон?

– Он в том месте, где он находится! Я уверен в том, что нам сделается это известным, хотя, вероятно, не через почту.