36 вопросов, чтобы влюбиться

В подъезде связь с банком была плохая, и, пока ждали, когда спишутся деньги и вылезет чек, Верочка сказала:

– Надо же, ты работаешь!

Дима быстро взглянул на нее. Осуждения или снисхождения в ее взгляде он не увидел – только вежливый интерес, но Дима расстроился, что именно она стала свидетелем его подработки.

– Независимости захотелось, поспорил с предками, что сам себе на новый айфон заработаю, – сказал он как можно более непринужденно.

– Понятно…

– А ты живешь здесь, да? – спросил и сам мысленно съязвил: «Нет, в гости пришла, придурок».

– Да, живу, переехали сюда недавно.

Наконец медленно выехал чек.

– Ну пока, – сказал Дима, одновременно мечтая покончить с этой пыткой и не желая отрываться от прекрасных, теплых Верочкиных глаз.

Верочка улыбнулась ему, и дверь захлопнулась.

Спускаясь в лифте, Дима вдруг подумал, что она может разболтать в школе о его работе.

«Ладно, – решил он, – если что, буду всем говорить то, что и ей сказал: мол, с родителями поспорил, независимости захотелось».

Дима зевнул. За всю эту неделю он спал всего лишь по четыре часа в день. Чтобы заработать нормальную сумму, приходилось постоянно работать на доставке, куда его взяли только благодаря папиному другу, да еще экзамены подбирались все ближе и ближе. Дима разрывался между учебой и необходимостью зарабатывать, и, как следствие, страдала именно учеба. «Тупость какая, – сам над собой горько смеялся Дима, – работаю, чтобы оплатить учебу, которую и прогуливаю ради этой работы».

Ночью, когда Дима вернулся домой, у дверей его встретила мама. За последние несколько месяцев из-за всех переживаний и неудач, выпавших на долю их семьи, она сильно сдала. Раньше худоба ее была красивой, аристократичной, а сейчас стала просто болезненной и какой-то даже холодной. В какой ситуации Дима ни обнимал бы маму: была она в теплом свитере или пила горячий чай, – он всегда ощущал только лед.

– Милый, ты голодный? – спросила мама.

– Не очень.

– Попей хотя бы чаю, я сделала твой любимый шоколадный торт.

– Хорошо, – улыбнулся Дима, – чай попью.

Дима прошел в ванную, помыл руки. На кухне он с сожалением оглядел убогую обстановку новой квартиры, на которую хватило оставшихся денег.

– Отец где?

– На встрече. Вчера у Строгановских он познакомился с одним человеком, пытается заключить с ним контракт.

Мама поставила перед Димой чашку горячего чая и большой кусок торта и села напротив.

– Ты совсем не отдыхаешь, – сказала она, нежно проведя рукой по Диминым синякам под глазами. – Дорогой мой, и сдалась тебе эта гимназия! Давай мы переведем тебя в государственную школу. Сможешь учиться и не работать.

– Мам, мы уже это обсуждали. Я там всех знаю, это последний год. И образование там одно из лучших, смогу поступить в хороший вуз на бюджет.

– Ты себя загонишь…

– Осталось несколько месяцев потерпеть, мам, переживу.

– Может быть, мне стоит найти еще работу…

Мама работала искусствоведом и организовывала выставки. Раньше, когда все было хорошо, она называла это «профессией для души». Те деньги, которые она получала, мама тратила только на себя, и это казалось приемлемой, приятной суммой, а сейчас она в ужасе хваталась за голову, стараясь придумать, как бы еще урезать расходы, чтобы ее зарплаты хватило на все бытовые нужды.

– Не говори ерунды, – Диму всегда раздражали пустые разговоры, не ведущие ни к каким результатам. Если бы мама действительно хотела, уже давно нашла бы вторую и третью работу, а не начинала бы робкий разговор на эту тему. Но Дима давно смирился с тем, что мама – хрупкий цветок, который надо оберегать, иначе стебель сломается. «Он уже почти переломился», – с досадой подумал Дима, когда мама протянула руку, чтобы пододвинуть сахарницу поближе, и он увидел ее практически прозрачное запястье, которое обвивали, как змейки, синие венки.

После ужина уже в своей комнате Дима открыл электронный дневник, чтобы посмотреть домашние задания, и случайно взгляд его упал на поле, подсвеченное красным. Три двойки по истории. «Чертово ископаемое! Ведь за прогулы поставила!» – разозлился Дима, а потом открыл учебник, чтобы прочитать то, что пропустил, и с ужасом осознал, что уже не понимает контекст эпохи, не улавливает сути из-за того, что не посещал уроки. «Нет-нет, надо просто прочитать, что было до этого…» – он пролистал на несколько глав назад, но, стоило ему приступить к событиям более ранним, как он не мог вспомнить и то, что случилось до этого. В ужасе Дима понял, что весь год практически не вслушивался в слова преподавателя. Отчаяние и страх, в несколько раз усиленные ночью за окном и усталостью, накатили на него одной большой волной. «Как же я экзамен по истории сдам? Я же даже репетитора не нанял, считал, что с помощью школы и сам смогу подготовиться…» Расстроенный мрачными перспективами будущего, Дима положил голову на стол и закрыл глаза. Сквозь дремоту он услышал, как хлопнула входная дверь и мама тихо спросила отца: «Ну что?» Последовавшее за этим вопросом расстроенное молчание похоронило в Диме надежды на то, что все наладится, и он погрузился в тревожный сон.

На следующее утро, наскоро перекусив бутербродами, Дима поспешил в школу. Хотел переговорить с историчкой до начала уроков.

– Лидия Викторовна, можно?

Он заглянул в класс и увидел, что учительница снимает уличную обувь и надевает ту, в которой ходила в помещении: видимо, только что пришла.

– Да! – Быстрым движением она задвинула уличную обувь под стол.

– Я по поводу двоек. Как я могу их исправить?

Поправив очки, которые, как микроскоп, в несколько раз увеличивали ее строгие глаза, она уткнулась носом в потрепанную тетрадочку, в которой проставляла все оценки (тогда как вся гимназия уже давно перешла на электронные дневники).

– Декабристов, что же ты с такой исторической фамилией так отстаешь? – Дима счел вопрос риторическим и промолчал. – Хорошо ведь учился, а тут – раз и… Бери пример с Паши Ларина, золотая голова у мальчика!

Дима вспомнил предложение Паши и усмехнулся. Золотая голова, а занимается такой ерундой. Надо же, проверять, можно ли влюбиться за 36 вопросов, делать ему нечего.

– Напишешь мне три контрольных на темы, которые пропустил. Все сразу. Через две недели у меня будет на это время.

Дима кивнул, поблагодарил и вышел из кабинета. Как же за две недели выучить такой объем материала? Да и вообще, до экзаменов всего ничего, нужно бы в принципе предмет подтянуть. Подойдя к своим одноклассникам и с бодрой улыбкой ответив всем на приветствие, Дима увидел темную головку Нади Строгановской, и в голове его снова всплыл недавний разговор: «Что там сказала историчка, Паша хорош в ее предмете?» Пришедшая в голову идея показалась Диме интересной, и, когда учитель разрешил всем зайти в класс, он подсел к Паше Ларину и сказал:

– Эксперимент не отменил?

– Хотелось бы провести.

– Короче, я согласен, но в обмен на твою помощь. Мне нужно подтянуть историю.

Паша нахмурился:

– У меня у самого миллион дел…

– Ну на нет…

Дима собирался встать, когда Паша все-таки сказал после минутного колебания:

– Ладно, хорошо! Я помогу тебе, будем вместе готовиться, но не филонь и не ерничай во время эксперимента!

– Забились, – обрадовался Дима и бросил быстрый взгляд на Надю. «Красивая, конечно, но холодная, как статуя…» – подумал он.

Глава 3