Криминогенная обстановка в Сибирском федеральном округе

В. Н. Кудрявцев в оценке потребностей и интересов конкретизирует позицию Гегеля и предлагает рассматривать их с точки зрения соответствия общепринятым нормам поведения. «Потребности и интересы, попытки удовлетворения которых послужили впоследствии источником правонарушения, уже во время своего формирования не соответствовали общепринятым нормам, противоречили им, создавая источники неизбежных для данного лица трудностей в его социальном общении».[57 - Криминальная мотивация / Ю. М. Антонян, В. В. Гульдман, В. Н. Кудрявцев и др.; отв. ред. В. Н. Кудрявцев. М.: Наука, 1986, С. 30; Лунеев В. В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. М.: Норма, 1997.]

С этим высказыванием трудно согласиться. Получается, что если человек голоден и совершил кражу продуктов, то его потребность насытиться не соответствует общепринятым нормам? То же касается и одежды для человека, научной и художественной литературы и массы других потребностей, которые соответствуют общепринятым нормам и даже являются неким стандартом для нормального человека.

Имеет место и другая точка зрения. В частности, профессор B. В. Лунеев полагает, что «антиобщественных потребностей и мотивов как таковых не существует».[58 - Леонтьев А. Н. Потребности, мотивы и эмоции. Конспект лекций. М.: МГУ, 1971, С. 3, 6.]

На наш взгляд, истина, как принято говорить, лежит где-то посередине. По-видимому, все же есть потребности, которые заведомо носят антиобщественный характер. Например, потребность в удовлетворении половой страсти, сопряженная с насилием, потребность в интимной близости с человеком одного пола, потребность в удовлетворении половой страсти в иных формах, реализация которых посягает на общественную нравственность.

«До своего первого удовлетворения, – писал А. Н. Леонтьев, – потребность "не знает" своего предмета, он еще должен быть обнаружен. Только в результате такого обнаружения потребность приобретает свою предметность, а воспринимаемый (представляемый, мыслимый) предмет – свою побудительную и направляющую деятельность функцию, т. е. становится мотивом».[59 - Епископ Феофан. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться? Письма. Л., 1991. С. 23.] Примерно о том же писал святитель Феофан Затворник: «В душе и теле есть потребности. Эти потребности сами по себе не дают определенного желания, а только нудят искать им удовлетворения. Когда удовлетворение потребности тем или другим способом дано однажды, то после того, вместе с пробуждением потребности, рождается и желание того, чем удовлетворена уже была потребность. Желание всегда имеет определенный предмет, удовлетворяющий потребность».[60 - Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. М., 1946. С. 542.]

Сопоставив приведенные высказывания, приходим к выводу, что «желание» и «мотив» являются синонимами. А потребность может реализоваться только через мотив, желание. «Более или менее адекватно осознанное побуждение выступает как мотив».[61 - Криминальная мотивация / Ю. М. Антонян, В. В. Гульдман, В. Н. Кудрявцев и др.; отв. ред. В. Н. Кудрявцев. М.: Наука, 1986, С. 120.] В процессе формирования мотивов та или иная потребность в сознании человека приобретает различное субъективное значение. Именно в «человеческой пристрастности, субъективной значимости той или иной потребности человека во многом кроется секрет понимания загадочных, на первый взгляд, мотивов некоторых преступлений».[62 - Чичева И. Теоретическое решение проблемы причин и условий преступности как важная составная часть профилактических мер // Вопросы борьбы с преступностью: Материалы VI Международ. конгресса криминологов соц. стран / Отв. ред. И. И. Карпец. М., 1988. Вып. 47. С. 128.] Автор назвал центральное звено причинности поведения, в том числе противоправного, – «человеческая пристрастность той или иной потребности».

Предметом регионально-криминологических исследований является анализ территориальных различий преступности в пределах региона. Такой подход обладает многими достоинствами: сравнительностью, высокой оперативностью информации, простотой методики исследований, возможностью анализа социальной обусловленности в зонах ее локализации, широким спектром практического использования результатов.

Анализируя связи системного объекта «причины преступности – преступность», согласно требованиям системного подхода, мы должны разделить его линейную структуру. Тогда левую часть этой системы, как мы только что уяснили, можно записать в следующем виде: «социальные условия региона – негативные стороны и последствия социальных условий – преступность». Социальные условия, благоприятствующие преступности, сами по себе не вызывают противоправного поведения (деятельности), однако оказывают определенное влияние на количественные и качественные показатели преступности (миграционные процессы, урбанизация, социальная структура населения, определенные факторы в экономике, культуре и т. п.). Следует учитывать, что эти условия носят объективный характер, тогда как преступность – результат уголовно наказуемых действий людей, имеющий субъективную основу (индивидуальное сознание, мораль, традиции, дисциплина, отношение к общественным ценностям).[63 - Долгова А. И. Системно-структурный характер преступности // Вопросы борьбы с преступностью. М., 1984. Вып. 41. С. 6; она же. Преступность, ее организованность и криминальное общество. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2003. С. 167.] Следовательно, правая часть исследуемой системы выглядит следующим образом: «преступность – социально отклоняющееся (дивиантное) поведение (правонарушения непреступного характера: пьянство, алкоголизм, наркомания, проституция, тунеядство и т. п.)». При этом, по мнению А. И. Долговой, критерием выделения преступности из социально отклоняющихся проявлений, как правило, служит следующее положение: «преступность – социально обусловленное, но одновременно виновное нарушение уголовного запрета, представляющее собой наивысшую степень общественной опасности по сравнению с иными негативными деяниями».[64 - Курс советской криминологии. Предмет. Методология. Преступность и ее причины. Преступник / Под ред. В. Н. Кудрявцева, И. И. Карпеца, Б. В. Коробейникова. М.: Юрид. лит., 1985. С. 40.]

Таким образом, исследование системного объекта «причины преступности – преступность» связано с анализом механизма превращения объективных социальных условий в субъективное по своей природе антисоциальное явление, проявляющееся как сложная интегративная совокупность преступлений. Для уяснения этого должен быть учтен обширный комплекс обусловливающих такое превращение обстоятельств – каналы криминогенных влияний, степень или интенсивность этих влияний, взаимодействие уровней детерминации и др. Это предполагает систематизацию наиболее криминологически значимых параметров социальной среды, а также акцентированное выделение и подробный анализ параметров, характеризующих совокупность преступников. Такой подход позволяет получить следующее общегносеологическое решение: причины преступности – это закономерное, организованное по вероятностному принципу взаимодействие внутреннего состояния личности преступников с условиями среды, актуализирующими это состояние.[65 - Кемкин В. И. Категория «состояние» в научном познании. М.: Высш. шк., 1983. С. 68.]

На уровне методологии познания механизма перевода количественных параметров социальной среды в качественные особенности преступности эта связь может быть выражена с помощью понятия «состояние».[66 - Шляпочников А. С., Забрянский Г. И. Выявление латентной преступности // Сов. государство и право. 1971. № 5. С. 99; Конев А. А. Преступность в России и ее реальное состояние. Н. Новгород: НА МВД РФ, 1993. С. 108–165; он же. Учение о ненаказанной преступности: понятие, виды, методы изучения и измерения. Н. Новгород: НА МВД РФ, 2001. – 323 с.] В содержательном аспекте философское понятие «состояние» в системном подходе представляет собой целостную, интегративную характеристику системы, обладающую определенной иерархической структурой параметров состояния в фиксированный момент времени. Подобное понимание содержательной стороны понятия «состояние» применительно к системному объекту «причины преступности – преступность» находит следующее воплощение. Состояние этого системного объекта, на наш взгляд, следует рассматривать как «временный срез» параметров элементов, образующих данную систему. «Срез» представляет собой многомерный показатель пространственно-временных характеристик свойств данной системы. В связи с большой сложностью социально-криминологических систем параметрами таких систем, по-видимому, целесообразно считать только те признаки, которые характеризуют преступность в отношения наиболее существенных детерминистских связей, и в параметрической иерархии ее свойств и отношений отвечают требованию интегративного уровня системы. К таковым в социально-криминологической системе «социальные условия региона – негативные последствия социальных условий – преступность – социально отклоняющееся (дивиантное) поведение» следует отнести параметры преступности (криминологически значимые), характеристики подсистем социальной среды и параметры, характеризующие криминально-личностную среду, латентную преступность.

В научном и практическом отношениях важной является проблема латентной преступности.

Среди криминологов нет единства мнений относительно дефиниции латентной преступности. Чаще всего в литературе встречаются следующие точки зрения.

Латентными следует считать преступления, скрытые от одного из органов, которым предоставлено право расследовать или рассматривать дела о совершенных преступлениях.[67 - Обзор прогнозирования преступности в Иркутской области на 2005 год.]

Данное определение не включает преступления, о которых работникам правоохранительных органов известно, но они не были ими зарегистрированы.

Наличие различных мнений относительно определения латентной преступности объясняется тем, что данная проблема недостаточно разработана в криминологической литературе.

К негативным последствиям латентной преступности исследователи относят: отсутствие реальной картины преступности и ее причин, неадекватную систему мер борьбы с преступностью, искаженный криминологический прогноз преступности, незащищенность прав потерпевших в связи с отсутствием официально установленных лиц, совершивших преступление, обязанных загладить причиненный вред.

Естественная латентность – это преступления, которые не регистрируются, потому что о них не известно правоохранительным органам.

Искусственная латентность – это преступления, о которых известно соответствующим компетентным органам, однако сознательно по различным причинам они не регистрируются.

Пограничная латентность – это ошибочная или преднамеренно неправильная квалификация более тяжкого преступления как менее тяжкого (например, ст. 105, 111 УК РФ).

По данным исследований,[68 - Гилинский Я. И. Преступность в современной России: ситуация, тенденции, перспективы // Труды Санкт-Петербургского криминологического клуба. Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2002. № 4(5). СПб.: Изд. РГПУ им. А. И. Герцена, 2002. С. 45.] проведенным филиалом ВНИИ МВД России по Восточной Сибири, две трети из перечисленных преступлений не попадают в официальную статистику. Тем самым можно считать, что ежегодно вне сферы реагирования правоохранительных органов оказывается свыше 6 млн преступлений. В 65 % случаев потерпевшие не обращались в правоохранительные органы. При этом 25 % из них были потерпевшими в результате квартирных краж, 12 – грабежей и разбоев, 38 % – хулиганских проявлений. Аналогичные данные приводятся и в работах Я. И. Гилинского: «Свыше 65 % жертв тяжких преступлений не обращаются в милицию, из них 40–42 % по причине, что милиция все равно ничего не стала бы делать».[69 - Конев А. А. Преступность в России и ее реальное состояние. Н. Новгород: НА МВД РФ, 1993. С. 108–165; он же. Учение о ненаказанной преступности: понятие, виды, методы изучения и измерения. Н. Новгород: НА МВД РФ, 2001. – 323 с.]

Мотивы необращения потерпевших условно можно разделить на три группы. Первая – это неверие в способности правоохранительных органов (отсутствие доказательств, милиция плохо борется с преступностью, нежелание связываться из-за сложности процедур и т. п.). Такими мотивами руководствовались опрошенные в 54 % случаев.

Вторая группа мотивов – это наличие возможностей защитить свои интересы в альтернативных уголовному правосудию формах или оценка события как незначительного. В структуре мотивов они составляют 45 %, среди которых более половины связаны с оценкой инцидента как несерьезного или с незначительным ущербом. С учетом наибольшей распространенности краж опрошенных попросили оценить степень серьезности ущерба по последней из них. Выяснилось, что только в 7 % случаев ущерб определен как очень существенный, в 32 – довольно существенный, а в 57 % – несущественный. Указанные данные подтверждают общее представление о большой доле в латентном слое малозначительных правонарушений.

Третья группа – это различные мотивы личностно-ситуативного характера (опасение мести преступников, нежелание огласки факта, уголовное наказание для обидчика нецелесообразно). Они составили 20 %.

Опрошенные специалисты показатель скрытых преступлений в целом определили в 11,5 %. При этом он различается в зависимости от конкретных видов. По их оценкам, скрывается 12 % сообщений о нанесении телесных повреждений, 10 – изнасилований, 5–6 – грабежей и разбоев, 14 – краж из загородных строений, 13 – краж велосипедов, мотоциклов, 18 % – карманных краж и т. д. По выборочным данным, каждая третья проверяемая МВД России жалоба граждан о сокрытии милицией преступлений при проверке подтверждается. Суммируя результаты исследования, можно считать, что общий уровень скрываемых преступлений – до 30 %.

Специалистам – сотрудникам МВД России было предложено указать и оценить в баллах причины данного явления. На первое место опрошенные поставили обстоятельства, связанные с недостаточной штатной численностью милиции, перегрузками в работе.

На второе место поставлены причины субъективного порядка. Это, прежде всего, стремление к созданию мнимого благополучия в работе (уменьшение количества нераскрытых преступлений за счет их сокрытия). Здесь сказывается определенная инерция прошлых лет, когда показатели зарегистрированных преступлений и их раскрываемости были единственными критериями, по которым оценивалась работа милиции. Отмечена также значимость и таких обстоятельств, как слабое материально-техническое обеспечение органов охраны правопорядка, низкая заработная плата сотрудников и ряд других явлений социально-бытового плана.

Знание причин латентной преступности позволяет снизить количество нерегистрируемых преступлений. Причины латентной преступности условно можно разделить на объективные и субъективные.

К субъективным относятся:

– неверие потерпевших или очевидцев преступления в способность правоохранительных органов обеспечить неотвратимость наказания. Такая оценка основывается на том, что они уже ранее безрезультатно обращались в эти органы за защитой своих прав;

– виктимное поведение потерпевшего, которое может получить негативную оценку (например, потерпевший, которому причинен вред здоровью, сильно оскорбил преступника);

– низкий уровень правосознания определенной части населения, обусловленный либо правовой безграмотностью в оценке поведения как преступного, либо негативными поведенческими установками в отношении правоохранительных органов. Например, лица, занятые незаконной предпринимательской деятельностью, оказавшись потерпевшими, обращаются за помощью не в правоохранительные органы, а в криминальные структуры.

К объективным причинам латентной преступности относятся:

– недостаточная численность правоохранительных органов, их перегруженность, слабая материальная база и другие факторы организационного характера;

– особенности механизма совершения ряда преступлений. Например, скрытый механизм совершения и высокая латентность взяточничества объясняются тем, что в этом преступлении нет жертвы. Поэтому каждый из участников взяточничества не заинтересован в сообщении о факте взятки правоохранительным органам;

– несовершенство показателей эффективности деятельности уголовной юстиции. Например, сокрытие работниками правоохранительных органов преступлений во многом обусловлено тем, что их деятельность оценивается по показателям роста или снижения количества зарегистрированных преступлений;

– наличие более эффективных, чем уголовная юстиция, способов разрешения проблем, порожденных некоторыми преступлениями. В основном это касается преступлений, не представляющих большой общественной опасности. Например, возникший конфликт на основе оскорбления одним лицом другого более эффективно разрешается обычными житейскими способами, поэтому уголовные дела об оскорблении возбуждаются по жалобе потерпевшего;

– отсутствие реальной правовой защищенности потерпевших и очевидцев преступления от расправы со стороны преступников. В этих случаях не каждый гражданин решится сделать заявление о совершенном преступлении.

Выявление латентной преступности осуществляется по двум направлениям.

Во-первых, устанавливается общий уровень латентной преступности с помощью специальных формул на основе имеющихся статистических данных о преступности,[70 - Криминология: Учебник / Под ред. В. Н. Бурлакова, В. П. Сальникова. СПб., 1998. С. 62.] путем опроса населения и экспертных оценок специалистов.

Во-вторых, выявляются конкретные преступления, которые по различным причинам оказались незарегистрированными. В этом случае применяются методы оперативной работы, метод анализа документов (постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, материалов судебно-медицинских экспертиз, жалоб в различные государственные органы). Анализируется информация, поступающая на радио и телевидение, в печатные издания.[71 - Куруишн В. Д., Минаев В. А., Полежаев А. П. Имитационная система криминологического регионального анализа. М., 1990. С. 3.]

Методики выявления латентной преступности пока не нашли широкого применения на практике, так как они являются слишком сложными. В настоящее время необходимы более простые и удобные методики.

Наиболее существенные параметры, отражающие качественно-количественную определенность объекта в пространстве и времени, позволяют не только установить регионально-криминологические закономерности, но и проследить динамику развития. Это обеспечивает решение проблем прогнозирования преступности и управления социальной и специальной профилактикой. Эти проблемы тесно взаимосвязаны, поскольку прогнозирование качественного состояния объекта методами системного анализа предваряется выявлением количественных характеристик по основным параметрам системы.

Системный подход к исследованию преступности обеспечивает широкие возможности для использования методов математического моделирования. Суть последних заключается в построении такой модели, которая наиболее адекватно отвечала бы реальной социальной обстановке в регионе и достаточно точно отражала бы пространственно-временные закономерности взаимосвязей между социальными процессами и состоянием преступности. Основанные на использовании этого метода модели по своему характеру являются динамическими моделями.[72 - Сергеев Ю. Н. Теория и практика имитационного моделирования экологических систем урбанизированных регионов: Дис… докт. геогр. наук. СПб., 1992; Шоткикое С. А. Преступность в крупных городах Восточной Сибири. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. – 221 с; Новые криминальные реалии и реагирование на них: Сб. науч. тр. / Под ред. А. И. Долговой. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2005. С. 300.] При этом такая модель динамики состояния преступности в конкретном регионе должна отражать не только динамику развития преступности под влиянием социальных процессов, но и явления самодетерминации преступности, деятельность институтов правоохранительной и профилактической систем, другие специфические факторы.

Анализ практики криминологического моделирования показывает, что в качестве основы чаще всего используются криминологически трансформированные модели, отражающие различные стороны развития региональных социальных систем. Наибольшее распространение получила специализированная модель демографического развития региона, блоки которой расширены за счет группы факторов «движений уголовно-правового характера», способная решать задачи анализа прогнозирования динамики преступности в регионе. Здесь следует особо выделить то обстоятельство, что подобные модели содержат значительные элементы упрощения реальной социальной обстановки, и поскольку в них отсутствует системный охват многих социальных процессов и явлений, они не могут полно отразить всю сложность исследуемого объекта. Более перспективным с позиций решения последней задачи, на наш взгляд, является использование имитационных моделей социально-экономического или социально-экологического развития региона,[73 - Горяинов К. К. Теория и практика познания криминологической обстановки: Автореф. дис… д-ра юрид. наук. М., 1991. С. 20.] в основные блоки которых входят факторы, определяющие развитие криминологически значимых процессов и явлений. Для разработки столь сложной социально-криминологической модели требуется теоретико-методологическое обеспечение, т. е. использование принятых в криминологии понятий. Таким фундаментальным понятием, адекватно отражающим состояние преступности в регионе, по нашему мнению, могла бы стать категория «социально-криминологическая обстановка».

§ 2. Социально-криминологическая обстановка в Сибирском федеральном округе

Системный анализ преступности в пределах территории конкретного региона предполагает изучение не только ее состояния и динамики, но и взаимосвязи с другими явлениями и процессами. Единый системный комплекс, представляющий совокупную часть социальной реальности, продуцирующей преступность, в научной литературе и правоохранительной практике чаще всего обозначается понятием «обстановка». Однако содержание самого этого понятия в криминологической литературе окончательно еще не сформировалось.

Так, по мнению К. К. Горяинова, под криминологической обстановкой следует понимать состояние преступности, возникшее в результате сцепления, взаимодействия криминологически значимых явлений и процессов различной природы и направленности в определенных временно-пространственных границах.[74 - Горяинов К. К. Организация и методика оперативных криминологических исследований. М., 1982. С. 7–8.] В качестве структурных элементов криминологической обстановки он выделяет: преступность (ее состояние), социально-экономические, социально-психологические, демографические и иные факторы, влияющие на преступность; деятельность социальных институтов, участвующих в профилактике правонарушений; деятельность правоохранительных органов в целом как специфический фактор; установки директивных органов, действующее законодательство (направления уголовной политики).[75 - Силаев А. И. Криминологическая обстановка: содержание понятия // Проблемы криминологии и профилактики правонарушений. М., 1980. С. 56; Горяинов К. К. Криминологическая обстановка (методологические аспекты). М.: ВНИИ СССР, 1991. С. 15.] В этом случае анализу подвергается состояние преступности как результат действия криминогенных и антикриминогенных факторов. А. И. Силаев и К. К. Горяинов выделяют также более узкое, чем «криминологическая обстановка», понятие – «криминогенная обстановка», которое характеризует состояние, интенсивность, взаимовлияние только криминогенных сил как факторов воздействия на преступность.[76 - Криминология: Учебник. М., 1966. С. 8–11; Криминология: Учебник. М., 1968. С. 5; Криминология: Учебник. М., 1976. С. 6; Криминология: Учебник. М., 1979. С. 3–4; Курс советской криминологии. Предмет. Методология. Преступность и ее причины. Преступник / Под ред. В. Н. Кудрявцева, И. И. Карпеца, Б. В. Коробейникова. М.: Юрид. лит., 1985. С. 3–4; Криминология: Учебник / Под ред. Ю. Ф. Кваши. Ростов н/Д, 2002; Криминология: Учебник / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, В. В. Лунеева. М., 2004.]

В обоих этих понятиях преступность – центральный, главный элемент криминологической обстановки, находящийся в отношениях детерминации со всеми другими выделяемыми авторами элементами.

Из имеющихся многочисленных определений как криминологии науки[77 - Сомин В. Н. Изучение и предупреждение преступности в городах: проблемы теории и практики. Иркутск: ИГУ, 1989. С. 6.] можно выделить два основных элемента: преступность и преступники, а также причины и условия преступности, меры ее предупреждения. Очевидно, что в понятии «криминологическая обстановка» определение «криминологическая» должно адекватно отражать основные элементы предмета этой науки.

По нашему мнению, наиболее близок к истине В. Н. Сомин, давая расширенное толкование криминологической обстановки как ограниченного во времени и пространстве сложного социального явления, заключающего в себе количественно-качественную характеристику преступности, совокупности преступников, причин и условий преступности, деятельности по ее предупреждению.[78 - Бафия Едки. Проблемы криминологии. Диалектика криминогенной ситуации. М.: Юрид. лит., 1983. С. 104–113; Курс советской криминологии. Предмет. Методология. Преступность и ее причины. Преступник / Под ред. В. Н. Кудрявцева, И. И. Карпеца, Б. В. Коробейникова. М.: Юрид. лит., 1985. С. 169.] Определение указывает на комплексный характер анализа составных частей понятия «криминологическая обстановка». Таковыми здесь являются: преступность, совокупность преступников, причины и условия преступности, профилактическая практика. Виктимологическое направление в криминологии[79 - Вицин С. Е. Указ. соч. С. 24; Криминология: Учебник. М., 1979. С. 49, 105; Сомин В. Н. Изучение и предупреждение преступности в городах: проблемы теории и практики. Иркутск: ИГУ, 1989. С. 8.] позволяет выделить и виктимогенный аспект анализа криминологической обстановки. Несмотря на теснейшую связь между преступлением и преступником, они не могут рассматриваться как однокачественные элементы одной системы.[80 - Словарь русского языка. 1986. Т. 2. С. 569.] Следует согласиться с В. Н. Соминым в том, что указанное в полной мере относится к преступности и совокупности преступников.