Воспоминания Афанасия Михайловича Южакова

С приходом нашей дивизии части Белорусского фронта взяли город Гомель.

Подразделениям 253 стрелковой дивизии было приказано занять оборону в районе города Калинковичи, впоследствии овладеть городом, а при успешном развитии ситуации продолжить наступление на город Мозырь. Затем, овладев им, преследовать противника, не давая ему передышки, и закрепиться на новом рубеже.

Заняли оборону, укрепили передовую линию имеющимися в наличии средствами. Установили минные поля, препятствующие продвижению танков и пехоты захватчика. Установили фугасы, проволочное заграждение, а также малозаметные препятствия и так далее.

Оборонять линию переднего края пришлось недолго – времени было мало. Бойцы фронта стремились как можно скорее начать наступление. Задача была ясна – взять город!

Овладев городом Калинковичи, части Красной армии стали преследовать противника. Немцы бежали в панике, оставляя оборонительные рубежи, раненых и убитых солдат и офицеров, много боевой техники и снаряды. Под натиском нашей армии немцы отступили. Часть немецкой армии Вермахта откатилась к границе с Польшей.

За взятие города Калинковичи многих моих соратников, а также и меня наградили. (Орден Красной Звезды, врученный Афанасию Михайловичу 25.01.1944 года – прим. ред.)

Приказом Верховного Главнокомандующего была объявлена благодарность всему личному составу частей Красной армии, принимавшему участие в освобождении города Калинковичи 15 января 1944 года. За отличие в боях дивизии было присвоено почётное наименование «Калинковичская».

После взятия города дивизия получила пополнение – боевой состав, технику и боеприпасы, а затем была переброшена с Белорусского фронта. По пути следования к Днепру форсировали реку Припять, протекавшую в 6070 километрах северо-западнее Киева. Далее шли на города Коростень и Житомир.

В составе 5-й Гвардейской армии первого Украинского фронта дивизия с боями заняла города: Житомир, Славута, Ровно, Дубно. Немцы оставляли прежде оккупированные территории, спеша к сильно укрепленному рубежу города Львова. Не позволяя отступающему врагу опомниться, мы с боями заняли город Славута.

Оказывая упорное сопротивление частям Красной армии, немцы продолжали отходить, бросая свои рубежи обороны один за другим. К исходу дня они отошли на линии, более укрепленные в инженерном отношении, расположенные в городе Ровно. Город стоял на разветвленной сети железных дорог, опорных пунктов и узлов сопротивления. Фашистские войска упорно обороняли подступы к городу Львову.

Овладев линиями обороны противника, расположенными перед Ровно, мы продолжали наступление, не позволяя противнику закрепиться в Дубно. К концу дня город удалось очистить от немецкой нечисти и продолжить наступление западнее Львова – на Червоноград. Мы продолжали гнать врага к польской границе.

За города Ровно и Дубно шли упорные бои, немцы обороняли подступы к опорным пунктам, не жалея солдат и свои боевые машины. Они знали, что позади них располагается город Львов, который укреплен инженерными сооружениями. Это была последняя надежда командования Вермахта удержаться на территории СССР. Заняв оборонительный рубеж Львова, они планировали защищать его до последнего солдата фашистской армии.

Командование оккупационных войск рассчитывало на то, что опорные пункты и укрепления города помогут удержать оборону и остановят наступление частей Красной армии. Также фашисты планировали измотать армию освободителей на подступах к городу, а затем произвести контрудар.

Когда начались сражения в этой части фронта, немцы защищали свои укрепления на подступах ко Львову до последнего. Мы знали об их огромных потерях, но все равно они долго не сдавались, хотя это не помогло им остановить натиск частей Красной армии.

Бои, проходившие на участке от Фастова до Львова, заняли почти две недели. За это время наша дивизия теряла бойцов, а также нуждалась в новой технике. Несмотря на упорное сопротивление немцев, мы прошли более трехсот километров, освобождая родную землю от фашистской нечисти, уничтожая большое количество живой силы и техники противника, нанося удар за ударом. В результате враг бежал к польской границе, не успевая закрепляться на промежуточных рубежах.

От города Дубно наступление продолжалось по двум направлениям: сосед слева гнал немецкие полчища на город Львов, а справа, западнее Львова, теснили противника части нашей, 253 стрелковой дивизии, направляясь на Червоноград. Развивая наступление, отбивая контратаки одну за другой, преодолевая стойкое противостояние врага, частям нашего соединения пришлось временно занять оборону в двадцати километрах от этого города.

Заняв ключевые точки на полотне железной дороги, ведущей к городу Львову, мы вырыли траншеи и ходы сообщения, подготовили ячейки для пулеметов и ружей ПТР, позиции для солдат. В местах прохода танков и пехоты сапёры поставили минные заграждения. Артиллерия установила на прямую наводку пушки, гаубицы и минометы, расположив их за насыпью полотна железной дороги.

Помимо того, мы разместили средства защиты, а подразделения заняли участки обороны с указанными заранее секторами обстрелов на случай атаки фашистов, что теперь случалось часто. Не жалея живой силы и техники, немецкое командование бросало своих солдат на кинжальный пулемётный и минометный огонь. За каждую новую атаку немцы расплачивались по сотне человек убитыми, не считая раненых, теряли огромное количество техники.

Когда занимаешь оборону, у сапёров, как говорится, работы по горло! Надо укреплять участки обороны в инженерном плане и проводить разведку обороны противника. Каждая работа этого подразделения необходима на фронте, за каждой работой стоит жизнь человека, сапёры – воины и великие труженики войны!

Командир части приказал разведать обстановку на переднем крае обороны противника. Она проходила в десяти или пятнадцати километрах от Червонограда. Нейтральная зона от наших рубежей до линии защиты противника – 1,5–2 километра. Для проведения разведки боем нашей части дали штрафную роту в количестве трехсот человек, в составе роты были все чины.

В назначенный час по приказу командира рота пошла в разведку. Время было ночное, примерно 22.00. Но во время наступления роты кто-то из штрафников преждевременно обнаружил себя, тем самым вызвав огонь противника. Немцы открыли шквальный огонь из всех видов оружия. За короткое время рота была практически расстреляна фашистами – она потеряла до 80 процентов бойцов.

Как правило, после таких происшествий с большими людскими потерями проводится расследование с целью выяснения причин случившегося. А согласно докладу командира штрафной роты, вести наступление ввиду насыщенности инженерных сооружений было совершенно невозможно. Получалось, что недоработали сапёры. Но на самом деле мин в этом районе не было, проволочного заграждения – тем более. Там были установлены только колья для колючей проволоки.

Для уточнения правильности доклада командира штрафной роты я получил приказ произвести инженерную разведку обороны противника, чтобы установить в ней наличие противопехотных и противотанковых мин, а также наличие проволочного заграждения на переднем плане линии врага.

Разведгруппа состояла из восьми человек: начальник инженерной службы полка, начальник разведки полка, трое сапёров и трое разведчиков. Приступили к выполнению приказа в 22.00, а завершили выполнение задания в 24.00. На обратном пути мы захватили сержанта немецкой армии, который каждую минуту пускал осветительные ракеты, освещая территорию впереди себя, но не заметил подошедших сзади сапёров и оказался с кляпом во рту!

Разведгруппа двигалась по ранее намеченному маршруту. Выбор направления пал на левый фланг обороны противника, где между двух сопок протекала небольшая речка с довольно быстрым течением. Параллельно речке к левому флангу обороны немцев вытянулась лощина, в которой были установлены мины «С» (S-mine или «Springmine», противопехотная прыгающая мина – прим. ред.), а также закрыт доступ с тыловой стороны к блиндажам, где отдыхали солдаты и офицеры, свободные от обороны.

Фронтовая разведка наметила путь следования к немецким рубежам по дну лощины. Главная задача – не демаскировать движение группы сапёров. Велся постоянный обстрел с линии переднего края обороны противника, но лощина прикрывала нас от огня, то есть внутри нее образовалась «мертвая зона», как называли такие участки между собой фронтовики. В таких местах можно укрыться от ружейного и пулеметного огня противника. Группа сапёров и разведчиков спокойно двигалась по лощине, но вдруг мы заметили на поверхности земли неровность. Я осторожно проверил, что это такое, оказалось – минное противопехотное поле, состоящее из установленных в три ряда мин «С».

– Всем лечь на землю! – скомандовал я. – Прижаться плотнее!

– Зачем? – спросил меня кто-то из автоматчиков, не сообразив, что я обнаружил.

– Во избежание ненужных потерь личного состава!

Осмотрев минное поле, я приступил к разминированию. Начал снимать мину в первом ряду. Снял ее осторожно, вывернул взрыватель-усики – мина обезврежена. Приступил к разминированию второго ряда взрывных устройств. И эту мину удачно снял и обезвредил. Взялся за третий по счету ряд мин «С». Осторожно начал снимать усики и тут же сработал вышибной заряд! Мина вылетела на высоту в два метра и упала рядом со мной. Видимо, в темноте я не заметил, что задел все-таки один усик, вот почему сработал вышибной заряд. Повезло, что мина не взорвалась, но все равно пришлось пролежать, прижавшись к земле, добрых пятнадцать минут. Группа разведчиков распласталась в десяти метрах от меня.

На наше счастье все обошлось, но только по той причине, что в толовом заряде отсутствовал капсюль, то есть взрыватель. Это выяснилось позднее. Получается, что когда готовили мины, немец побоялся вставить капсюль. Или же мины готовил честный человек, который не желал напрасной смерти людей. Так или иначе, но проход был сделан, разведка выполнила задание.

Разведчики прошли минное поле, безопасную тропку обозначили кольями – указателями обратного пути. Отошли около сотни метров от минного поля и увидели немецкую траншею тыловой стороны обороны. По ней мы направились к переднему краю, одолели 150 метров, а там увидели блиндаж. Внутри него, видимо, отдыхали немцы, свободные от наряда. Охраны вокруг блиндажа не было, все солдаты спали мирным сном.

Пришлось оставить двух разведчиков сторожить спящих фашистов – пусть смотрят свои сны. Приказ был дан такой: если кто проснется в блиндаже и выйдет по своим надобностям, то его не трогать. Пусть спокойно сделает свое дело и вернется в блиндаж. Оружие и гранаты применять только в исключительных случаях во избежание ненужного шума. Затем мы пошли по траншее дальше, проверяя наличие инженерных сооружений, которых, к нашему удивлению, обнаружить так и не удалось.

Вскоре мы убедились в беспечности и самонадеянности завоевателей.

На переднем плане у огневых точек солдаты спали, и только один сержант обороняющейся немецкой части важно ходил за передней траншеей обороны с ракетницей, освещая из лесочка территорию перед собой ракетами, выпуская их одну за другой. Вскоре он был взят нашими разведчиками в плен.

Вот так мы проверили внешнюю сторону обороны противника на предмет инженерных укреплений, взяли языка и спокойно ушли без шума, в том же порядке, как и пришли. Прошли блиндаж, сняли свою охрану, а немцы так и остались спать без охраны.

Кое-кто из разведчиков хотел нарушить тишину взрывом, бросив гранату в блиндаж, но беспокоить отдыхавших немцев было запрещено. Вся группа разведчиков в составе восьми человек и одного пленного возвратилась в свою часть.

Инженерная разведка доложила командиру части, что оборонительных сооружений на переднем крае обороны противника нет. Показания пленного немца совпадали с докладом наших бойцов.

Дело в том, что оборона была занята немцами всего три дня назад. За это время отрыто две линии траншей и ходы сообщения, установлена часть огневых точек, построено несколько блиндажей для отдыха свободных от наряда солдат, заложено минное поле с тыловой части обороны, воткнуты колья для натяжения колючей проволоки.

Без сомнения, приказ Вермахта был такой: занять в данном регионе позиции, вырыть траншеи по всему переднему краю и траншеи на второй линии обороны, а затем связать обе линии ходом сообщения. Также требовалось установить огневые средства: пулеметы, ротные минометы, огнеметы, гранатометы. Кроме этого каждый солдат должен был иметь стрелковую ячейку для ведения огня из личного оружия. Скрытые проходы в тех местах, где возможно проникновение противника с тыла, требовалось закрыть минным полем, которое не позволит пройти пехоте и танкам. На переднем крае обороны планировалось установить проволочное и минное заграждения.

Объем работ по укреплению обороны немцев оказался слишком велик, и они сделали только самое основное. Например, установку минных полей с тыловой части обороны немцы сочли необходимым делом, поскольку основная масса сражавшихся, кроме подразделения артиллерии, находилась на переднем крае обороны. То есть тыловая часть укреплений охранялась малым числом солдат, а для лучшей защиты потребовались заграждения из мин. Внешнюю часть оборонных сооружений немцы ежеминутно освещали ракетами, для этого даже был выделен специальный наряд.

Из доклада разведки и показаний пленного выяснилось, что в ближайшее время немцы не ожидают нападения, так как их оборона к защите все еще не подготовлена. Поэтому рано утром следующего дня наш командир полка приказал начать наступление.

Артиллерийский обстрел переднего края оборонительных укреплений противника продолжался сорок минут. Затем подразделения полка пошли в атаку, прорвав оборону врага и развивая наступление в глубь занятого фашистами плацдарма.

Немцы не ожидали начала военных действий Красной армии и поэтому в панике бежали, бросая занятую территорию, оружие и боеприпасы, неся при этом большие потери в живой силе и технике.

Наши части взяли в плен почти целый батальон вражеских солдат и офицеров, а также приличное количество оружия и боеприпасов. Часть немецких подразделений отступала к заранее подготовленному рубежу, опорному пункту, расположенному в городе Червоноград. Окрестности города и сам Червоноград считались неприступными, и поэтому фашисты надеялись задержать наступление Красной армии до прихода солдат Вермахта в качестве подкрепления. Но их надежды не оправдались. Теряя человеческие ресурсы и вооружение, немцы оставили город с его укреплениями и опорными пунктами. Вот так Червоноград был освобожден частями Красной армии, а солдаты Вермахта бежали к границе с Польшей.

Задача полка заключалась в том, чтобы продолжать наступление, не позволяя противнику закрепиться в районе городов Томашув-Любельски и Замосць (Польское воеводство). Мы преследовали врага, не давая ему передышки на польской земле.

Подразделения полка шли в наступление по территории польского государства, освобождая народ Польши от фашистских извергов. Хваленые войска Вермахта бежали с русской земли, а теперь драпали прочь с земли другой славянской страны. Мы гнали непрошеных гостей от Днепра и до Вислы так быстро, как могли. За период с ноября 1943 года по февраль 1944го с боями было преодолено расстояние в 720 километров.

Дальнейшая задача: взять города Томашув-Любельски и Замосць, выйти к реке Висла, форсировать реку, занять плацдарм, а затем освободить город Сандомир.

Уйдя с территории нашей Родины, земли наших предков, будучи на расстоянии 800 километров от Днепра, отступая от польской реки Вислы, враг упрямо сопротивлялся, не желая смириться с потерей одного района за другим. Но Красная армия вела упорные боевые операции против немецких войск, освобождая землю, пядь за пядью, от фашистских варваров.

За время наступления нашего подразделения еще недавно «непобедимая» армия Вермахта получила огромный урон, потеряв тысячи солдат и сотни единиц техники. Большое количество фашистских солдат и офицеров оказались убиты и ранены в боях, взяты в плен. Наши солдаты захватили и уничтожили огромное число единиц боевой техники: танков, артиллерии и минометов, огнеметов и пулеметов, не считая обычного оружия и боеприпасов.