7 детективных историй

– Жизнь не всегда хэппи энд, – сказал профессор, желая подбодрить брата.

– Ну нам грех жаловаться! Анну отпустили, убийцу нашли. Каково тебе, кстати, было обедать много лет за одним столиком с убийцей? – спросил Питер, внимательно глядя на брата.

– Обычно, ничего особенного, деталями Доусон со мной не делился. Хотя сейчас я понимаю, что имел в виду отец, говоря, что с Доусоном что-то не так, – ответил профессор.

– Жалко парня конечно. Мамина картина помогла раскрыть дело, это ее заслуга, – сказал Питер, показывая на окно лечебницы. Почему он не выкинул картину и держал ее все это время у себя дома? Это же улика! – с недоумением спросил Питер.

– Глядя на картину он мысленно возвращался в тот день когда убивал их, так говорят в детективных подкастах и передачах, – ответил профессор, переслушав весь подкаст новой секретарши.

– Да, так говорят, но маму надо навещать чаше, может у нее наступит прозрение и хоть на пару часов мы сможем сновать с ней поговорить, как раньше? – спросил Питер, туша сигарету об урну.

– Будет надеяться, – сказал профессор Джонсон, сев на велосипед и скрывшись за горизонтом.

Любовь не умирает или трактир «Дикие Бизоны»

Любовь движет почти всем в этой жизни. Многие преступления совершаются именно на почве любви, которая, порой, делая всем известный шаг, превращается в ненависть. Любовь способна усыпить разум, отключить его. Не важно, о какой любви речь: к человеку или деньгам. Итог часто один. Какой-то один. Из двух. Жили они долго и счастливо или умерли в один день. Именно «или», почти никогда «и». Но об этом позже, а пока по скоростному шоссе, где-то в прериях, ехал коричневый ретро автомобиль с крышей бежевого цвета. Из салона доносилась эхом музыка Eagles "Hotel California".

– Эта чертова таверна «Дикие Бизоны» все еще не снесена? – сказал мужчина девяноста пяти лет, с желтыми выпирающими зубами в старой коричневой ковбойской кожаной шляпе, показывая рукой, высунутой из окна машины, на обветшалое трехэтажное здание неподалеку с почти стертой нанесенной синей краской на кирпиче надписью.

– Дедушка, я тебе больше скажу! Хозяева хотят вдохнуть в него новую жизнь! Сделать ремонт, еще больше стилизовать под старинную таверну! Сейчас люди любят ретро! Но это будет прям как настоящая таверна, под старину. С гостиницей на двадцать пять номеров и рестораном! А не той забегаловкой, которой он был раньше, – сказал лысеющий голубоглазый мужчина пятидесяти лет, глазами высматривая ближайшую автозаправку.

– Вот ретро! – сказал пожилой мужчина, хлопая по сиденью автомобиля Chevrolet Bel Air Sport Coupe 1956, в котором сидел, – а это – трехэтажная халупа под снос! Хозяева – все еще семейство Нокс? – пробурчал недовольно мужчина в ковбойской шляпе, обращаясь к внуку.

– Да, они! Уже лет сто, наверное. Я думал, в молодости тебе нравилось бывать в «Диких Бизонах». И ты будешь рад, когда его вновь откроют после ремонта. Ты можешь снова посетить это место с друзьями и испытать ностальгию! – сказал внук, расплываясь в доброй улыбке, пытаясь угодить деду.

– С друзьями? Как ты себе это представляешь? Я, кружка пива и доска спиритического вызова умерших? – сказал мужчина с прищуром глядя на внука, – таверны испокон веков были заведениями очень низкого сорта, – тихо сказал мужчина, повернувшись в сторону таверны, плавно скрывающейся за поворотом.

– Никого совсем не осталось в живых? – с немного напускной грустью спросил внук, доставая из кармана потёртый черный бумажник, чтобы заплатить за бензин.

– Не всем отмерено жить до ста трех, как Кирку Дугласу! Хотя, не всегда нужен этот век жизни. Долго нам еще ехать?  – спросил мужчина, глядя на ценник на бензин, когда машина остановилась у заветной автозаправки.

– Полтора часа! Зато в долгой жизни есть свои плюсы! Ты едешь навестить свою правнучку. Ты видел, как росли несколько поколений! – сказал с гордостью мужчина, глядя на хмурого деда.

– Да, я очень рад, что проведу у Лоретты неделю! – сказал, улыбаясь мужчина, перейдя на очень мягкий и добрый тон.

– И постарайся пресекать ее негативные высказывания в мой адрес. Все разводятся, мы не сошлись характерами с ее матерью, такое случается постоянно. В этом нет ничьей вины, – сказал мужчина, хмуря брови.

– Она имеет право негодовать и злиться. Я не стану отнимать у ребенка эмоции, какими бы они ни были. Не сошлись характерами! Чушь это все! Ты ушел он жены к официантке на тридцать лет тебя моложе! – с осуждением пробурчал мужчина.

– На двадцать восемь! – поправил мужчина деда, надевая очки авиаторы из-за выглянувшего из-под туч солнца.

– Это в корне меняет дело, – протяжно и с сарказмом сказал пожилой мужчина, – твои дела личного характера меня не волнуют, я просто хочу провести время с Лореттой. А не работать над улучшением твоего имиджа горе – папаши и мужа, – более резко сказал пожилой мужчина.

– Ты прав, я просто хотел сказать, что не все пары живут по многу лет вместе, как ты с бабушкой. Времена изменились. Когда уходит любовь, нет смысла терпеть друг друга, надо жить дальше и искать человека, с которым ты снова засияешь! – блаженно сказал мужчина с улыбкой.

– Пока я вижу только, как сияет на солнце твоя лысина! И скоро, засияет брешь в твоем бюджете после того, как официантка оберет тебя до нитки, – сказал мужчина, иронично улыбаясь и показывая на карман джинсов водителя.

– Кьяра не алчная хищница, ей не нужны мои деньги! Мы рады, что обрели друг друга, и мы счастливы. И она уже не официантка, она инструктор по аштанга-виньяса-йоге. Я же говорил, что мы купили ей студию, где она теперь может заниматься любимым делом, а не разносить кофе для всяких дегенератов, – возмущенно сказал мужчина.

– Время покажет, – сказал пожилой мужчина, понимая бессмысленность дебатов на данную тему.

– А оно уже все показало! Моя бывшая до сих пор одна, значит проблема была не во мне, а в ней! – сказал мужчина, гордясь силой своего аргумента.

– Карделия занималась детьми, они как раз вступали во взрослую жизнь, выбирали профессию, поступали в колледж. У нее были другие заботы, поиски мужчины не были для нее идеей фикс, – сказал дед внуку, глядя на проезжающего мимо велосипедиста в ярко-желтой майке и фиолетовых спортивных шортах.

– Во дает! Тут двадцать пять миль до ближайшего города, стоит жара, а он педали крутит, – сказал удивлённо водитель, тоже обративший внимание на велосипедиста.

– Некоторые не боятся преодолевать препятствия. Включи Dusty Springfield, – попросил пожилой мужчина, желая погрузиться в мир музыки, а не причитаний внука.

В салоне заиграла песня «Son of a preacher man», и оба мужчины погрузились в молчание.

Машина подъехала к светло-голубому дому в викторианском стиле, в скромной версии этого стиля. Такие дома с большими окнами 3D, как бы сейчас сказали, так как за счет архитектуры обзор был не только фронтальный, но и боковой. Дом с виду был небольшой и довольно узкий. Три этажа. На первом этаже располагался гараж.  По высоте он шел вровень с парадным крыльцом. Второй и третий этажи были жилыми. Треугольную крышу украшало небольшое прямоугольное окошко.

На крыльцо выбежала худощавая голубоглазая женщина средних лет высокого роста с прямыми светлыми волосами до плеч. Она подошла к пожилому мужчине в шляпе.

– Алрой! Рада тебя видеть! Рада, что ты наконец-то до нас добрался! – сказала женщина, обнимая мужчину и демонстративно повернувшись спиной к бывшему мужу.

– А ты, Карделия, с годами только расцветаешь! – сказал мужчина, улыбнувшись женщине.

– Пройдемте в дом, Лоретта на занятиях, к ужину она вернется, – ласково сказала женщина.

– Я не останусь на ужин, у нас с Кьярой планы на вечер, – с вызовом сказал мужчина, глядя в спины поднимающимся по ступенькам деду и бывшей жене. Но они не повернулись, и лишь Алрой махнул рукой в знак того, что он может быть свободен.

Зайдя в дом, Карделия налила Алрою чашечку черного кофе с сахаром, как он любил.

– А Лоретта даже летом занимается? – с интересом спросил Алрой.

– У нее каникулы. Но она начала ходить на дополнительные курсы программирования. Сейчас одного образования мало, чтобы быть конкурентоспособным на рынке трудовых ресурсов, надо знать все! Это в наше время ценились узкие специалисты. Сейчас же в цене универсалы, – сказала, вздыхая женщина и протянула мужчине прозрачную чашку кофе на блюдце.

– Да, век огромного потока информации в котором и себя потерять немудрено! – сказал мужчина, – а как дела у Дакса? – продолжал он, показывая на большой портрет на стене, на котором была изображена Карделия и двое ее детей: дочь Лоретта и сын Дакс. Их отца на фото не было.

– Он решил летом заработать все деньги мира, его цель – покупка новой машины, – смеясь сказала женщина.

– И где он работает? – спросил мужчина, размешивая сахар в кофе.

– Везде, где есть работа. Они с друзьями ездят по штатам и работают на сезонных стройках, деньги неплохие. Я ему сказала, что ты приедешь. Он пообещал заехать и повидаться с тобой. Как раз будет в наших краях. Ноксы перестраивают «Диких Кабанов», он будет там подрабатывать, – сказала женщина, внимательно посмотрев на Алроя.

– «Диких Бизонов», – задумчиво сказал мужчина, делая глоток черного кофе.

– Ну конечно! Там же ты познакомился с Донной? – спросила женщина с улыбкой.

– Да, мы с женой познакомились там, – сказал задумчиво мужчина.

– Не заведение, а эпоха! Чего там только не происходило. Какие слухи только не ходили. Но память у людей короткая, все уже все забыли. Интересно, они оставят старое название или нет? – спросила женщина с интригой.

– В свое время заведение действительно гремело на всю округу, сорок шестой год, после выхода закона «о занятости» было значительное сокращение безработицы, таверна предоставила много рабочих мест. Название оставят, я уверен. Сейчас такое время, что плохой рекламы не бывает, а старые слухи только подогревают интерес к этому месту. Хайп, как сейчас говорят, – смеясь сказал Алрой, разводя руками.

– Думаешь все слухи – правда?  Убийства, смерти, пожар? Ты же был там завсегдатаем одно время?  – с любопытством спросила женщина, глядя на мужчину.