Взаимосвязан мир. Фантастическая поэзия и проза

Он вбивал в меня плетками разум,

Делал конскую колбасу.

Вместе с ним мы росли, воевали,

Брали крепости и города,

Умирали и побеждали,

Увозили добычу и дань.

Вместе шли за стадами-отарами,

Пробивали в болотах путь.

Мы срослись и стали кентаврами…

Человека неведома суть!

* * *

Когда в огненные колесницы

Он умело впряжет небеса,

То развесит на звездные спицы

Шкуры конские, как паруса…

И, вступив на межзвёздную трассу,

Он помчит по ней как стрела,

И подрежет крылья Пегасу,

И вмонтирует в пасть удила.

Проза

Космические миры Лермонтова

Ярчайший талант поэта М. Ю. Лермонтова и дар его ясновидения, возможно, как-то связан с космическим озарением духа гения, признаки которого следует искать в его произведениях. Например, космическая тема четко обозначается в поэме «Демон». Ее он писал на протяжении всей сознательной жизни, и в ней, как будет показано ниже, можно найти свидетельства того, что автор виртуально не раз бывал в космосе. И, вероятно, оттуда, сверху, видел мир, землю и земную жизнь гораздо обширнее, глубже и дальше, чем его современники.

Поэма «Демон» начинается с того, что дух, отверженный Богом, летает над землей и вспоминает свое далекое прошлое:

Печальный Демон, дух изгнанья,
Летал над грешною землей,
И лучших дней воспоминанья
Пред ним теснилися толпой;
Тех дней, когда в жилище света
Блистал он, чистый херувим,
Когда бегущая комета
Улыбкой ласковой привета
Любила поменяться с ним,
Когда сквозь вечные туманы,
Познанья жадный, он следил
Кочующие караваны
В пространстве брошенных светил…

Из представленного отрывка следует, что, прежде чем летать над землей, Демон обитал где-то в дальнем Космосе, о котором хранит приятные воспоминанья.

Остановимся на последней строчке этих воспоминаний. В ней сказано, что светила, а не одно светило, то есть Солнце, появились в пространстве разом, они были брошены чей-то рукой, именно брошены, а не запущены, раскручены, расставлены и т. п. И значит, их появление в пространстве является результатом фантастически сверхмощного броска, который был способен вывести всю эту необъятную громаду на путь неизведанного движения. Ведь поэт говорит, по сути, о Большом Взрыве, породившем Вселенную! То есть теории, к которой пришли физики двадцатого века уже на основе результатов исследования Вселенной с помощью радиотелескопов, современных знаний квантовой механики, эффекта Доплера и др. Великому поэту не обязательно знать достижения физики, у него есть чувства и Божий дар, а это более высокие категории, чем любой отдельно взятый закон. И тогда раскрывается смысл предыдущих строк о жадности познания Демоном Вселенной, когда сквозь вечные туманы (туманности) он «следил, кочующие караваны в пространстве брошенных светил». Да, небесные светила и их скопления (звездные системы, галактики, метагалактики и т. д.) перемещаются в пространстве не только по закону всемирного тяготения – они разлетаются под воздействием других сил, которые их уносят неизвестно куда. И поэт подобрал для этого движения короткое и точное слово: светила кочуют.

Из дальнего Космоса за свои прегрешенья Демон был изгнан и стал летать над землей, то есть переместился в околоземное пространство. И вот оттуда изгнанник рая осматривает планету Земля. Лермонтов описывает то, что видит его герой, почти на современном уровне знаний: создается впечатление, будто Демон летит в космическом корабле, на котором имеются оптические приборы, способные сначала выбирать из общей панорамы, видимой с большой высоты, нужный объект, а потом, шаг за шагом, приближать его к себе и рассматривать все более подробные детали.

И над вершинами Кавказа
Изгнанник рая пролетал:
Под ним Казбек, как грань алмаза,
Снегами вечными сиял,
И, глубоко внизу чернея,
Как трещина, жилище змея,
Вился излучистый Дарьял;
И Терек, прыгая, как львица
С косматой гривой на хребте
Ревел, – и горный зверь и птица,
Кружась в лазурной высоте
Глаголу вод его внимали…

Итак, паря над землей, Демон выделяет сначала большую горную страну Кавказ, потом различает наиболее яркие и крупные объекты: сияющую, словно грань алмаза, вершину Казбека и черную извилину Дарьяльского ущелья, протянувшегося на сотни километров. Затем высвечиваются подробные детали малых предметов: бурлящий поток Терека, косматая грива волн и даже звери и птицы. Но «…природы блеск не возбудил в груди изгнанника бесплодной ни новых чувств, ни новых сил…», и он продолжает полет над горами. Вот Демон выбирает другой объект и снова сужает поле зрения сначала до небольшой страны Грузии:

И перед ним иной картины
Красы живые расцвели:
Роскошной Грузии долины
Ковром раскинулись вдали…

потом подробно рассматривает жилое строение:

Высокий дом, широкий двор
Седой Гудал себе построил…

потом замечает тени от дома, потом ступени, ведущие к Арагве, и, наконец, видит отдельного человека, молодую княжну Тамару:

С утра на скат соседних гор
От стен его ложатся тени.
В скале прорублены ступени;
Они от башни угловой
Ведут к реке, по ним мелькая,
Покрыта белою чадрой,
Княжна Тамара молодая