Пешком до Луны

– Мисс Уоррен… Я себе места не нахожу. Я не знаю, что мне делать. Я не знаю, как мне помочь родителям. У меня нет ни единого представления о том, куда Сэм могла подеваться. Но страшнее всего мысль о том, что может быть… – мой голос сорвался. – Может быть, её уже нет…

– Мишель, не говори так. Всё будет отлично. Вот увидишь, – успокаивала меня мисс Уоррен. – С Сэм всё будет хорошо, – она обнимала меня за плечи. – Она обязательно найдется.

– Надеюсь на это…

– Я понимаю, тебе страшно.

– Очень страшно.

– Да, очень страшно. Но будь сильной. Ты же Мишель Брэй. Ты та, кто написала сценарий самого удачного нашего спектакля, и та, кто пожертвовала школьному театральному кружку невероятную сумму денег.

Я отерла слезу и в недоумении посмотрела на учительницу.

– Вы знаете?

– Конечно, я знаю, девочка моя, – ласково сказала она.

– Но откуда?

Она улыбнулась.

– К моему счастью, Алан совершенно не умеет держать язык за зубами.

Я засмеялась.

– Спасибо, Мишель. Спасибо тебе огромное, – тихо добавила она.

Она обняла меня крепче. Так мы и просидели следующие пять минут.

Когда я вышла из актового зала и уже собиралась отправиться в «Форджес», я случайно уронила телефон на пол в коридоре. Я опустилась, чтобы поднять его, но меня опередил тот, кто только что подошел ко мне из-за угла.

– Я же говорил. Мы ещё обязательно встретимся, – сказал парень.

– Ник?

– Не ожидала меня встретить? – и он ухмыльнулся известной ухмылкой семейства Нэшэй.

– Ник, мне нужно идти, – я сделала шаг вперед, но он перекрыл мне дорогу своим большим мускулистым торсом. Идти напролом было бесполезно. Я оглянулась. В коридоре никого не было – шли уроки.

– Ник, что тебе нужно?

– Глупый вопрос, Шел. Мне нужна ты, – дерзко сказал он.

– У меня нет времени на этот бред. Выпусти, я опаздываю, – попытавшись выбраться из ловушки, сказала я.

– Ну куда же ты, – он задержал меня своими сильными руками и прижал к стене. – Не торопись, мы ещё не всё решили.

– Ник…

– Шел, не советую вырываться. Будь хорошей девочкой, и я не сделаю тебе больно.

Я была в школе. В школе! В том месте, где, казалось, я защищена от всего на свете. Но, как видите, я не была защищена от одного – семейки Нэшэй, которая не успокоится, пока не испортит мне всю жизнь.

– А знаешь, что? Я была не права в одном. Твой брат такой же ублюдок, как и ты. – Я решила действовать против Ника его же оружием – дерзостью. Не уверена, что из этого что-то получится, но вариантов у меня не много.

Он прижал меня крепче и сквозь зубы процедил:

– А ты мне нравилась, Шел… Жаль, что придется с тобой так плохо поступить. Но ты же никому не расскажешь? Особенно своему папочке-полицейскому? – он ухмыльнулся.

Я попыталась вырваться и ударила Ника по лицу. Он провел рукой по покрасневшей щеке.

– Маленькая стерва. Иди-ка сюда, – он схватил меня за руку и потащил в туалет.

– Ник, пусти меня!

– Эй, ты! – с конца коридора выкрикнул Алекс. – Отпусти её. Я уже вызвал полицию, так что тебе лучше свалить отсюда как можно скорее и больше никогда не появляться, – он демонстративно махал сотовым телефоном.

– Кажется, какая-то маленькая девочка хочет тебя больше, чем я, – он отпустил мою руку. – Ну что же, тебе повезло, Мишель. Прощай! – и он быстрым шагом пошел к выходу.

Алекс подбежал ко мне.

– Мишель, всё в порядке?

– Ничего, ничего… – я держалась рукой за голову. – Ничего не в порядке, Алекс, – я обняла его дрожащими руками.

– Тихо-тихо. Этот придурок больше не подойдёт к тебе. Всё хорошо. Я рядом.

– Алекс, давай больше никогда не будем ругаться? Я не могу без тебя, а тут ещё и Сэм…

– Конечно, не будем. Я уже давно хотел подойти, но боялся, что ты не захочешь меня видеть.

– Алекс, спасибо тебе, ты просто спас меня. Спасибо!

– Ну это же моя работа, – улыбнулся он.

– Я боялась, что Эшли заменит тебе меня.

– Мишель, не неси ерунду! Эшли никогда не станет тобой. Никогда! Вспомни, я же твой лучший друг. А ты мой лучший друг.

Я улыбнулась и посмотрела ему в глаза.

– Так что? Дружба навеки? – он с улыбкой протянул мне мизинец.

– Дружба навеки, – я протянула свой палец, и мы скрепили нашу дружбу по-детски наивно – на мизинчиках. Но для нас это значило гораздо больше, чем просто детсадовская глупость.

Наутро я проснулась с улыбкой. Давно такого не было. С тех пор, как пропала Сэм, я каждое свое утро начинала с ритуала ненависти ко всему белому свету, ленивого скидывания ног с постели и дурацкого завтрака из микроволновки. Сегодня я проснулась с мыслью, что во всем этом страшном, жестоком мире у меня теперь снова есть поддержка. Обе свои новые жизни: «Алекс – парень Эшли» и «Алекс – мой лучший друг» он старался разделить как только мог. Правда, в коридорах школы скрыться было почти негде. Поэтому даже сегодня утром, неспешно вышагивая по холлу, мы наткнулись на Мориссон. В глупой розовой кофте с рюшами и голубых джинсах, которые явно были ей малы размера на два, она подбежала к Алексу, обняла его шею руками и чмокнула своими мега-блестящими губами.

– Любимый, скажи, какой плакат будет лучше? – она указала рукой на две огромных растяжки. Разница была в цвете. – Не знаю, какой выбрать. Голубой или розовый. Голубой вроде символизирует зиму, но розовый мой любимый. Любимый, как ты.