Мандариновый левират

– Видимо, она считает, что родилась заново.

– Ненормальная. И ещё зовёт госпожу Эдже мамой!

– Что? Я ни разу не слышал. Это правда? – Спросил Серхат.

– Правда. Бессовестная!

– Почему? Теперь она на самом деле войдёт в семью. К тому же, она рано потеряла мать. Я был бы рад, если бы и ты мою маму называла «мамой».

– Я люблю и уважаю госпожу Эдже. Но моя мать жива. К тому же со мной в этом доме никогда так не нянчились.

– Неужели? А ну-ка, иди-ка сюда, я с тобой немного понянчусь, – Серхат притянул к себе ревнивицу-жену и осыпал её поцелуями.

– Пусти!

– Не пущу. И вот что я тебе скажу, женщина. Нравится она тебе или нет, ты будешь уважать её, как жену моего старшего брата и сестру нашего основного партнёра по бизнесу. Неджату и так придётся нелегко. Я не хочу, чтобы ему докучали женскими дрязгами. Обещай мне!

– Что?

– Что будешь паинькой и посочувствуешь несчастной женщине и поможешь ей освоиться в доме.

– Она и так ведёт себя как хозяйка.

– Чичек! – грозно нахмурил Серхат брови.

– Ладно. Обещаю. Просто ради тебя и Неджата. Он устроил нам лучший медовый месяц в Альпах. Помнишь то шале?

– Нет, – равнодушно бросил Серхат.

– Что? – возмущённо воскликнула его жена и стукнула его кулачком в бок, – ты специально злишь меня?

– Да, дорогая! Ты необыкновенно хороша, когда злишься. А в том шале ты была совершенно неотразима, впрочем, как сейчас. Иди ко мне, ненаглядная моя!

Чичек с мужем часто обсуждали Кару и её действия, и Серхат всегда вставал на сторону будущей жены брата.

Была в особняке ещё одна пара, которая обсуждала Кару и её поступки – Эдже и Фидан. Мать и дочь с появлением в доме Кары словно отодвинулись на второй план. Она командовала прислугой и охранниками, раздавая распоряжения налево и направо. Эдже велела прислуге с одной стороны исполнять приказы молодой госпожи, а с другой – велела обо всех таких распоряжениях докладывать ей незамедлительно, чтобы быть в курсе.

Кудрявая улыбчивая Фидан всегда была в доме на положении любимого ребёнка – маленькой принцессы Арсланов. Теперь её подвинули две самозванки. Фидан не обижалась на Кару, потому что очень остро помнила тот момент, когда нашла её с матерью в горном доме зверски избитую. Эта картина перевернула её представления о брате, разбила ей сердце, потому что она не могла ни поверить в это, ни закрыть на это глаза. Теперь она присматривалась к этой женщине, пытаясь определить, откуда та берёт силы жить дальше, и ещё улыбаться и управлять другими людьми. Фидан переживала и за брата. Неджат был для неё и для Серхата кумиром. Она боялась, что эта женщина, спрятавшаяся за маской безумия, сделает любимого брата несчастным. Эдже боялась того же, поэтому они с дочерью часто уединялись, и, склонив головы, как две совы, придумывали, как им помочь двум заложникам благополучия кланов обрести личное счастье.

Зато прислуга была в восторге от молодой госпожи. Она велела перекрасить стены в прихожей в яркий бирюзово-голубой цвет, на фоне которого тёмная мебель перестала казаться мрачной, а выглядела элегантно и свежо. Велела подавать к столу на каждый ужин мандарины. Велела выбросить старые ковры с лестниц, отмыть и отполировать лестницы и люстры, сменила шторы в гостиной и столовой на более современные и светлые. Велела провести дополнительные розетки и заменить светильники, а в светильниках – лампочки.

Дом стал светлее и задышал. Она дала повод для бесконечных сплетен и пересудов, особенно тем, что всегда благодарила тех, кто ей прислуживал, даже за мелочи. За неделю, что она провела в доме, всё перевернула с ног на голову и вдруг унеслась в Стамбул. Все сначала вздохнули с облегчением, а потом загрустили, как будто сразу соскучились по новой хозяйке…

***

В Стамбуле она решила в первый день купить платье, а потом заниматься всем остальным, что запланировала. Однако в свадебном салоне произошло то, что выбило её из колеи. Кара решила показать будущему мужу и своей и его семье своё отношение к свадьбе выбором платья. Обошла три салона, и в третьем ей показалось, что хозяйка начала её понимать. Она искала особое платье – на грани вульгарности, с красной отделкой и голыми плечами, чтобы намерено взбесить деревенских. Устав примерять романтичные и элегантные наряды, слушая комментарии хозяйки, как к каждому платью уложить волосы, дождалась момента, когда её ненадолго оставили одну, и вышла в холл салона. Там сидел красивый мужчина лет тридцати и пил кофе с конфетами. Ей вдруг захотелось показаться ему в убранстве невесты. И захотелось сладкого. И пококетничать. Она подошла и слопала конфету, сделав вид, что не замечает его, сидящего в тёмной рубашке в кресле баклажанного цвета, и видела, как он оценил взглядом и её фигуру, и лицо. Потом решила показать ему волосы, отпустив их, чтобы взять конфету. И спинным мозгом почувствовала восхищение.

Когда он вошёл к ней в кабинку, скорее растерялась, чем испугалась. Но он проявил решительность, сделав первый шаг. После первого краткого поцелуя у неё была возможность отступить. Но поцелуй пришёлся на злосчастную нижнюю губу, которую ей реставрировали пластические хирурги. Она вдруг почувствовала желание отомстить неведомому Неджату за то, как её изуродовал его брат, с первым встречным и ответила на поцелуй. И правильно сделала! Он обнимал и целовал её так жарко, так сладко, что у неё ноги подкосились. Она впервые испытывала подобные ощущения. Она ответила, растворившись в поцелуе.

Потом проверила на нём то самое гадкое платье и по его реакции поняла, что выбрала верно. Наряд нарушал приличия и привлекал внимание. И всё же она его немного облагородила, чем заслужила аплодисменты незнакомца.

Поцелуй с ним в кабинке для переодевания чрезвычайно взбудоражил её мысли и чувства. Она сделала это назло жениху, который, как и все, не пожалел её, но, оставшись одна в номере гостиницы, вдруг поняла, чего лишается в этом браке. Она впервые целовалась с мужчиной. Целовалась сама, добровольно, а не по принуждению. Целовалась с мужчиной, который восхищался ею. Целовалась как женщина, а не как жертва. И поняла, что всё, о чём мечтают маленькие девочки, и юные девушки, может навсегда исчезнуть, пройти мимо её жизни, может быть навсегда вычеркнуто из её судьбы…

***

Неджат приехал домой как заморский принц. Его и встречали как принца.

Мать плакала. Сестра и Чичек с причитаниями и визгом обнимали его. Брат пытался сохранить достоинство, но то и дело расплывался в улыбке, как мальчишка, и хлопал его по плечам. Накрыли стол, достойный падишаха. Пришли старосты. Неджат со всеми поговорил и раздал подарки. Потом, когда гости разъехались, а родные успокоились, он прошёлся по дому. Что-то осталось, что-то изменилось. Он зашёл в свою комнату на втором этаже. Мама оставила в ней всё так, как было при нём несколько лет назад. Он словно вернулся в молодость.