На другой стороне. Безымянная Луна. Часть вторая

Ночь на луне продолжалась. Прошло ещё двое искусственно отмерянных суток, когда друзья начали ругаться друг с другом. Претерпевая страдания тел, им было трудно сохранять трезвость суждений. Невыносимые муки, боль, голод, обезвоживание, всё это способствовало вспышкам гнева, яростным крикам и беспочвенным обвинениям. Макс и Антарес успевали разругаться и помириться до десяти раз за короткий отрезок времени. Арджун, впадая в полузабытье, начинал ругать своих родителей за излишнюю жестокость, своих немногочисленных бывших женщин – за капризность и страсть к дорогим побрякушкам, а друзей – за то, что потащили его с собой умирать. Беринхарт молчал, напряженно слушая буйную троицу. Время от времени он встревал между ними, чтобы прекратить пустые распри, и тогда друзья, объединив свои гнев и ярость, ополчались на австрийца. Но поскольку ничего плохого Беринхарт своим друзьям никогда не делал, припомнить что-либо и обвинить его в этом не удавалось, и именно этот факт друзья обращали против австрийца. Из их долгих и путаных объяснений, срывающихся на крик, следовало, что нельзя быть таким положительным человеком, это невозможно и даже просто некрасиво.

Финниган, казалось, пропускал мимо себя всё, что вообще с ними происходило. Его разум, погруженный в бесконечную пустоту собственного отчаянья, не замечал жажды, голода и боли. Иногда Джареда словно выбрасывало на берег, и тогда он, слушая разговоры друзей, их распри, взаимные подшучивания и подтрунивания, возвращался к жизни и даже немного улыбался. Но просветления наступали ненадолго, и вскоре сознание Финнигана уносило приливной волной в океан самоуничижения и осознания тщетности его бытия.

Вслед за склоками и гневными спорами наступили дни абсолютной тишины. Сил едва хватало, чтобы дышать и изредка, превозмогая боль, менять положение тела. Друзья отчаялись бороться за жизнь. Они потеряли счет времени и дням. От усталости они проваливались в тяжелое забытье, а когда приходили в сознание, на них обрушивалась болезненная реальность, причинявшая лишь страдания.

Антарес попросила Арджуна прочесть что-нибудь высокодуховное из древних индуистских учений жизни. Арджун почти не был знаком с религией своего народа. Но он прочел притчу, которую ему в детстве рассказывал отец, чтобы отучить сына бояться смерти. Не скрывая слёз, друзья попросили прощения друг и друга и попрощались.

Глава тринадцатая, Не обязательно всё должно закончиться плохо, ведь так?!

Финниган пришёл в себя. Яркий голубоватый свет резал глаза, но Джаред никак не мог найти его источник. Прикрывая глаза одной рукой, Финниган помог себе приподняться. Наконец, его глаза привыкли к яркости, и он смог их открыть. Тошнотворное зрелище предстало перед его взором. Истерзанные в клочья тела его друзей были разбросаны по всей столовой. Застывающая, вязкая, зловонная кровь покрывала пол сплошным слоем. На лицах умерших друзей застыли гримасы боли и ужаса, а в широко распахнутых глазах ясно читался вопрос: «за что?». Финниган круто развернулся и побежал прочь. Он хотел попасть на капитанский мостик, убеждённый, что добравшись туда, сможет всё исправить. Яркий голубоватый свет то и дело слепил глаза, и Джаред всё время проходил мимо лестницы, ведущей наверх. В какой-то момент он понял, что ходит, будто, в лабиринте. Он стал кричать, звать на помощь, но, разумеется, его никто не слышал. Свет становился ярче, насыщенней.

Финниган поднял глаза. Над его головой белел чистый небосвод безымянной луны, а яркая звезда Денеб пересекала его в зените. Звездолёт «Лингана» был разрушен.

Вдруг послышался тихий шепот. Шепот? Или это далёкие ветры безымянной луны перебирают, пересчитывают песчинки?

Джаред замер и прислушался. Пульсирующий шелест доносился из-за спины. Ступая почти бесшумно, Финниган двигался в сторону источника звука, пока не оказался снова в залитой кровью столовой. Здесь шепот стал громче, но разобрать слов было невозможно.

Джаред долго стоял, не двигаясь, плотно закрыв глаза. Ему было страшно смотреть на то, что стало с его друзьями. Как? Как такое могло случиться? Что пошло не так?

Шепот становился настойчивей и громче, разрастался гулким эхом, резонировал от стен и возвращался в центр, проникая Финнигану под кожу. Он открыл глаза и отпрыгнул назад. Глаза его мертвых друзей глядели прямо на него. Искалеченные рты шевелили посиневшими губами.

– За что? – доносилось до слуха Джареда. – За что? За что? За что?

– Этого не может быть! – кричал Финниган, затыкая уши.

– За что? За что? – продолжали вопрошать тела, с каждым вопросом переходя на крик. – За что? За что? За что?

Финниган пятился назад, прижимая руки к ушам. Он поскользнулся и упал на спину. Брызги крови оросили его бледную кожу. Яркий свет Денеба слепил глаза. Вдруг над его лицом возник силуэт. Это был Натан, забытый на Земле сын Джареда. Мальчик склонился низко над Финниганом. Лицо Натана было истерзано и изувечено, а изо рта капала кровь.

– За что, папочка? – спросили мертвенно бледные губы мальчика.

Финниган очнулся и громко закричал, сбрасывая с себя оковы ночного кошмара. В столовой было темно, друзья его крепко спали, шумно похрапывая. Изнывая от голода, Финниган, решив никого не будить, поднялся и прошёл через всю столовую к шкафчикам, в которых хранились сушеные фрукты. Он методично пережевывал персик, оживляя в памяти подробности своего сна снова и снова, словно в этом был какой-то смысл.

На четвёртом сушеном персике Джаред вспомнил, что до сего момента никто не мог подняться в полный рост без риска оказаться раздавленным. Финниган двигался свободно, почти не ощущая болезненного давления. Безымянная луна прошла пик близости с Титаном. Ночь скрылась за горизонтом, уступив место долгому ясному дню.

Джаред включил свет в столовой и принялся будить друзей. Макс долго сопротивлялся и не мог прийти в себя. Он брыкался и издавал невнятные громкие звуки, и пришёл в себя, когда Джаред вылил на него кувшин ледяной воды. Резник смолк и водил из угла в угол удивлёнными блюдцами глаз, казавшимися огромными на исхудавшем лице. Финниган прижал напуганного друга к груди, как прижимают к себе матери своих детей, и долго раскачивался с ним, пока Макс не пришёл в себя. Антарес очнулась из-за шумной возни. Истощённое существо, которое в прошлом она звала своим мужем, брыкалось и больно толкнуло её прямо в живот. Девушка отодвинулась и ещё какое-то время не шевелилась, стараясь унять боль. Антарес сразу поняла, что может шевелиться, но движения давались ей с трудом. Каждый сустав, каждая крохотная мышца изнывали от нестерпимой боли. Девушка поднялась на четвереньки, ноги и руки дрожали. Джареда поднял её на руки и отвёл в её каюту, где уложил в ванну с горячей водой.

Арджун и Беринхарт долго растирали ноги и руки. Финниган помог и им добраться до своих кают. И пока друзья приводили себя в порядок, Джаред, как мог, приготовил сытный завтрак.

Наевшись от пуза, друзья собрались на мостике, заняв удобные анатомические кресла вокруг пульта управления. Финниган включил подачу электроэнергии на панорамные окна, и те стали прозрачными. За бортом корабля стоял ясный полдень. Полупрозрачная атмосфера отливала синевой вдоль линии горизонта. Диск Денеба плавно взбирался вверх, растворяя белевшие кольца планеты-гиганта. Всё выглядело спокойным.

– Я считаю, что нужно улетать отсюда при первой же возможности, – произнёс Джаред, отгоняя воспоминания своего кошмарного сна.

Друзья переглянулись, обдумывая слова Финнигана.

– Пройдёт ещё несколько недель, прежде чем снизится сила притяжения настолько, чтобы мы могли взлететь с поверхности, – сказал Макс. – И потом, у нас заполнено рудой только полтрюма.

– Ты серьёзно? – удивился Джаред. – Мы чуть не умерли здесь. Разве ты не считаешь правильным бросить всё и бежать?

– Этот британец прав, – задумчиво протянула Антарес. – Вы все свидетели, я такое предпочитаю не говорить. Но когда британец прав, я это признаю.

– Спасибо, сестрёнка, – улыбнулся Джаред, подыгрывая шутке Антарес. – Хотя мне и не требуется одобрение ирландцев, но твои слова мне приятно слышать.

– Ты верно сказал, – отвечал Макс холодным тоном. – Мы чуть не умерли. Но мы выжили и находимся в полном здравии… насколько это возможно. Цикл луны идёт на убыль. Дальше жить здесь будет становиться только легче. Поработаем, как следует, и уже больше никогда не вернёмся сюда.

– Звучит логично, – протянул Беринхарт. – Самая трудная часть позади.

– Не совсем, – вспыхнула голограмма господина Менингэма.

– Дружище! – воскликнул Арджун. – Ты в порядке? Святая Вселенная! Где ты пропадал?

– В моём компьютере сработала система экстренного сохранения, когда давление на поверхность стало стремительно увеличиваться.

– Перешёл в спящий режим, – хохотнул индус. – А мы тут, как видишь, всё ещё живы.

– Это замечательно, но позвольте мне продолжить, – нахмурилось лицо. – Если вы помните, повышенная сейсмическая активность и частые ураганы предшествовали усилению силы тяжести. Следовательно, теперь будет наблюдаться обратная последовательность. Я уже фиксирую изменения состава атмосферы. Так что ещё не все трудности пережиты.

Макс выглядел невозмутимым.

– Это данность, с которой нам нужно смириться, – сказал он. – Нам всё равно здесь торчать, пока сила притяжения не снизиться до приемлемых двух с половиной же, чтобы эта жестянка смогла взлететь. Так давайте проведём это время с пользой.

Друзья медлили с ответом. Финниган прикрыл глаза и снова пропускал через себя болезненные воспоминания ночного кошмара. Он чувствовал, что должен настоять на своём. Но с каких это пор человек прислушивается к нелепым сновидениям?

– Нам потребуется несколько дней на восстановление, – начал Беринхарт. – Всё же мы потратили много сил. Обильное питание и средней интенсивности тренировки быстро вернут нам способность работать. После этого, я считаю, было бы не разумным сидеть без дела.

– Я согласен, – поразмыслив, сказал Арджун. – Давайте забьём трюм под завязку, чтобы уже больше не заниматься этим делом никогда. Я вот, например, больше не хочу сюда возвращаться. Уж простите, господин Менингэм.

– Никаких обид, – скорчила голограмма улыбку.

Джаред поглядел на Антарес. Девушка заметно колебалась. Хотя она и была напугана и хотела сбежать прочь с проклятой луны, всё же сдала свои позиции.

– Прости, Джаред, – улыбнулась Антарес, губы её дрожали. – Но большинство считает, что нам не стоит спешить.

– Отличный настрой, команда! – воскликнула голограмма господина Менингэма. – Столько ещё нужно сделать перед возвращением. Главное будьте осторожны и мы все вернёмся домой!

– Заткнись, дурацкий ты компьютер, – прикрикнул Арджун на голограмму. – Уж тебе-то чего так сильно желать возвращения? Сиди да наслаждайся приключением!

Друзья рассмеялись, согласно кивая.

Финниган, склонив голову в задумчивости, рассматривал уставшие и, как будто немного постаревшие лица друзей. В их такой необузданной решимости он видел свою вину. Он притащил их на другую сторону, без должной подготовки, знаний и техники кинул их в гущу неизведанных опасностей, а теперь требовал незамедлительно возвратиться домой. Его друзья переживали самые страшные дни своей жизни в то время, как сам Финниган лежал в тесных объятиях своей прогрессирующей болезни и, казалось, совершенно не заметил аномально увеличивавшегося притяжения. Теперь же, став тверже и настойчивей, друзья явно хотели извлечь максимальную выгоду из пережитых страданий.

Джаред поглядел на друзей, старательно отгоняя пугающие видения из своего кошмара. Не обязательно всё должно закончиться плохо, ведь так?!

Глава четырнадцатая, новый день

Арджун стоял в скафандре посреди пустыни и сосредоточенно вглядывался в экран своего компьютера. На не большой высоте над пустырём летал беспилотный зонд, который сканировал поверхность луны, ища карьер и затерянное под слоем песка оборудование.

– Это было где-то здесь, – шептал себе под нос Арджун, от усердия закусывая язык.