Глубокой ночью на меня напала группа чернокровников, и я отделалась ужасной царапиной. Но адская гончая неделями шла по моему следу. Я не хочу снова оказаться в таком положении, особенно если люди сядут мне на хвост из-за книги.
– Что выберешь: подождать пару часов или вернуться в книгу? – Я наклоняю голову и скрещиваю руки на груди. Ксэйлия, моя приемная мать, была бы в восторге, если бы увидела, что я использую ее пассивно-агрессивную манеру поведения.
Глубокие морщины на его лице делают его грозным, но его тело кричит о нерешительности. Я могу с уверенностью сказать, что ему не нравится находиться в таком же неведении о нашей ситуации, как и мне, и это съедает его изнутри.
– Хорошее решение. – Развернувшись на пятках, я возвращаюсь к скалам рядом с пещерой. На задворках моего сознания крутится вопрос, появится ли он рядом со мной в облаке дыма, потому что его нет в поле моего зрения, или сколько пространства я могу оставить между нами, чтобы получить хоть какое-то подобие уединения.
– Я стар, как само время. Сон – это для земных обитателей.
– Тогда ты можешь стоять там и распугивать рыбу.
– Мы отправимся в путь с первыми лучами солнца, – кричит он мне в спину.
Я не отвечаю, но не потому, что не знаю, что сказать. Скорее наоборот, я должна сказать многое, но не могу заставить себя. Как моей крови это удалось? Как его зовут? Что это за книга и почему она так важна? Почему он оказался в ловушке? Было так много возможностей задать все эти вопросы, но я не могу заставить себя. Чей-то голос шепчет мне на ухо бредовую мысль о том, что если я не знаю ответа, то, может быть, я смогу притвориться, что этого не было. Я могу вернуться в Таравин, и Ксэйлия скажет мне, что все это было просто дурным сном.
Все, что я делаю, – это обманываю себя. Через знание приходит сила. Но в сознательном невежестве силы нет.
Я останавливаюсь как раз перед лужицей с крабами.
– Как твое имя?
В имени заключена сила. Кому-то поклоняются, других – боятся. Кто-то способен контролировать и манипулировать. Но в то же время в имени может не заключаться никакой силы.
– Гидеон. – Он на мгновение колеблется. – А твое? – Его тон грубый, как будто ему наплевать на мой ответ.
– Дэкс, – говорю я. Потому что я никогда больше не назовусь принцессой Дэверо из дома Хиниксус.
* * *
Я чувствую его присутствие в пещере, он наблюдает за мной, пока я дремлю. Несмотря на рокот водопада, внутри царит неестественная тишина. Его дыхание не отражается эхом от скал, как мое. В его присутствии пещера кажется меньше, но в то же время кажется, что он вообще не занимает места.
Скоро на этих землях воцарится время солнца. Последний шепот лунной силы рассеется, не оставив мне ничего, кроме моей собственной силы, подавляемой ожерельем.
– Вставай. Солнце вот-вот взойдет, – голос Гидеона вибрирует у меня по спине, а вместе с ним и капля надежды на то, что события прошлой ночи были лишь насыщенным кошмаром.
– Еще пять минуточек, – ворчу я, отворачиваясь от него.
Я плавно скольжу между сном и явью, полагаясь только на свою интуицию, которая сообщает мне о любом нависающем надо мной присутствии. Он безмолвен, как ночь, как тень, расползающаяся по краям. Страх овладевает мной, и каждая секунда, пока мои глаза закрыты, – это еще одна секунда, когда он может убить меня. И все же я кутаюсь в свои одеяла и не могу заставить себя посмотреть правде в глаза. В притворстве есть блаженство.
– Сейчас же, – рявкает он, заставляя меня резко сесть, и по моим венам разливается жажда убийства. Мне не нравится, когда меня лишают сна.
– Еще раз так со мной заговоришь, и я…
– И что ты сделаешь? Нагрубишь? Попытаешься причинить мне вред? Ты никак не сможешь причинить мне боль. Единственным наказанием, которым ты могла бы меня одарить, – это держать нас связанными друг с другом на секунду дольше, чем это необходимо, – он выплевывал каждое слово с неизмеримым презрением.
Ненависть просачивается из каждой его поры, словно я его проклятие и судьба, с которой он сталкивается сейчас. И это даже хуже заточения в книге.
Я с крайним отвращением смотрела на его праведную позу, на его скрещенные руки, как он смотрел на меня свысока, как будто разговаривать со мной – ниже его достоинства. Он стоял у входа в пещеру, но это недостаточно далеко. Он сделал предупреждающий шаг ко мне, и я мельком заметила песок позади него, совершенно нетронутый следами его тяжелых шагов.
Прошлой ночью он казался таким реальным. Я могла прикоснуться к нему, почувствовать его тепло, его запах. Если бы он не был настоящим, смогла бы я почувствовать его? Или мое одиночество действительно взяло верх и я наколдовала мужчину из теней?
– Откуда мне знать, что это не дурной сон? – я потеряла тот боевой дух, который был у меня несколько мгновений назад.
– Потому что никто не захочет увидеть меня во сне. Когда мы выйдем на люди, ты увидишь, как люди съеживаются при виде меня. Это и будет ответ.
Это не совсем то, чего я ожидала, но я начинаю понимать, что ответ на любой вопрос, который я задам, будет предоставлен в виде бессмысленных загадок. Хотя в чем-то он прав.
– Собирайся.
Дым окутал его тело, и он исчез из виду в мгновение ока, прежде чем у меня появляется шанс ответить. Я думаю, он провел ночь, разучивая новый трюк.
Вздохнув, я снова падаю на груду одеял и смотрю на выемки в потолке. Есть некое очарование в том, чтобы смотреть на него. Отражение света от влажных скал создает впечатление, что я лежу под звездами. Каждый раз, когда я смотрю вверх, передо мной открывается новое созвездие, и я теряюсь в нем. На земле ничто не идет ни в какое сравнение с этим.
Говорят, что звезды – это несбывшиеся дети Коллаи и Дэйрана; отпрыски любви, которым не суждено было появиться. Сила солнца и луны, хаоса и исцеления разрывала детей изнутри. Несмотря на то что короли убили богов и богинь, солнце, луна и звезды остались. Ночь сменяется днем, с неба льет дождь, и посевы пробиваются сквозь поверхность почвы. Жизнь в мире продолжается так, как будто божеств и не существовало.
Но без мира и порядка, которые боги приносили в наш мир, королевства сражаются за то, кто будет править безраздельно.
Удрученно простонав, я поднимаюсь на ноги и шарю в пещере в поисках забытого богами фальшивого живота на случай, если наткнусь на вчерашних чернокровников. Пристегивая его к телу и поправляя платье, я оцениваю камни, выискивая именно тот выступ, за которым прячется кольцо моей клиентки. Как только я замечаю его, я вытаскиваю кожаный мешочек из отверстия и прячу его в потайной карман своего платья.
Заметив золотой браслет, который я украла из кабинета сатира, я наклоняюсь, чтобы поднять его с земли. Когда мой палец касается холодного металла, у меня во рту появляется кислый привкус. Мне кажется неправильным носить то, что я забрала у мертвого существа, пока его тело еще не остыло, как и возвращаться на то место, где мой «друг» убил его. Однако это не означает, что я не почувствую желания положить к себе в карман что-то еще из его вещей. Возможно, я смогу надеть этот браслет завтра.
Покачивая головой, я подняла сумку с пола, и острая боль пронзила мой живот от того, насколько неправильной кажется сумка, как будто она каким-то образом испорчена из-за того, что в ней лежит книга. Я попыталась не обращать внимания на это ощущение, продолжая заниматься своей утренней рутиной. И все же тошнота осталась, когда я ощупывала себя, пересчитывая все свое оружие. Нож в каждом ботинке, один вшит в платье, булавки в подоле платья на случай, если мне понадобится сбежать, один засунут в мое бюстье, к бедру пристегнут кинжал. А там должны быть складные ножи…
Я хлопаю по ткани платья, яростно разыскивая второй перочинный нож. Бросаясь к груде одеял, я жду, что услышу лязг, когда буду шуршать тканью. Но звук так и не раздался.
Последний раз, когда я пользовалась своим перочинным ножом, было… черт. В кабинете сатира. Как удобно, что я как раз туда направляюсь.
Разочарованно вздохнув, я еще раз поправляю платье. Обычно с оружием я чувствую себя более комфортно. Я не думаю о них как о доспехах, скорее как о части моей одежды, которая не позволяет мне чувствовать себя голой. Даже с одним ножом я все еще достаточно «одета». Но сегодня все по-другому. Сегодня я чувствую себя такой же обнаженной и уязвимой, как в тот день, когда сбежала из Хиниксуса. Я бросилась очертя голову навстречу внешнему врагу без доспехов и защиты. Я не знала, с чем столкнулась и как я собираюсь пройти через это, бороться с ним и все еще оставаться в здравом уме, в конце концов. Тогда моим врагом был весь мир, и они уже забрали человека, которого я любила больше всего на свете, – мою сестру.
Я чувствую себя такой же наивной, как и тогда. За исключением того, что теперь моя проблема в том, что я случайно уколола палец и призвала какого-то мужчину по имени Гидеон.
Я никогда не смогу признаться Венсену, что все это произошло из-за чертового ягодного куста. Я благодарна судьбе, что Венсен не проснется в этот час, так что нет ни одного шанса, что он столкнется со мной и увидит мою новую тень.
Когда я заправляю волосы за ухо, мой палец касается серебряных колец и шпилек, которые поднимаются по ним. Я делаю успокаивающий вдох и смотрю на бегущую воду, пытаясь осмыслить свою реальность. Солнце выглядывает из-за горизонта, и я все еще чувствую последние остатки луны, прежде чем она исчезнет до конца дня.
Большая часть меня не хочет идти с Гидеоном в кабинет сатира. И не потому, что я не хочу от него избавиться. Это просто страх перед неизвестным. С тех пор как я родилась, моя судьба была предрешена. Я всегда знала, какие шаги мне нужно предпринять и чего я достигну. Теперь я имею дело с неизвестной магией, с мужчиной неизвестного вида и абсолютно без понятия, что искать, кроме, может быть, отвязывающего заклинания.
Я подумала о том, чтобы прыгнуть через водопад, как это сделал Гидеон, когда завладел моим телом, но я не настолько грациозна, как он, и в конечном итоге просто выставлю себя полной дурой.
– Коллая, пожалуйста, помоги мне, – бормочу я себе под нос, прежде чем сделать шаг из пещеры и водопад поглотит меня целиком.
Дэкс.
Глава 6
– Раньше его не было, – говорит Гидеон, вперив взгляд в мой унизительный живот.
– Он не настоящий. – Мне слишком стыдно, чтобы придумать какую-то колкость.