Седьмое Солнце: сны на грани

– Очень-очень скоро… – парень держал нож за рукоять ровно так, как делал до этого староста. – Я через Сову закинул ему идею о сильном союзнике. Поэтому, он сначала сходит к Котовскому и попытается склонить его на свою сторону. Но тот слишком прямолинеен. Догадываюсь, что его отказ станет для Ледышки большим ударом. Вот тогда мы и возьмем его в оборот.

– Ты всегда был невероятно изобретателен, Умник. Но все же… как бесит! Не хочу ждать! – прорычала, – Хочу сейчас! – и со злобой ударила по журнальному столику кулаком здоровой руки. Притаившийся под ним Принц подпрыгнул от неожиданности, и, стукнувшись об деревянную поверхность головой, заорал дурным кошачьим голосом. По лицу Пантеры растеклась хищная улыбка:

– Отдай мне этот кусочек меха… на шкурку…

– Олеся! Это питомец сестры. Держи себя в руках, ты в моем доме.

В.Д зашипел и в ужасе умчался в коридор. Через десять минут, внимательно оглядевшись и убедившись, что на него не смотрят, он лег на свою подстилку и мгновенно уснул. Затем осторожно выкатился из животного. Полежал так еще какое-то время, отдышался. Побегал на четвереньках по полу, потом, словно спохватившись, с трудом разогнулся… «Еще бы найти возможность следить и за Нилом, – пробормотал он, – но у того дома животных отродясь не водилось, да и не каждое тут подойдет… Схожу-ка до Кати», – и В.Д растворился в воздухе.

Глава 18. Если друг оказался вдруг

Через какое-то время…

– Солнышко, можно с тобой переговорить? – «женщина папы», как Саша называла свою неофициальную мачеху, остановила Катю в гостиной.

Девушка заискивающе улыбнулась и быстро закивала головой:

– Конечно-конечно, Вероника Сергеевна.

– Зайка, зови меня просто Вера, мы же теперь как одна семья, – и она ласково погладила по плечу, – давай пройдем в мою комнату.

– Да-да, как скажите… – покорно промямлила Катя и двинулась следом по коридору.

Пока подходили к апартаментам Веры Сергеевны, В.Д успел вдоволь потешиться над таким поведением. Он предстал хомячком: поднялся на задние лапы и, сложив перед собой передние, забегал туда-сюда, попутно пресмыкаясь и кланяясь. Его ушки слегка подрагивали, а мордочка неестественно широко растянулась в улыбку, обнажив острые зубки и позорно вывалив на бок розовый язычок. Вот же! Тоже мне, помощник. Где-то пропадает целыми днями, а потом появляется, дабы поиздеваться. Еще и обвиняет, что, мол, без выполнения практик она уже серьезно откатилась назад. И Катя начала мысленно вихлять и оправдываться, типа практики просто не получаются, а Сашина мачеха – хозяйка этого дома. На что В.Д добил окончательно: повернулся задом и продемонстрировал маленький хвостик, утопающий в коричневатой шерстке. Тот быстро-быстро, как у собачонки, вилял в разные стороны.

– Я хочу поговорить о Саше, – начала мачеха, когда они расположились на диване. – Мы с ее отцом уже десять лет вместе, а дружим пол жизни – еще в институте за одной партой сидели. Я помню Сашу совсем ребенком… после того, как ее бросила мать, девочка сильно изменилась.

– Бросила?! – Катя не поверила собственным ушам. – А я думала, что она умерла.

Собеседница отрицательно покачала головой:

– Они с Виктором развелись, когда ребенку было девять лет. Мать ушла к любовнику и создала новую семью. У нее даже дети от нового брака есть, но мы не общаемся. Саша и слышать не хочет о матери, да та и сама не стремится… – Вера немного помолчала, а затем, рассеянно взяв пачку сигарет со спинки дивана, продолжила, – Как раз ее прабабка умерла… неудачно все так сложилось. В итоге девочка замкнулась в себе, перестала общаться со сверстниками, ела все подряд и сильно располнела. Виктор нашел лучшего психотерапевта, и она постепенно вышла из депрессии, но проблема лишнего веса осталась. Ее начали дразнить одноклассники, вся в слезах домой приходила…

– В вашей группе хоть у кого-то было нормальное детство? – шепнул В.Д.

– «Нормальные» в такие группы не вступают, – отправила мысленный ответ.

– … особенно один мальчик издевался – сам из неблагополучной семьи, он постоянно кого-то задирал. Виктор по душам поговорил с его родителями, и тот вроде успокоился, – мачеха нервно теребила пачку, открывая и закрывая крышку. – Но затем начал издеваться более завуалированно: похрюкивал, как-то огромные шаровары под парту подкинул. Саша после этой выходки вся в слезах пришла, и мы ее в другую школу перевели, – женщина, наконец, достала сигарету и подошла к окну. – Солнышко, ты не обидишься, если я покурю у форточки?

– Нет, конечно, курите, – Катя беспокойно елозила по дивану, пытаясь угадать, для чего ей это рассказывают.

– Так вот, – продолжила Вера, чиркнув зажигалкой и сделав первую затяжку, – этот мальчик… – она блаженно выпустила струйку дыма, – … примерно через месяц… – она опять затянулась сигаретой, – … в тот день был сильный ветер – дерево на него упало… сам-то живой, но вот позвоночник… – женщина задумчиво разглядывала внутренний двор за стеклом, щурясь от яркого солнца. Она стряхнула с сигареты пепел, и ее ухоженные пальцы слегка задрожали. – А потом еще Варечка была, через год… у Саши как раз подростковый возраст: гормоны, первая любовь… мы тогда в квартире в центре жили и были у нас соседи – хорошая семья, а у них единственный сын, ему шестнадцать только исполнилось… и начал он с Сашиной одноклассницей, этой самой Варечкой, встречаться. А та вся из себя девочка-конфетка: смазливое личико, стройная, уже грудь и попа оформились. А Сашу сосед прям зацепил, втрескалась по уши, хвостиком за ним бегала. Ну мальчик с той девочкой и посмеялись над ней, он сказал, мол, место твое в свинарнике под жирным хряком. Пацан-то неплохой был, да, видимо, захотел перед своей барышней повыделываться, – Вера затушила окурок в стеклянной пепельнице и закрыла форточку. – Девочку эту через несколько дней трое ублюдков в подворотню затащили и изнасиловали, а соседский парень… Когда Саше 15 лет стукнуло, она наконец за себя взялась: похудела, сделала завивку, краситься научилась, одежду изящную подобрала. И они встречаться начали – вот только ничего хорошего из этого не вышло: он наркоманить стал, воровать, вмешалась милиция, и родителям квартиру пришлось продать. А потом мы в этот дом переехали, из виду их потеряли… – и Вера замолчала.

Катя, хмурясь, пожевала нижнюю губу:

– Да, нехорошие совпадения.

– Если бы совпадения… – собеседница тяжело вздохнула и отошла от окна. – Знаешь, я всегда старалась быть с Сашей доброй и внимательной. У меня своих детей нет, думала, станет дочкой. Но, по правде сказать, я ее побаиваюсь, – женщина оперлась на спинку дивана и уставилась перед собой невидящим взором. – Саша ревнует отца и не хочет его ни с кем делить. Когда два года назад мы заговорили о свадьбе, она психанула, устроила скандал, кричала, что не бывать этому никогда. А на следующий день я под машину попала. Больше мы не касались этой темы, но сейчас… – Вера нервно сжала ткань обивки, ее пальцы побелели, – понимаешь, мы уже не молоды, мне – сорок шесть, Виктору – сорок семь. Врачи говорили, что я бесплодна, но вот чудо – я забеременела, – она бессознательно погладила свой еще плоский живот. – Как узнала, сразу курить бросила, – в ее речи засквозили виноватые нотки, – только сегодня сорвалась, две затяжки сделала. Мы через неделю распишемся, можно и втайне, конечно, но беременность ведь не скроешь, скоро живот видно будет. – Вера подсела поближе к Кате и, взяв ее руки в свои прохладные ладони, с надеждой заглянула в глаза. – Солнышко, ты сейчас для Саши самая близкая подруга, поговори с ней осторожно. Может, она повзрослела и не будет теперь сильно против? – руки женщины подрагивали. – Я опасаюсь за себя и ребенка, а Виктор в это не верит, – лицо собеседницы тронула печаль.

– Да, конечно, я поговорю с ней, – девушка легонько сжала пальцы в ответ. – Не волнуйтесь! Все будет хорошо!

– Спасибо, зайка! – Вера обняла и погладила по голове. – Ты такая отзывчивая.

В.Д воззрился на эту картину, скептически подняв одну бровь:

– Похвальбу в карман не положишь, а вот отработать придется, – проворчал он.

Вернувшись к себе, Катя глубоко задумалась. Не то чтобы она совсем не поверила Вере Сергеевне, но просто все эти случаи могли быть обычными совпадениями, а мачеха – элементарно наговаривать на падчерицу, ну, или надумала себе что-то – ведь беременность меняет гормональный фон, и женщины часто истерят по поводу и без. Да и не могла подруга так жестоко расправляться с людьми. И потом, как это возможно технически? Ведь она целительством владеет, а не гипнозом, к примеру.

Катя мерила шагами комнату: топ-топ-топ-топ. Хотя… если Саша лечить умеет, то и вредить, наверно, тоже. Но недруги ведь не от болезни зачахли, там все случаи разные. Топ-топ-топ-топ… Ровно под люстрой с размаху налетела на В.Д. Он мяукнул и пробормотал что-то о Ниле. Ну да, староста тоже о Саше нелестно отзывался. Но она же хорошая, ну не может такого быть. Однако червячок сомнений уже поселился внутри, маленький такой, но уж больно прожорливый. И девушка продолжила нарезать круги по комнате и размышлять. Топ-топ-топ…

Дверь резко распахнулась, и взъерошенная Саша раздраженно бросила с порога:

– Кать, да пойди уже переспи с ним! Я из-за твоего топота заснуть не могу! – и чуть тише добавила. – Вот увидишь, сразу полегчает!

– А… нет, я не о Владе думаю, – насупилась та в ответ.

– Да? – подозрительно покосилась вошедшая. – Что-то еще случилось? Рассказывай! – и она вольготно развалилась на кровати.

– Ну… – начала Катя осторожно, – а ты не замечала, что в последнее время Вера Сергеевна ведет себя странно?

– А… так ты об этой ведьме печешься? – и подруга заговорщицки сощурила глаза. – Знаю-знаю…

Катя опешила. Зря только нервничала, похоже, та и сама догадалась.

А Саша продолжила:

– Она раньше дымила, как паровоз, а теперь, как посмотрю, бросила курить, даже в новый год не пила ничего. Очевидно, болезнь-таки серьезная, – ее лицо озарила торжествующая улыбка. – Это она подослала тебя попросить за нее? – И пока девушка пыталась связать концы, укладывая в голове смысл сказанных слов, подруга совсем разошлась. – Вот только я не собираюсь эту подлюку лечить! И не надейся уговорить меня! Да ты хоть знаешь, что из-за нее папа с мамой развелись?! Эта гадина приходила к нам, вся такая белая и пушистая, а я видела, когда заболела, и температура ночью поднялась… мама в аптеку поехала, – она всхлипнула, а они… там, на кухне… прямо на столе… с громкими стонами и вздохами, – глаза подруги полыхнули ненавистью, – мне было семь… а эта тварь соблазнила папу… – злость в ее глазах оплавилась и потекла по лицу крупными солеными каплями.

Вот так дела! А Вера Сергеевна-то с сюрпризом оказалась! И у Саши, получается, имелся серьезный мотив, чтобы мстить мачехе. Червячок сомнений резко отъел бока и погрузнел.

– Но все же измена – это выбор двух человек, – дипломатично уточнила Катя.

Собеседница протестующе поджала губы:

– Женщина, если захочет, сможет любого развести на секс. Тем более, если крутится рядом много лет и ждет удобного случая…

– Чего ж она сама Антона-то не развела? – пробурчал на ухо В.Д.

– … мама была вынуждена уйти и оставить меня с папой. Эта ведьма выжила ее из дома. – И тут подруга выдала такое, от чего сердце ухнуло вниз, а кожа покрылась противными мурашками. – Жаль, я не умела тогда, еще не научили. Сейчас бы однозначно убила сучку, пожелала бы ей долгой и мучительной смерти.

– То есть, – Катины зрачки расширились, – ты что, можешь делать интенцию на людей?

Подруга дернулась, ее лицо напряглось. Замерла в нерешительности, облизнула губы, а потом расслабленно выдохнула:

– Не то чтобы это какой-то секрет. Просто ты вся такая наизнанку правильная, как эта сектантка Мила. Если расскажу, будешь потом мне мозги промывать.

– Ну, раз уже проговорилась, то выкладывай, – мрачно выплюнула Катя.