БутАстика (том II)

– Не мой, а твой, – усмехнулась именинница, но тут же сменила ехидную улыбку на приторно-сладкую, адресованную подошедшему к столику зятю: – Здравствуй, Игорек! Спасибо, что не забыл.

– Вы уж простите, Ольга Михайловна, дела!.. – прижал к груди левую руку Игорь, а правой протянул теще шикарный букет роз. – С днем рождения вас! Здоровья вам, счастья и любви, конечно же. Любви, как говорится, все возрасты покорны.

– Особенно твой! – фыркнула Лариса, презрительно сощурив глаза на мужа. – Кого на сей раз покорил?..

– Ларусик, – опустился на стул Игорь и обнял за талию супругу. – Ты ведь прекрасно знаешь, что я был на совещании…

Лариса не успела ни дослушать очередную «версию» мужа, ни придумать в ответ колкость пообиднее, как пол под ногами качнулся, глаза резануло ослепительным светом, но уже в следующее мгновение на женщину рухнула тьма…

* * * * *

Семен снова был в пространстве мертвенного белого света. Кроме этой плотной, почти осязаемой белизны, вокруг ничего не было. И никого. Ни Ларисы, ни Кати. Семен, ужаснувшись, понял вдруг, что помнит сейчас обеих!.. В нем словно жили сейчас два Семена – тот, который пошел три года назад на свидание к жеманной прелестнице Ларочке, и тот, кто послал тогда далеко-далеко эту капризную яркую пустышку, а через полгода встретил Катю… Ту, которая…

Додумать Семен не успел. Заверещал телефон. Именно заверещал – требовательно и будто бы даже злорадно.

– Понял? – прозвучал в трубке все тот же равнодушно-усталый голос.

– Что с ней? – не отвечая на вопрос, спросил Семен. – Что там случилось?

– Ерунда, разборки местной шпаны. Одни гуляли в ресторане, конкуренты подбросили взрывчатку. Перестарались, правда, – кроме бандитов погибли и шестеро посторонних.

– В том числе и она?..

– Ты ведь сразу это понял. К чему вопросы?

– Я не понял другого. Зачем вы мне это показали?

– Именно это, или вообще все?

– Про все я уже понял… Именно это зачем? Хотите сказать, что она и так, и так погибнет?

– Интересно, а что ты понял «про все»? – В голосе незнакомца впервые послышалось что-то живое.

– У меня было два пути. Я мог выбрать один из двух… Но какой же я выбрал на самом деле?

– Молодец. Почти верно. Только немного не так. У тебя есть два пути. Выбор за тобой.

– Но вы не ответили: Лариса погибнет в любом случае?

– В одном случае от тебя ничего не зависит. В другом – ты сам видел.

– Но я ведь не буду помнить про… вот это… Ну, когда выберу один из вариантов?

– Конечно, нет.

– Значит, аварии я избежать все равно не смогу?

– Не знаю. Ее ведь еще не было. Она только может быть. Все зависит от тебя. В этом случае, – подчеркнул последнюю фразу голос в трубке.

– Я могу подумать?..

– Думай. А потом нажми кнопку отбоя.

* * * * *

Он едва успел нажать кнопку, как телефон залился трелью. Семен поднес трубку к уху.

– Ты где?! У тебя есть совесть?!..

Июньская развилка

Сергей Сошников. 5 июня 20.. года, вторник

Компик на моей руке пискнул, словно нашкодивший котенок, виновато и жалобно. «Получено новое сообщение», – гласила надпись на дисплее. «Кому там не спится? – раздраженно подумал я, протирая глаза и усаживаясь в постели. – Из-за кордону, что ль, так некому вроде бы».

Развернув до удобочитаемого размера дисплей, я открыл сообщение. Текст был предельно лаконичен: «Встреча выпускников Питере Лиговский 135 кафе Незабудка 12 июня 20.. года, вторник». И все – ни подписи, ни адреса! Понятно, конечно, и так, что наша институтская группа собраться сподобилась. Хорошо, конечно, молодец, кто это придумал и подсуетился, но мог бы и подробней написать, хотя бы поздоровался что ли, да и представился… И почему ночью? Что это за спешка такая? Сегодня еще пятое только, вторник, неделя впереди… Стоп! А почему во вторник? Что за идиотизм?! Рабочий же день! В субботу все нормальные люди собираются на подобные мероприятия! Теперь вот отпрашиваться придется… Еще раз стоп! Это же праздник, День Независимости! Тогда еще ладно. Но все равно, лучше бы в субботу. Ладно, утром Мишке позвоню, – подумал я, снова погружаясь в прерванный сон. Приятное погружение не успело достичь своей цели. «Пи-и-и-у!» – снова мяукнул компик.

– Ты хоть бы на ночь его отключал, – пробурчала жена, тут же, впрочем, перевернувшись на другой бок и сонно засопев.

«Старт Селенбурга перенесен 15—20 12 июня 20.. года, вторник», – гласило новое сообщение, так же, как и первое, без подписи и без адреса. Это уже становилось интересным. Конечно, в принципе можно не ставить подпись под электронными письмами, можно поставить запрет на отображение исходящего адреса, но, во-первых, это было не принято, неэтично что ли, во-вторых информация в этих двух сообщениях не была ни конфиденциальной, ни какой-нибудь хулиганской выходкой, на шутку все это тоже было мало похоже…

Впрочем, это сейчас не так важно, есть там адрес или нет. А вот то, что «Селенбург» стартует 12-го, а не 15-го, как планировалось ранее, это уже для меня плохо… Это значит, что мне очень желательно быть на этом старте, следовательно, я не смогу попасть на встречу с одногруппниками. Черт! Как неудачно все это совпало!

И тут компик снова запищал, теперь уже даже как бы и не жалобно, а словно издеваясь. Тамара опять что-то раздраженно забубнила сквозь сон. А мне уже спать совершенно расхотелось. Я встал, вышел из спальни в зал и только уютно плюхнувшись на диван, развернул дисплей компика. «Бракосочетание Заволоцких Ухте 15—30 12 июня 20.. года, вторник». Здорово! Племянник женится! И, конечно же, двенадцатого! И опять без подписи и адреса. Вот это уже – ни в какие ворота! Не мог Вовка так по-дежурному, неуважительно сообщить любимому дядьке о своей свадьбе. Он бы, конечно же, прислал красочный файл с умопомрачительным дизайном, приглашение было бы если не в стихах, то уж расцвечено витиеватыми фразами точно. Значит, это писал не Вовка. Тогда кто? Его невеста? Я ее, конечно, не знаю, но сильно сомневаюсь, что Володя настолько потерял голову от любви, что доверяет своей будущей жене абсолютно во всем…

Мои недоуменные размышления по поводу странного приглашения были прерваны очередным писком компика. Я был уже просто уверен, что я кому-то снова понадобился «12 июня 20.. года, вторник»! Даже загадал: если это так – все у нас с Тамарой будет хорошо…

Конечно, откровенно говоря, это было не совсем честно: насчет 12-го я был уже уверен процентов на 99, а вот с Тамарой… У меня уже, наверное, такой бзик, тридцать лет вместе прожили, нормально прожили, Катьку с Виталькой вырастили, никогда по-серьезному и не ссорились даже. А вот поди ж ты – все эти тридцать лет я боюсь чего-то плохого. Не измены даже, нет, тут я Тамаре почему-то искренне доверяю, но мне всегда, с самого первого дня казалось, что она меня не любит, что вот-вот она устанет притворяться. Во многом моему настроению способствовал, конечно, характер жены. Она была молчуньей. И не только в прямом, так сказать, разговорном смысле. Она была молчуньей во всем. Никогда не кидалась на шею с радостным визгом после долгой разлуки, никогда не прислонялась к плечу влажной от слез щекой в минуты душевных страданий… Ничего – никогда. Первое время меня это невыносимо мучило, я искал причину в себе, но не мог найти. Тогда я спрашивал ее напрямик: «Тамара, почему ты так ко мне относишься?» и получал в ответ недоуменное: «Как я к тебе отношусь?» «Никак! – сжав зубы, отвечал я. – В том-то и дело, что ты ко мне совершенно равнодушна!» «Это неправда, – тихо говорила жена. – Я тебя люблю, просто я такая…» И я со временем приучил себя принимать Тамару такой, какая она есть, хоть мне это и стоило немалых душевных мук. Зато подспудное ожидание скорой беды так и преследует меня все тридцать лет. Понимаю, что глупо, а вот ведь…

Разумеется, очередное ночное послание касалось непосредственно 12-го июня (так может сбудется то, что я загадал?): «Александров Славногорске рейсом 435 12 июня 20.. года, вторник». Сашка прилетает. Когда он был у меня последний раз? Лет десять назад, если не двенадцать! Канадец чертов! Так-так-так, а ведь в Канаде сейчас день. Может, хоть это?.. Да нет же, тоже безымянное, как и все предыдущие! Да и стал бы так Сашка о своем приезде сообщать? Хоть бы слово «встречай» добавил. Хотя, именно с Сашкой-то мы можем разобраться прямо сейчас, раз у него день и будить никого не придется.

С опаской поглядывая на дисплей, ожидая нового сообщения, я набрал Сашкин номер. Его бодрая нестареющая рожа тут же засияла на экране.

– Серега! Привет! Ты как это собрался позвонить? Денег, что ли, надо?

Это была излюбленная шутка Сани Александрова, правда, смешной она была только в его понимании.

– Привет-привет… Не нужны мне твои деньги, сам могу дать, и не какие-то доллары, да еще канадские, а самые настоящие российские рубли!

– Да, – согласился Сашка, – от рублей грех отказываться. Но я все же возьму его на душу. Так что случилось? – Сашка стал серьезным.

– Ты мне сейчас письмо посылал?

– Нет. Что за письмо?

– О том, что ты в Славногорск приезжаешь.

– Честно говоря, даже и не собираюсь в ближайшее время, ты уж извини. Дела, понимаешь…