Загадка Красного дома

Но Энтони уже подошел к запертой двери и повернул ручку.

– Полагаю, он положил ключ в карман, – сказал он, возвращаясь к телу.

– Кто?

Энтони пожал плечами.

– Кто бы это ни сделал, – сказал он, указывая на человека на полу. – Он мертв?

– Помогите мне, – просто сказал Кейли.

Они перевернули тело на спину, заставив себя посмотреть на него. Роберт Эблетт был убит выстрелом между глаз. Зрелище было не из приятных, и вместе с ужасом Энтони почувствовал внезапную жалость к человеку, стоявшему рядом с ним, и внезапное раскаяние за то, как небрежно и легко он обошелся с этим делом. Но потом всегда начинаешь воображать, что ничего подобного не происходит, разве что с другими людьми. Трудно было поверить в них только поначалу, когда они случались с тобой самим.

– Вы хорошо его знали? – тихо спросил Энтони. Он имел в виду: “Вы любили его?”

– Вряд ли вообще. Марк – мой двоюродный брат. Я имею в виду, что Марк – это брат, которого я знаю лучше всех.

– Ваш кузен?

– Да. – Он поколебался, а потом спросил, – наверное, так оно и есть. Вы … вы знаете что—нибудь о … о таких вещах? Пожалуй, мне лучше пойти за водой.

Напротив запертой была еще одна дверь, которая вела, как Энтони предстояло убедиться самому, в коридор, из которого открывались еще две комнаты. Кейли вышел в коридор и открыл дверь справа. Дверь из кабинета, через которую он вышел, оставалась открытой. Дверь в конце короткого коридора была закрыта. Энтони, стоя на коленях у тела, следил глазами за Кейли и, когда тот исчез, не сводил глаз с глухой стены коридора, но не сознавал, на что смотрит, потому что его мысли были заняты другим человеком, сочувствующим ему.

– Не то чтобы вода была полезна мертвому телу, – сказал он себе, – но ощущение, что ты что-то делаешь, когда очевидно, что делать нечего, – это большое утешение.

Кейли снова вошел в комнату. В одной руке он держал губку, в другой – носовой платок. Он посмотрел на Энтони. Энтони кивнул. Кейли что-то пробормотал и опустился на колени, чтобы обмыть лицо мертвеца. Затем он накрыл его носовым платком. У Энтони вырвался легкий вздох облегчения. Они встали и посмотрели друг на друга.

– Если я могу вам чем-нибудь помочь, – сказал Энтони, – пожалуйста, позвольте мне.

– Это очень любезно с вашей стороны. Тут будет чем заняться. Полиция, врачи – не знаю. Но вы не должны позволять мне злоупотреблять вашей добротой. В самом деле, я должен извиниться за то, что уже так много нарушил.

– Я пришел повидать Беверли. Он мой старый друг.

– Он играет в гольф. Он сейчас вернется. – Затем, словно только сейчас осознав это, добавил, – они все сейчас вернутся.

– Я останусь, если смогу чем-нибудь помочь.

– Пожалуйста. Видите ли, есть женщины. Это будет довольно болезненно. Если бы вы … – Он заколебался и робко улыбнулся Энтони, жалкая улыбка для такого большого и уверенного в себе человека. – Просто ваша моральная поддержка. Это было бы что-то.

– Ну конечно. – Энтони улыбнулся ему в ответ и весело сказал, – ну, тогда я начну с того, что предложу вам позвонить в полицию.

– В полицию? Д – да. – Он с сомнением посмотрел на собеседника. – Я полагаю…

Энтони говорил откровенно.

– Послушайте, мистер … э-э …

– Кейли. Я кузен Марка Эблетта. Я живу с ним.

– Меня зовут Джиллингем. Простите, я должен был сказать вам раньше. Ну что ж, мистер Кейли, притворяться бесполезно. Вот человек, в него стреляли – ну, кто-то выстрелил в него.

– Возможно, он застрелился, – пробормотала Кейли.

– Да, возможно, но он этого не делал. А если и так, то в комнате в это время кто-то был, а сейчас этого кого-то здесь нет. И что кто-то унес с собой револьвер. Ну, полиция захочет сказать об этом пару слов, не так ли?

– Кейли молчал, глядя в землю.

– О, я знаю, о чем вы думаете, и, поверьте, я вам сочувствую, но мы не можем быть детьми. Если ваш кузен Марк Эблетт был в комнате с этим, – он указал на тело, – этим человеком, то…

– Кто это сказал? – спросил Кейли, резко вскинув голову на Энтони.

– Вы это сказали.

– Я был в библиотеке. Марк вошел, а может, и вышел, я ничего не знаю. Кто-то еще мог войти.

– Да, да, – терпеливо, как маленькому ребенку, сказал Энтони. – Вы знаете своего кузена, а я – нет. Давайте согласимся, что он не имеет к этому никакого отношения. Но кто—то был в комнате, когда стреляли в этого человека, и … Ну, полиция должна знать. Вам не кажется … – Он посмотрел на телефон. – Или вы хотите, чтобы это сделал я?

– Кейли пожал плечами и направился к телефону.

– Могу я … э—э … немного осмотреться?

Энтони кивнул в сторону открытой двери.

– О, сделайте милость. Да. – Он сел и придвинул к себе телефон. – Вы должны быть снисходительны ко мне, мистер Джиллингем. Видите ли, я знаю Марка очень давно. Но, конечно, вы совершенно правы, и я просто веду себя глупо.

Он снял трубку.

Предположим, что для первого знакомства с этим “кабинетом” мы входим в него из прихожей, через дверь, которая сейчас заперта, но для нашего особого удобства магически открыта. Когда мы стоим прямо за дверью, длина комнаты тянется направо и налево, или, точнее, только направо, потому что левая стена почти в пределах нашей досягаемости. Прямо напротив нас, через всю ширину комнаты (около пятнадцати футов), находится другая дверь, через которую Кейли вышел и вернулся несколько минут назад. В правой стене, в тридцати футах от нас, французские окна. Пересекая комнату и выходя через противоположную дверь, мы попадаем в коридор, из которого ведут две комнаты. Та, что справа, в которую вошел Кейли, меньше половины длины кабинета, маленькая квадратная комната, которая, очевидно, когда-то использовалась как спальня. Кровати больше нет, но в углу стоит умывальник с кранами горячей и холодной воды, стулья, пара шкафов и комод. Окно выходит в ту же сторону, что и французские окна в соседней комнате; но если кто-то смотрит из окна спальни, то его вид сразу справа перекрывает внешняя стена кабинета, которая из-за своей большей длины выходит на пятнадцать футов дальше на лужайку.

Комната с другой стороны спальни – ванная. Все три комнаты вместе образуют нечто вроде личных покоев, которыми, возможно, пользовался во время пребывания прежнего хозяина какой-нибудь инвалид, не умевший подниматься по лестнице, но которыми Марк решил не пользоваться, за исключением гостиной. Во всяком случае, он никогда не спал внизу.

Энтони бросил взгляд на ванную, а затем побрел в спальню, в ту самую комнату, где был Кейли. Окно было открыто, и он смотрел на ухоженную траву под ним и на мирную полосу парка за ним, и ему было очень жаль хозяина всего этого, который теперь был замешан в столь мрачном деле.

– Кейли думает, что это сделал он, – сказал себе Энтони. – Это очевидно. Это объясняет, почему он потратил столько времени, стуча в дверь. Зачем ему пытаться сломать замок, когда гораздо проще разбить окно? Конечно, он мог просто потерять голову; с другой стороны, он мог … ну, он мог захотеть дать своему кузену шанс сбежать. То же самое касается полиции и … о, много чего. Почему, например, мы бежали вокруг дома, чтобы добраться до окон? Наверняка есть запасной выход через холл. Я должен взглянуть позже.

Заметим, что Энтони отнюдь не потерял головы.

В коридоре послышались шаги, он обернулся и увидел в дверях Кейли. Некоторое время он молча смотрел на него, задавая себе вопрос. Это был довольно любопытный вопрос. Он спрашивал себя, почему дверь открыта.

Ну, не совсем то, почему дверь была открыта; это можно было объяснить достаточно легко. Но почему он ожидал, что дверь будет закрыта? Он не помнил, как закрыл ее, но почему-то удивился, увидев, что она открыта, и увидел Кейли в дверном проеме, только что вошедшего в комнату. Что-то подсознательно работающее в его мозгу подсказывало ему, что это удивительно. Почему?

На какое-то время он отодвинул этот вопрос в дальний угол сознания; ответ придет к нему позже. У него был удивительно цепкий ум. Все, что он видел или слышал, казалось, производило соответствующее впечатление где-то в его мозгу, часто без его сознания; и эти фотографические впечатления всегда были готовы для него, когда он хотел их развить.

Кейли присоединился к нему у окна.

– Я позвонил, – сказал он. – Они послали инспектора или кого-то еще из Мидлстона, а также местную полицию и врача из Стэнтона. – Он пожал плечами. – Теперь мы в этом замешаны.

– Как далеко отсюда Мидлстон?