Наш взгляд на современное искусство

Наш взгляд на современное искусство
Журнал КЛАУЗУРА

В выпуске 1`16 литературно-публицистического журнала «КЛАУЗУРА» опубликованы статьи, обзоры и рецензии по проблемам современного искусства. А также критический материал, отражающий основные тенденции в артпространстве как в России, так и за рубежом.

Наш взгляд на современное искусство

Выпуск 1`16

Журнал КЛАУЗУРА

© Журнал КЛАУЗУРА, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Литературно-публицистический журнал «КЛАУЗУРА»

Зарегистрирован в РОСКОМНАДЗОР

Рег. № Эл ФС 77 – 46276 от 24.08.2011

Рег. № ПИ № ФС 77 – 46506 от 09.09.2011

Главный редактор – Дмитрий Плынов

e-mail: text@klauzura.ru

тел. (495) 726—25—04

Адрес редакции: г. Москва, ул. Академика Королева, дом 28

В этом выпуске

I. ЛИТЕРАТУРА. РЕЦЕНЗИИ И КРИТИКА.

1. Рауль Мир-Хайдаров. «Глас беды и крик отчаяния». Эссе о выдающемся казахском романисте и драматурге Роллане Сейсенбаеве и его романе «Мертвые бродят в песках»

2. Валерий Куклин. «Гешефтмахеры Чернобога и их жертвы». Размышления по прочтению первой части романа Е. Чебалина «HAHO-SAPIENS» («Русское Эхо» №11 2015 г.)

3. Светлана Смирнова. «Беглые наброски о Сергее Есенине»

II. ТЕАТР, КИНО И ТЕЛЕВИДЕНИЕ. РЕЦЕНЗИИ И ОБЗОРЫ.

1. ТЕАТРЫ и ДРАМАТУРГИ: НАЛАЖИВАНИЕ ОТНОШЕНИЙ. Интервью с продюсер международных театральных проектов Максимом РЕЙНО.

2. Международное театральное агентство Art Communication предлагает вашему вниманию пилотный выпуск дайджеста «Современная драматургия»

III. ВИЗУАЛЬНОЕ ИСКУССТВО. ВЧЕРА И СЕГОДНЯ.

1. Владимир Дианов. «Живопись Владимира Гремитских»

2. Виктор Андреев. «Записки художника-рыночника»

IV. ТРАДИЦИИ. НАСЛЕДИЕ И СОВРЕМЕННОСТЬ.

1. Иван Образцов. «Федорино ли горе или что делать?»

О фундаментальной роли и социальном значении художественной литературы для детей в современной России, через пример возможных философско-психологических интерпретаций стихотворений К. И. Чуковского «Федорино горе» и «Мойдодыр».

2. Любовь Золотова. «Фандрейзинг в Англии: тенденции в корпоративном спонсорстве искусства»

V. МНЕНИЕ.

1. Алексей Курганов. «Барков, Пушкин, Лермонтов, Есенин… Гении литературного озорства или ярчайшие представители жанра?» (полемические литературоведческие заметки)

2. Олег Кураев. «О пользе чтения комментариев»

3. Ирина Цхай. «Школа в моей жизни»

Литература. Рецензии и критика

Рауль Мир-Хайдаров. «Глас беды и крик отчаяния». Эссе о выдающемся казахском романисте и драматурге Роллане Сейсенбаеве и его романе «Мертвые бродят в песках»

РАУЛЬ МИР-ХАЙДАРОВ

Роман «Мертвые бродят в песках» Роллан Сейсенбаев писал пять лет. Ощущение беды и безнадежности в нем столь велики, что, читая роман, кажется, что просвета и не предвидится. Он – о судьбе Арала и казахов Приаралья. В казахском родовом древе есть род Жахаим, который отличается от своих кочевых сородичей тем, что они были рыбаками и жили оседло на берегах Арала с ХIV века, кормились от него.

С 1975 года Роллан жил в Москве, работая в аппарате одной из высших идеологических организаций страны – в Союзе писателей СССР, на довольно-таки высокой должности. В 80-х и начале 90-х его рассказы, повести и романы уже издавались в самых известных издательствах Европы, Америки, Кубы. Он – академик Всемирной Академии культуры и искусства. Президент Международного Клуба Абая и Дома Абая в Лондоне. Роллан открыл Дом Абая на свои средства, и тот стал духовным центром казахской культуры в Европе. То, что 150-летие великого поэта Абая отмечалось под эгидой ЮНЕСКО – это, прежде всего, международное признание нового Казахстана, который через века обрёл вновь свою государственность, мировое признание авторитета и заслуг его лидера Н. А. Назарбаева. Но первую тропу в ЮНЕСКО проложил еще в конце 80-х Роллан Сейсенбаев, убедивший руководство Союза писателей СССР в мировой значимости Абая Кунанбаева. Убедить Союз писателей, а затем и ЦК КПСС оказалось гораздо труднее, чем ЮНЕСКО. Тот факт, что в календаре ЮНЕСКО появилась дата празднования 150-летия Абая – безусловно, огромная заслуга Роллана Сейсенбаева. А то, что юбилей поэта и философа отмечался уже в новом, возродившемся Казахстане – это дар истории казахскому народу.

За заслуги перед литературой Роллан Сейсенбаев награжден Золотым Рыцарским Крестом Венгрии, Золотым офицерским Крестом Польши, орденом Дружбы Кубы. Рассказ «День, когда рухнул мир» включен в школьную программу в США по внеклассному чтению.

В романе «Мертвые бродят в песках» писатель пытается заглянуть в самое сердце беды своего народа. Другие посещали иные интересные места, а Роллан пять лет ездил к погибающему Аралу.

Все пять лет работы над романом он регулярно выезжал в творческие командировки на Арал. Надо пояснить читателю, что означает понятие – творческая командировка. Каждый писатель, имевший определенное имя, подавший в издательство заявку на книгу, имел право раз в год выехать на место, где разворачивались события его романа. Такие командировки, если они касались общественно значимых проблем, не только оплачивались, но и поощрялись. Из Союза писателей можно было получить письмо к местным властям о содействии автору в сборе материалов и т. д. Конечно, писатели были разные – писавшие о Ленине ездили по ленинским местам в Швейцарии, Лондоне, Париже, Берлине; в шалаш на Разливе под Питером и в Ульяновск, где он родился, они не заглядывали. Объездил Роллан Арал на машине, облетал на вертолете, объехал его в седле, исходил пешком вокруг моря – посмотрите на карту, и вы поймете, какие это расстояния! А сколько чужих бед он познал в пути, с какими судьбами сталкивался в дороге из года в год. В каждом походе он делал подробные записи, пометки, рисунки в толстых блокнотах, за годы скитаний по Аралу у него их набралось около девяти, заполненных аккуратным почерком писателя. Его записки полны беды, человеческих трагедий и невероятной человеческой боли. Как писатель, он ощущает ответственность за все то, что он видит и чем живет его народ. Поэтому по возвращении в Москву, по свежей памяти он писал огромные письма-тревоги в Совмин, ЦК КПСС, писал и в высокие инстанции Алма-Аты, Ташкента и Нукуса. Ответы приходили всегда, и он их использовал в романе. Благодарили за участие в судьбе Арала, обещали принять меры и даже кое-что делали, а Арал продолжал гибнуть день ото дня.

Читая книгу, я ясно представлял главного героя Кахармана, метавшегося между Москвой и Алма-Атой, видел его в коридорах и кабинетах власти, но… перед глазами у меня то и дело возникал сам Роллан Сейсенбаев, не раз проделавший этот же путь своего героя, ради спасения Арала – Синеморья, как ласково называли его аральские рыбаки. Арал – это Байкал казахов, узбеков, каракалпаков, туркмен и потомков столыпинских переселенцев с Украины и России, тоже нашедших приют для своих поселений на Арале и на берегах рек, священных для мусульман Средней Азии – Сырдарьи и Амударьи, наполнявших Арал веками.

Аральское море я увидел летом 1957 года, в студенческие годы. После первого курса по бесплатному билету студента-железнодорожника я поехал в гости к младшим сестрам матери, жившим в Ташкенте. Отправляясь в первое свое долгое путешествие, я тогда и не предполагал, что вся моя взрослая жизнь пройдет в пути, в дорогах, в бесконечных ближних и дальних командировках, поездках; в старости, запоздало – в путешествиях и странствиях по миру. Почти всю дорогу, иногда даже среди ночи, просыпаясь от волнения, боясь пропустить что-то важное, стоял я у приспущенного окна в коридоре, глядел на новый для меня мир, так не похожий на Мартук и Актюбинск, где я учился.

Море появилось задолго до станции «Аральское море», где поезд стоял полчаса, оно оказалось рядом с железнодорожным полотном, наверное, в шторм брызги долетали до раскаленных рельсов под вагонными парами колес, спешащих к Ташкенту, Алма-Ате, Душанбе, Ашхабаду, Фрунзе.

Как мне хотелось тогда, чтобы поезд не трогался с этой морской станции, хотя внутренне я летел в неведомый, сказочно-таинственный Ташкент. В пяти-шести метрах от нашего вагона плескалось теплое море, шелестел на ветру молодой камыш, то тут, то там резвилась рыба, иногда с шумом выпрыгивая из воды. За береговыми зарослями двухметрового камыша с моря возвращались на причал рыбацкие лодки и моторные шхуны, может, с уловом, а, может, только выставив на ночь сети. Как меня манил мир воды, моря на той маленькой станции с притягательным названием «Аральское море» в далеком 1957 году, когда только начинались мои юные годы – не передать! Я запомнил и закат, и надвигавшиеся с моря пепельные сумерки, шелест, шум прибрежного камыша и даже его запах, смешанный с запахом моря и рыбы, и я тогда единственный раз в жизни пожалел, что не связал себя с морем.

Сегодня Аральского моря давно уже нет, песчаные бури, возникающие на дне высохшего Арала, свирепствуют на сотнях километров вокруг. В иные дни, особенно летом, шлейф соленой пыли достигает Самары и Пензы. На дне моря, на вечном причале догнивают, ржавеют десятки, сотни малых и больших рыболовецких траулеров, встречаются огромные, с многоэтажный дом, рыболовные суда-заводы, с конвейеров которых некогда слетали за смену тысячи банок прекрасных консервов – тут же, среди бескрайних, когда-то полноводных просторов Арала.

Мертвое море все дальше и дальше пожирает все живое вокруг, все дальше и дальше уходят казахи с родных мест, оставляя родовые могилы предков.

Роман Роллана Сейсенбаева – ярчайшая, острейшая страница соцреализма, сгинувшего одновременно со страной. Достойнейший аккорд под занавес гибели великого литературного течения, властвовавшего над умами миллионов читателей почти столетие. Роман жесточайше правдивый, принципиальный, где все поступки оцениваются по гамбургскому счёту. Иногда даже на одной странице он может привлекать и отталкивать, но никогда не оставляет равнодушным. Удивительно, но, читая книгу невольно чувствуешь свою вину за глупость, бестолковость, некомпетентность, беззаботность власти в Кремле и на местах, и радуешься малым радостям и успехам людей, живущих у Арала, не имеющих никаких рычагов влияния на свою жизнь, которая проходит рядом, за окном – на берегу долго и страшно умирающего моря.

Читателю подготовленному, с ассоциативным мышлением, кажется, что роман переложен с античных мифов, античных сюжетов, заново написанный Новый Завет или Откровения святых – христианских, иудейских, мусульманских, буддистских, всех вместе взятых. Страница за страницей складывается экологический апокалипсис, не локальный, а мировой, когда уже стоит у каждого порога наших жилищ сама Смерть с косой, и никому не спрятаться от гибели ни в Африке, ни в Америке, ни в Антарктике – нигде. Слишком много издевался человек над природой и продолжает уничтожать ее повсюду – на небесах, во глубине вод и гор, и оттого нет человеку места на Земле. Кончаются на земле и воздух, и вода, остаются только огонь и буря. Именно он, человек, из-за своей жадности, сиюминутной выгоды сгубил все живое вокруг. Этот рукотворный Апокалипсис стал единственно возможным результатом неправедной жизни людей, бездумно разрушающих ценности самого мироздания и систему, в которой родились их далёкие предки. Внимательному читателю иные страницы романа порою напоминают вулканы мира с их неожиданными для всех и вся извержениями, когда тысячеградусная лавина заливает все живое вокруг, не оставляя спасения ни человеку, ни природе, ни зверю, ни птице. Многовекторный роман. Такой апокалиптический экологический сюжет до Роллана Сейсенбаева не мог написать ни один писатель – ни Толстой, ни Тургенев, ни Фолкнер, ни Драйзер, потому что никогда не доводили природу до отчаяния, до гибели, как к середине 20 века.