Седьмое Солнце: сны на грани

Перехватил и ее.

Попыталась заехать коленом в пах, но он внезапно переместил руки на талию и потянул на себя. Потеряв равновесие, девушка упала сверху и уткнулась носом в его плечо. Рассмеявшись, он притянул еще ближе.

– Ревнуешь? И… что дальше?

– Я вспомнила, что в пиццерии ты заставил меня все рассказать! – уперлась ладонями в его грудь.

– Вот, значит, как? – начал он вкрадчиво. – Но ты же сама разрешила, поддалась, а я просто пожалел: увидел, что тошнит, а ты скрываешь причину. Решил, что ты куда-то вляпалась и оказался прав, – он пробрался одной ладонью под кофту и начал медленно двигаться вверх по коже. – До этого я полагал, что ваша группа – просто игра. Сейчас полно таких, которые собираются и просто болтают от нечего делать. Но, когда ты мне все выложила, стало понятно, что группа очень даже реальная. А ваш учитель – как раз тот, кто мне нужен, – прошептал на ухо. – И я заставлю его проявить себя… – его пальцы скользнули под лифчик.

– Ты не имел права копаться в моем прошлом! – попыталась вырваться. – И ты… ты подло использовал меня! А я тебе уже начала доверять…

– Я не доверяю даже себе. И потом, в твоей жизни еще не происходило ничего ужасного, а ты комплексуешь и строишь из этого трагедию, – он скривил губы в улыбку и вдруг отпустил. – Подумаешь, родители не любили, да детки обижали в школе.

– А с тобой, стало быть, происходило? – огрызнулась и, вскочив, быстро переместилась в кресло напротив. Один краткий миг презрение в его взгляде граничило с болью, и он вновь надел маску спокойного безразличия. – И, кстати, я просмотрела видео с камер у дороги: вы с Гипножабой пытались убить меня, заставив бросится под газель, – выпалив это, Катя задержала дыхание, а сердце болезненно сжалось. Она все еще надеялась, что он опровергнет ее слова. Но Влад молчал, и с каждым ударом пульса эта надежда таяла.

– Я против бессмысленного насилия, – наконец выдал он. – Убить тебя в тот день – было не моей идеей. Я тебя не помнил. Однако… давай поставим точку здесь и сейчас. Эти «брачные» игры порядком наскучили. Ты ведешь себя как собака на сене: ни себе, ни другим. Исходя из рассказанного под внушением, ты боишься серьезных отношений, полагаешь, что стоит с кем-то сблизиться, и это кончится плохо, поэтому предпочитаешь всегда быть одна и отталкиваешь людей.

– Неправда. У меня сейчас есть лучшая подруга! Саша.

– Она же первая тебя и предаст. Но сейчас суть в другом: ты мне больше неинтересна, раньше хоть весело было. Ладно бы я не помнил, но сейчас я помню все, поэтому твоя игра в недотрогу выглядит неубедительно.

– Но я не играю!

– Да ну. Хотя… ведь это уже не ты, человеческая часть стала сильнее. Не желаю тебя такой видеть. Но знаю, как это исправить… поэтому, если хочешь продолжения наших отношений, то только с перемещением в горизонтальную плоскость. Покувыркаемся? Не сомневайся, тебе понравится.

Катя потрясенно покачала головой. Казалось, сейчас перед ней не Влад, а совсем другой человек!

– Я тебя не узнаю, что… что случилось? И… если ты так хорошо меня изучил, то должен знать, что я откажусь!

– Сейчас – откажешься. Однако, запомни: если ты придешь ко мне еще хоть раз, я буду расценивать это как согласие и не отпущу так просто. Я ведь могу тебя заставить или… как ты там говорила? Готова переспать с кем угодно, чтобы спасти чью-то жизнь? Я с радостью это устрою. Тебе лучше уйти. Сейчас же, – что-то было в его взгляде – холодное, острое, страшное. Катя попятилась спиной к двери, затем вылетела в коридор. Зря она приехала, нужно срочно вернуться домой и подумать. Не заметив в полумраке, наступила на хвост большому черному котяре, истошно мяукнув, тот резво отпрыгнул в сторону. Подошла к лестнице и замерла в нерешительности: все гости куда-то схлынули. Потом поняла по звукам с улицы – они запускают во дворе фейерверки.

Лишь особь мужского пола, упитая в хлам, неподвижно растянулась прямо под лестницей. Похоже, тот самый именинник – по труселям опознала. Перевела взгляд выше – в дверях стояла девушка. Почему не со всеми? Фокус внимания полностью застыл на ней. В голове вдруг возникла предельная сосредоточенность, ясность и ни единой мысли. Понимание на глубинном уровне, что вошедшая – опасный враг. Она одета в черное – сапоги до колена, обтягивающие штаны из кожи и водолазка. Того же цвета глаза, загнутые накладные ногти и ниспадающие волосы; длинные и прямые, они огибают плечи и достают почти до пояса. Смотрит в упор, а в зрачках плещется нечто хищное, звериное, злое. «Пантера» – сразу вспыхнула в голове кличка.

– Так-так, – промурлыкала та, и при этом голос нереально завибрировал, – кто тут у нас? – потянулась с кошачьей грацией, изгибая свое стройное тело, а затем бесшумно и мягко заскользила к лестнице. – Какая ма-а-а-ленькая невинная мыш-ш-ш-ка… – переступила через именинника и шагнула на первую ступеньку. Мягко повела ладонью по ребру деревянных перил. На вторую. А в неподвижном взгляде застыла одержимость, жажда убивать. Затем губы разошлись в стороны в зверином оскале, обнажая ровные, идеально белые зубы, а из горла раздался низкий, гортанный смех.

Катя вздрогнула и моргнула, пытаясь рассеять странное оцепенение.

А та поднялась еще на несколько ступенек вверх… ближе.

– Мож-ж-жно… поиграть с ней немного? – вопрос был адресован Владу. Он, как оказалось, тоже вышел из комнаты и теперь бесстрастно наблюдал за происходящим.

– Делай, что хочешь…

Катя инстинктивно отпрянула назад. Нет, это не страх, скорее, просто инстинкт. Раз, два, три. Три шага назад. И застыла. Внутри – полное спокойствие и кристальная ясность.

– Какой бессердечный, – глаза Пантеры вспыхнули предвкушением. – Может, и убить ее можно?

– Попытайся…

Что-то нереальное, чужеродное сквозило в девушке… какая-то странность. Катя пристально всматривалась и вдруг поняла – сквозь нее проступала Тень. Она повторяла контуры тела, но при движении все же чуть-чуть, почти неуловимо, но запаздывала. И вот, половина лестницы пройдена. Тень, словно заметив, что ее обнаружили, ожила еще больше, начала колебаться и дрожать. Что тут вообще происходит!? Она ведь не спит сейчас! Этого просто не может быть. Мысль птицей кружилась в сознании, и наконец налетела сверху. На Катю резко обрушилось привычное неверие, она нервно захихикала, и наваждение исчезло. Пантера стала обычной девушкой в черном. Мерещится же всякая чушь.

– Ну что за нелепые слова, – громко возмутилась, – убить, поиграть. Это ведь несерьезно! Хватит меня разыгрывать, – заозиралась по сторонам, – И где тут камера? Где?

Взгляд Пантеры полыхнул ненавистью, щека задергалась, и она прорычала:

– На куски пор-р-реж-ж-жу…

Осталось семь ступенек… шесть… пять. А вот теперь стало по-настоящему страшно, живот скрутило болезненной судорогой.

– Может, тогда к психиатру… – прошептала, пятясь.

– Эй, тетка! – веселый голос старосты неожиданно прозвучал снизу. – Ты это брось!

Катя вздрогнула, а потом облегченно выдохнула. Ну слава Богу!

– Здесь прям обитель порока, – продолжил незваный гость, тыкая носком туфли неподвижное тело под лестницей. Оно шевельнулось и слабо застонало.

Пантера не оглянулась и вообще никак не отреагировала на визитера. Все с тем же диким оскалом и прожигающим взглядом она продолжила подниматься по лестнице.

– Отойди, Жуть, дай человеку спуститься, – в шутливом тоне произнес Нил.

И снова ноль внимания на говорившего.

– Убью… – прошипела девушка в черном.

– Рискни, – посерьезнел староста.

И Пантера сделала медленный, плавный шаг на последнюю ступеньку. «В-ж-ж… тук… дзинь…», – слилось в один звук. Что произошло, Катя поняла не сразу. А когда поняла, никак не могла поверить. Все-таки, тогда, с Вонючкой, это было во сне. А сейчас… левая ладонь Пантеры оказалась прочно пришпиленной ножом к деревянному поручню лестницы. Рядом блестел выпавший скальпель – та прятала его между пальцев. Несостоявшаяся маньячка зашипела от боли, потом заскулила и начала извиваться в попытках освободить руку, но нож засел капитально. А крови почти нет… может, это все же какая-то игра? Розыгрыш? И девушке в черном сейчас нужна помощь…

– Прием-прием… вызывает планета Земля… – отвлек от размышлений Нил, – спускайся быстрее.

Катя побежала вниз, попутно отмечая, что в руке старосты блестит второй нож. Встала рядом, и он сразу перевел взгляд на Влада:

– Тоже хочешь попробовать? – вроде бы насмешливо спросил, но в глазах нездоровый блеск загорелся.

– Нет, – невесело улыбнулся парень сверху. – Валите уже из моего дома.

– Ты понимаешь значение слова «согласовать»? – Нил начал читать нотации, как только они подошли к машине. – Я спал, и тут смс. Думаешь, мне по кайфу вскакивать с кровати и бежать на твои поиски?

Девушка тяжело вздохнула:

– Извини, я погорячилась.

– Извини, я погорячилась… – передразнил писклявым голосом и, смерив осуждающим взглядом, недовольно буркнул, – И что-то я не заметил на роже Влада следов побоев. Что это, вообще, на тебя нашло?

– Я вспомнила, что перед праздниками он выведал у меня под внушением все: о моей жизни, группе, твоем характере и способностях, о Миле…

– Это скверно.