На другой стороне. Безымянная Луна. Часть вторая

Однажды в юности Финнигану приснился кошмар, и только много позже психиатр объяснил ему, что это был сонный паралич. Юный Джаред лежал прикованный к постели всей тяжестью своего тела. Он не мог пошевелить ни руками, ни ногами, не мог позвать на помощь. И только лишь глаза были открыты. Но этим коварный спящий мозг юного Финнигана не ограничился. Ему вдруг стало казаться, что подвешенные под потолком его комнаты игрушечные космические корабли палят из всех своих орудий, будто схватившись в эпической битве. Юность Джареда пришлась на то время, когда учёные Королевства открыли свойства пылевого облака. Среди молодёжи Британии были популярны истории об иных мирах и цивилизациях. Джаред увлекался одной из идей, заключавшейся в том, что по ту сторону пылевого облака живёт раса разумных членистоногих. Гигантские пауки, безжалостные и беспощадные, грозили юному Джареду с многочисленных объемных постеров, которыми были обклеены стены комнаты. Пауки пускали паутину и выпускали из статичных картинок целые армии своих обмундированных сородичей, чтобы захватить обездвиженное тело Джареда. Юноша безмолвно вопил от ужаса и чуть не сошёл с ума. Через несколько минут он пришёл в сознание и уже мог шевелиться, но этот кошмар ещё долгие годы не отпускал его.

Финниган внимательно оглядел каюту по кругу сначала в одном направлении, а затем в обратном. Он откашлял утреннюю мокроту и громко произнёс:

– Это не смешно.

Голос угрожающе разнёсся по каюте. Но дело было не в этом. Голос звучал, видений не было, а значит, Финниган не спал. И вывод здесь можно было сделать только один. Безымянная луна вошла в зону максимальной близости со спутником, который господин Менингэма назвал Титаном. Это было начало.

Через полчаса изнуряющего физического труда Финнигану удалось сползти на пол и, подтягивая себя руками и помогая ногами, выползти в коридор. Откуда-то издалека слышалось недовольное бурчание.

– Человек больше столетия придумывал механизм, который будет поддерживать искусственное гравитационное поле на космических кораблях, но не потрудился создать что-нибудь создающее невесомость! Как-то дальновиднее надо быть, господа учёные!

Макс Резник лежал, раскинув в стороны руки, в дверях своей каюты. Лицо его покраснело от усилий, со лба катился пот.

– Детка, я нас вытащу отсюда, – продолжал голосить Макс, косясь взглядом вглубь каюты. – Только отдохну немного.

Ещё через сорок минут друзья собрались в коридоре и, некоторое время посовещавшись, решили направиться в столовую. Кто-то продолжал ползти на животе, кому-то удавалось передвигаться на четвереньках. Финниган и Беринхарт помогали передвигаться Антарес, подтягивая её верёвкой.

– Детка, как ты себя чувствуешь? – пыхтел Макс впереди колонны.

– Мой муж бесхребетный хлюпик, – яростно шипела Антарес, подтягивая себя слабеющими руками. – Меня, как женщину, это унижает.

– Здесь нет ничего такого… – оправдывался Макс. – Просто ребята значительно сильнее меня.

– Верно, – согласилась Антарес.

– Как-то слишком просто она сдалась, – сказал Арджун Резнику. – Думаю, чуть позже она ещё отыграется.

– К чему ждать, – отвечала девушка. – Я начала было строить коварный план мести, дорогой мой, но потом я вспомнила, что вышла замуж за беглеца из Содружества.

Повисло молчание. Макс остановился и, насколько мог, оглянулся назад, стараясь за плечами Джареда разглядеть жену.

– Я знаю, детка, что ты хотела меня чем-то уколоть, но я что-то не понял, к чему здесь моя историческая родина.

– Всё предельно просто, – фыркнула Антарес. – Правда, тот факт, что мне приходится пояснять своё остроумное замечание несколько умоляет его значение. И, тем не менее, я уточню. Ты – сбежал. Значит, все русские со стальной волей и смертельной хваткой остались там. Ты – дефект эволюции. Слабак, раз не вынес условий тотальной диктатуры.

– В самое сердце, – проскулил Макс.

Друзья звучно рассмеялись над шуткой Антарес.

– Всё, привал! – простонал сквозь смех Арджун. – Я умираю от голода.

– Зачем вообще идти в столовую? Почему нельзя было остаться в каюте на удобной мягкой постельке? – стонала недовольно Антарес.

– Потому что через два дня никто из нас уже не сможет подняться, – ответил Финниган притихшим голосом. – И хорошо бы при этом быть всем вместе. К тому же, в столовой хранятся припасы. Злаковые и протеиновые батончики, которые помогут нам продержаться несколько дней.

– Я бы сейчас слопал огромный стейк, – мечтательно сопел Арджун. – Такой же, как тот, что несколько недель назад готовил Беринхарт, – Арджун с шумом втянул слюни и продолжал. – Сочный стейк с кровью под соусом барбекю с гарниром из…

– Есть нужно понемногу и аккуратно, – перебил индуса Беринхарт. – По мере увеличения силы тяжести страдают не только наши мышцы и кости. Мы понятия не имеем, как поведет себя наша пищеварительная система. Пожалуй, протеиновый коктейли это та еда, которую будет безопасно употреблять.

– Давайте уже поскорее дойдём до столовой! – взмолился Макс. – От этих ваших разговоров о еде я жутко проголодался.

Друзья добрались до столовой и устроили короткий перекус. Отдохнувшие и насытившиеся, они устроили очередную словесную перебранку. Все, за исключением Джареда.

Финниган, почти не притронувшись к еде, обессиленно распластался на полу. Он не чувствовал голода, не ощущал боли в мышцах, и даже не замечал, что покрывается мурашками от того, что лежит голой спиной на холодном металлическом полу. Ему одному не пришло в голову одеться перед тем, как покинуть свою каюту. Пустой взгляд потухших глаз утыкался в высокий потолок, а на лице его замерло абсолютное безразличие к жизни. Казалось, что последние свои силы Джаред потратил на переход из каюты в столовую и теперь был не способен даже поддерживать иллюзию хорошего настроения.

– Нам нужен какой-то уют здесь, – сказала Антарес, покосившись на Джареда.

Девушка подползла к Финнигану и, наклонившись к его уху, прошептала.

– Я всё ещё храню твои таблетки. Только скажи, и я дам их тебе.

Джаред неохотно покосился на Антарес. Глубокие и серьёзные глаза её пылали жаждой деятельности, желанием помочь, стремлением быть полезной. Яркая звёздочка на радужной оболочке словно пульсировала и излучала тепло, лаская израненную душу Финнигана.

Он коротко улыбнулся и покачал головой, отказываясь от лекарства.

– Ладно, плевать на таблетки, – усмехнулась Антарес. – Но я заставлю тебя одеться.

Девушка попыталась встать, но задача оказалась труднее, чем могло показаться.

– С каждым часом сила притяжения усиливается, – расстроено заметила она. – С утра было легче передвигаться.

– А возможно ли такое, – задумчиво протянул индус, – что в какой-то момент нам станет тяжело дышать?

Друзья испугано переглянулись.

– Проклятый космос! – закричал Макс. – Мы так тщательно старались обезопасить корабль, что потратили уйму времени и сил на то, чтобы вырыть огромный котлован и построить барьеры против ветра. Но ни один из нас не потрудился продумать комфорт на то время, когда мы будем обездвижены!

– Не надо так волноваться, любиммый, – взмолилась Антарес. – Мы что-нибудь придумаем!

– Тогда надо начинать скорее, – кричал Макс и рвал на себе волосы, – потому что видимо скоро мы не сможем даже дышать!

– Вообще-то нет, – полушепотом сказал Беринхарт, обратив на себя внимание.

Австриец выглядел спокойным и задумчивым.

– Я думаю, – продолжал Беринхарт не спеша, – что возросшее притяжение у замедляющейся луны нас не раздавит. Мы прибыли сюда, когда, вероятно, сила притяжения была самая низкая. И с каждым днём она увеличивалась понемногу, так что мы успели адаптироваться к ней. Наши мышцы научились сопротивляться притяжению, хотя суставы и страдают немного. Даже сейчас, когда числовое значение притяжения значительно превысило привычные для нас девять и восемь же, мы способны передвигаться. Следовательно, при прохождении луной её пика, мы будем испытывать дискомфорт, который можно сравнить с перегрузкой при взлёте ракеты с поверхности Земли, но не более того.

– Хочешь сказать, нам не обязательно всё время торчать здесь? – спросил Макс.

– О, обязательно, – улыбнулся Беринхарт. – Так нам будет проще и комфортнее общаться и помогать друг другу, если в этом возникнет необходимость. Но мы не перестанем дышать, так что не следует паниковать. Впрочем, баллоны с кислородом нам бы не помешали здесь, – Беринхарт покосился на Финнигана. – И лежать надо будет на боку, чтобы ничто не мешало работе сердца.

Макс пристыженно понурил голову и отполз в угол. Много дней к ряду капитан старался держать себя в руках, не давая свободу нараставшему страху. Но сегодня силы оставили Резника, и от адреналина он переставал соображать, погружаясь в отчаяние и панику. Всему виной была наследственность. Макс считал, что перенял эту черту от своей чрезмерно чувствительной и эмоциональной матери. Он справлялся со своим недостатком как мог, пока не наступал критический момент, и все сдерживаемые эмоции не прорывались наружу. Порой Макс недоумевал, почему друзья в своём время назначили именно его капитаном, если Джаред явно справлялся с этой должностью лучше. Правда, только периодически, и в периоды сниженной его активности самому Финнигану требовались сторонний уход и забота.

– Ладно, – взяла слово Антарес, – раз мы во всём разобрались, то нужно преступать к делу. Сейчас, пока мы ещё можем, нужно принести сюда одеяла и одежду. Ближайшая к столовой каюта Беринхарта. Начнём с неё. Постараемся принести всё, что нам нужно.

Антарес ткнула пальцев в плечо Беринхарта и скомандовала следовать за ней. Австриец улыбнулся, отсалютовал ладонью и послушно поплёлся за девушкой на четвереньках.

– Она всё ещё злится на меня, – растерянно промямлил Макс. – Она даже не спросила у меня, пойду я с ней или нет. Сразу выбрала Беринхарта.