(Но, я ж не сволочь – есть различия),
Пришлось мне соблюсти приличия.
И, хоть, кольцо казалось тесным, То счастье было: брак, невеста…
И гости были молодыми,
Счастливыми и удалыми,
И с молодыми голосами,
И все с густыми волосами.
А после…
после – дети были…
(Ну, так бывает… от любви),
И дети нас соединили
В одну семью – давай, живи!
Они нас заново создали,
И крепко, накрепко спаяли.
Спасибо, Господи за это,
Спасибо за весну и лето,
За тысячи прекрасных дней,
Тогда мы были…
не умней,
Но веселее и счастливей,
А, кто-то, даже и красивей.
Ах! Красота, с умом и счастьем
Встречаются… Увы, не часто.
Так, мы и жили,
вспомнить можно,
а, кое-что, и рассказать (Назло склерозу, так сказать, Не всё, не бойтесь,
всё мне сложно).
Минутку… есть одна напасть… Куда ж, я мог, очки «покласть»?? На что-то память отвлеклась, Свои у памяти заботы, «Ты слышишь, память!
Слышишь! Ась»!? – Ну, хоть гони её с работы. Нет, это выше моих сил! Очки я, помню положил, А, вот куда – Она забыла, Хоть, это и недавно было. Ох, память, для неё равно, Недавно было, иль давно.
Вот так всё время я болтаюсь, Как…
(с чем сравнить не догадаюсь)… Вообразите: средь полей… река зимой, и прорубь в ней,
А в проруби – желтеет…
роза…
Так, от склероза до склероза,
На волнах памяти моей
Качаюсь я, уж много дней.
«О чём, бишь, мне сказать вначале,
Мы родились и расцветали
В далёкий век, в ХХ век,
И мы другой страны не знали,
Где мог быть счастлив человек.
А знали: «Партия с народом»!
Она тащила нас вперёд.
И в дождь, и в ясную погоду,
За годом год, за годом год.
Всё, что нам сверху «предлагали»,
Сей час же, одобряли мы,
Поскольку, очень точно знали,
Что: «от сумы, да от тюрьмы»…
Коль хочешь счастлив быть в стране,
Ты партии не скажешь: «Не».
Пятьдесят седьмой,
мне девять лет,
В Москве случился «Фестиваль».