36 вопросов, чтобы влюбиться

Дверь закрылась, и Надя открыла учебник, радуясь, что суматоха наконец закончилась и можно спокойно заниматься.

Паша поправил очки и неуверенно сел перед директорским столом.

– Доброе утро, Паша, – улыбнулся директор и стал что-то искать на столе. – Подожди минутку, я сейчас. Так, это не то… не то… Вот! Посмотри, ознакомься.

Паша взял тоненький журнал и непонимающе посмотрел на заглавие.

– Конкурс?

– Да, для ребят, интересующихся наукой. Ты же у нас в том году в научной конференции по биологии принимал участие? Да-да, принимал. Я подумал, что и это тебе тоже будет интересно…

– На всероссийском уровне, – перебил его Паша, пробежав глазами по первым страницам, – не думаю, что я что-то толковое…

– Да ты подумай немного, не отказывайся сразу. Приз, знаешь, какой? Место в Гарварде, – увидев, что Паша внимательно слушает, директор продолжил: – За участие не бьют, а вдруг победишь. Престижно! Ты подумай, Паша, подумай.

– Что это должно быть? Что я должен предоставить для участия в конкурсе?

– Исследовательскую работу, не менее тридцати страниц. Тема любая, но главное, чтобы естественные науки.

– А срок какой?

– До конца учебного года, конец июня максимум.

Паша вышел из кабинета и подошел к окну. Мысли у него путались: «Шанс действительно великолепный. Гарвард! Но тридцать страниц за два с половиной месяца?! И экзамены еще. Участие будут принимать ребята куда толковее меня… – Паша запустил руки в волосы. – Да и родители не одобрят».

Ничего до конца не решив, он пошел к кабинету, где будет следующий урок. Прозвенел звонок. Ученики вывалили из классов. Направляясь к своим одноклассникам, Паша полностью погрузился в свои мысли, поэтому не заметил, как случайно задел плечом какую-то девочку.

– Паш, ну больно ведь!

Он остановился, усилием воли заставил себя отвлечься от размышлений и посмотрел на Надю Строгановскую.

– Прости, я неспециально.

– Да я уже поняла! – Она привычным движением перекинула назад темную прядь красивых длинных волос. – Ты вечером сегодня с родителями придешь, или я опять буду единственной свежей кровью?

– Сегодня? – Паша непонимающе нахмурился, а потом вспомнил: – Ты представляешь, забыл совсем. Буду, конечно, куда я денусь… Мать истерику устроит, если я откажусь идти к вам на прием! – Паша не понимал, почему мама так настойчиво таскала его на все мероприятия.

– И Дима будет?

– Понятия не имею.

– Увидимся тогда, – кивнула Надя и пошла дальше.

В элитной гимназии родители многих учеников были знакомы между собой – вели вместе бизнес или налаживали друг с другом деловые связи, но родителей Паши, Димы Декабристова и Нади еще с институтских времен связывала крепкая дружба. Дружба эта не перешла по наследству их детям, хотя Надя, придумавшая себе красивую картинку, пыталась наладить теплые отношения с мальчиками, но ничего не вышло: они выросли слишком разными. Теперь ребята иногда перекидывались несколькими фразами на всех родительских мероприятиях и практически не общались вне их.

Вернувшись после уроков домой, Паша бросил сумку в коридоре и прошел на кухню, где его младшая сестра Лиля пила чай.

– Где все? – спросил он.

– Мама в салоне, готовится к приему, а папа работает в кабинете, просил к нему не лезть, – отозвалась Лиля, лениво переворачивая страницу глянцевого журнала.

– А лазанью кто готовил? Мама? – Паша недоверчиво покосился на аппетитное блюдо.

– Что ты, нет конечно! Тетя Галя.

– Это хорошо.

Последнее время маму тянуло к домашнему очагу, она даже несколько раз самостоятельно готовила ужин, который вся семья, старательно улыбаясь, пыталась проглотить быстро, чтобы не почувствовать вкуса. А тетю Галю мама наняла, чтобы та помогала ей по дому. Простая, милая женщина хорошо готовила и не изображала из себя заботливую бабушку, чем вполне устраивала хозяйских детей.

Паша принялся за еду, а Лиля молча листала журнал. Вдруг шелест страниц прекратился.

Паша доел, оставил грязную посуду на столе (тетя Галя уберет) и встал, чтобы приготовить чай. Пока ждал, когда закипит вода, бросил взгляд на журнал через плечо сестры.

– «36 вопросов, чтобы влюбиться», – прочитал он название статьи, которая так заинтересовала Лилю. – У тебя что, гормоны заиграли? Кому собралась допрос с пристрастием устраивать?

– Да отстань ты, – нетерпеливо отозвалась сестра.

Паша в молчании пил чай и размышлял, принимать участие в конкурсе или даже пытаться не стоит.

«Может, если удастся победить, родители перестанут считать мое увлечение наукой бесперспективным? – думал он. – Участвовать? Нет? И если все-таки решаться, то какую тему брать?»

Задумавшись, он не услышал, как сестра несколько раз позвала его по имени, очнулся, только когда Лиля нетерпеливо кинула в него конфеткой.

– Чего тебе? – буркнул он, разворачивая фантик прилетевшей сладости.

– Пашка, вот ты же много знаешь… Скажи, а это может быть правдой?

– Что?

– Ну эти 36 вопросов… Влюбиться получится?

Сначала Паша хотел рассмеяться, а потом вдруг задумался.

– Вообще-то, ты знаешь, влюбленность – это очень сложный химико-биологический процесс, который протекает в мозгу. Гипоталамус…

– Фу, какая скука! Ты как-нибудь попроще можешь ответить?

– Да, теоретически можно. Только очень много факторов должно сойтись.

– Какие, например?

– Ну как минимум потенциальную пассию должен одобрить твой социальный мозг. В твоей голове есть представления об общественных нормах, воспитании, заложены какие-то принципы и идеалы. Человек должен подходить под те критерии, которые заложили в тебе общество и культура. Не влюбишься же ты в африканского дикаря, у которого через нос косточка продета! У вас разные представления о культуре, эстетике и о многих других важных вещах. Он просто не соответствует твоим представлениям, твоим нормам… Эти вопросы, – становясь с каждым словом задумчивее, продолжал Паша, – как я понимаю, затрагивают очень личные моменты и позволяют создать между двумя людьми ощущение привязанности, вырабатываются дофамин и окситоцин…

– Ску-у-ука! – протянула сестра.

– Погоди, – Паша мотнул головой и убежал в коридор, где бросил сумку, вытащил первую попавшуюся тетрадь, ручку, вернулся на кухню и стал что-то записывать. Через несколько минут он остановился и поднял голову: – Лилька, это может быть правдой, вполне. Надо проверить! Проверить!

– Чего ты обрадовался-то так? Чай сейчас разольешь от восторга.