На другой стороне. Безымянная Луна. Часть вторая

Арджун не слушал Резника. Он снял с себя рубашку и, шумно отдуваясь, пытался натянуть её на обессилевшее тело Финнигана.

– Зря ты бросил свои таблетки, – вздохнул индус, справившись с делом. – Ты нам нужен сейчас.

Арджун поглядел другу в его безразличные глаза.

– Его будто там нет, – сказал он через пару минут. – Лицо Джареда, татуировки Джареда. Но его самого будто стёрли. Просто бесполезная туша.

Индус махнул рукой и пополз к выходу из столовой.

– Куда ты собрался? – остановил его Макс, ухватив за голень.

– Помогу ребятам. Не могу же я здесь отсиживаться. Кто-то должен что-то делать. Заодно возьму свой компьютер.

Макс остался наедине с Финниганом, переживавшим фазу апатии и депрессии. Резник снял с себя жилет, свернул в рулон и подложил другу под голову. Джаред поглядел на Макса пустыми глазами.

– Зря ты слез со своих лекарств, – прошептал Макс. – Ты нам нужен сейчас. Особенно сейчас. А я не знаю, что делать.

Улыбка тронула тонкие губы Финнигана.

– Ты отличный капитан, Макс, – проронил Джаред. – Твои люди самостоятельные и могут со всем справиться. Ты нужен, чтобы объединять и вдохновлять, а не отдавать команды.

Макс улыбнулся и пожал плечами. Это была чистая правда. Члены экипажа «Линганы» не нуждались в указаниях. Ими нельзя было командовать, да и никто из них не стал бы слепо исполнять приказов. Макс был самодостаточным капитаном самодостаточной команды опытных космонавтов.

Резник встал на четвереньки и отправился в лабораторию, располагавшуюся двумя пролётами ниже жилого отсека. Дорога вниз казалась не сложной до тех пор, пока Макс, споткнувшись на лестнице, пролетел кубарем последние пять ступеней. Капитан несколько минут лежал, прислушиваясь к своим ощущениям. Спина и затылок болезненно пульсировали, и на какое-то время Максу показалось, что становится тяжело дышать. Но вскоре всё прошло, и Макс, цепляясь за поручни, помог себе принять вертикальное положение.

В лаборатории Резник быстро сориентировался, нашёл сумку и нагрузил её пятью миниатюрными баллонами с большим запасом кислородом и индивидуальными масками для каждого. Отдышавшись, Макс забросил сумку за плечи и пополз наверх, что стало для него пыткой. Преодолевая по три-четыре ступеньки за раз, Резник подолгу сидел, хватая ртом воздух. Лёгкие и сердце не справлялись с крутым подъёмом по лестнице, а мышцы ног сводило судорогой.

Антарес, усевшись на спину Беринхарта, стоявшего на четвереньках, копошилась в его шкафу.

– Синего цвета, – терпеливо направлял австриец её действия. – Костюм должен быть в левом верхнем ящике.

– Нет здесь ничего, – шипела Антарес.

– Этого не может быть, Анта, посмотри внимательней.

Антарес выкатила ящик и скинула его на пол. Пустой ящик с грохотом обрушился рядом с Беринхартом.

– Я сказала, что в нём ничего нет. Насколько внимательной мне нужно стать, чтобы разглядеть в пустом ящике твой дурацкий костюм?

Беринхарт ойкнул и, немного повернув голову, скосил глаза на девушку.

– Я забыл, что он всё ещё в чистке. Из-за работ на стройке я совсем не занимался делами по хозяйству, – Беринхарт нахмурил брови. – Тогда возьми любой из тех, что лежат в правом ящике.

Антарес вытащила два термокостюма и бросила их в середину комнаты на расстеленную простынь.

– Теплые одеяла в нижних ящиках, – сказал австриец. – Спускайся, у меня устали плечи.

Они собрали вещи, которые могут пригодиться друзьям на их импровизированном пикнике, связали простынь за углы и вытолкали тюк в коридор прямо перед носом Арджуна.

– Куда ты собрался? – спросила Антарес, шумно и тяжело дыша. – Решил нам помочь?

– Сразу, как только заберу свой компьютер, – ответил индус, потирая кончик носа, хотя связка вещей его не задела. – Утром в спешке совсем не подумал об этом. А теперь меня мучает вопрос.

– Какой же?

– Почему компьютер Менингэма молчит?

Антарес покосилась на индуса. Она равнодушно пожала плечами и сказала:

– Мы будем в нашей с Максом каюте. Присоединяйся, как закончишь своё расследование.

Арджун дополз до своей каюты и несколько минут лежал, распластавшись на полу, пытаясь привести пульс и дыхание в норму. Переведя дух, он дополз до компьютера и, подключившись к системе корабля, увеличил подачу кислорода. Дышать стало заметно легче, впрочем, как и шевелиться. Компьютер господина Менингэма был отключён от общей сети и заблокирован для других пользователей. Арджун пожал плечами и проверил все системы жизнеобеспечения «Линганы». Корабль был в полном порядке. Затем индус подключился к камерам наружного наблюдения. Из двенадцати работало только девять, но и этого хватило, чтобы составить представление о происходящем снаружи.

По примеру друзей, Арджун собрал в простынь кое-какие вещи. Его взгляд упал на уютную постель. Мягкий матрац с эффектом памяти манил к себе. Арджун решил, что непременно захватил его с собой.

Тащить матрац оказалось не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Арджун толкал перед собой вязанку с одеждой, после чего пятился назад и тащил за собой матрац.

– Почему я смотрю на это? – спросила Антарес, сидя в дверях своей каюты и наблюдая за потугами индуса.

– Святая Вселенная! – воскликнул Арджун. – Да потому, что я смертельно устал, – говорил индус, дыша со свистом в лёгких.

По его лицу катились крупные капли пота, которые Арджун постоянно вытирал рукавом.

– И если я доберусь до столовой, я разлягусь на матраце, как король и, наконец, сладко засну. Кстати, у меня есть хорошие новости.

– Ты узнал, куда пропал Менингэм?

– Вот тут как раз возникли трудности, – Арджун навалился на свой матрац и с удовольствием растянулся. – Но, впрочем, он и сам может позаботиться о себе. Я узнал, кое-что другое. Наши барьеры устояли после урагана прошлой ночи. Я загрузил данные с метеорологических датчиков и, просмотрев их вскользь, обнаружил, что скорость несущегося к нам ветра заметно уменьшалась после прохождения трех рядов барьеров.

– Приятно знать, – улыбнулась Антарес, – что наши страдания были не зря.

– Надо рассказать Финнигану, – вмешался Беринхарт. – Может, это приободрит его.

Друзья, с шумом, проклятиями и громкими стенаниями, добрались до столовой. Беринхарт, пока силы не покинули его, принялся готовить сытный ужин. Поясница, колени и пятки болели так, будто на плечи австрийца водрузили двухсот килограммовый спортивный снаряд. Беринхарт стоически переносил тяжесть своего тела, надеясь, что хребет не переломиться пополам. Он приготовил макароны с сыром и тушёные тефтели, сложил еду в контейнеры, захватил приборы и присоединился к друзьям.

К этому времени Антарес распорядилась отдать матрац, который Арджун нёс для себя, Джареду. Вместе с Максом, они помогли Финнигану надеть термокостюм и уложили его с максимальным комфортом. Арджун, недовольный щедростью Антарес, принципиально уселся рядом с Джаредом на уголочек своего матраца.

– Если захочу, буду даже спать в обнимку с Джаредом! – воскликнул индус. – Это мой матрац!

Но когда Беринхарт, изнывая от усталости, принёс аппетитный ужин, Антарес согнала Арджуна с матраца и усадила австрийца рядом с Финниганом. Попробовав сочные тефтели, Арджун отказался от претензий и пообещал принести матрацы и даже подушки для всех.

Время шло. Безымянная луна едва заметно совершала очередной оборот. Затянувшемуся дню, казалось, не будет конца. Яркий свет Денеба освещал пустыню, надвигавшийся с запада ураган вздымал клочья песка, вязкий воздух ядовитой атмосферы заряжался электричеством, и время от времени взрывался мощными разрядами.

Экипаж «Линганы» спал крепким сном, когда буря за бортом смолкла. Диск голубого гиганта зашёл за горизонт, и над безымянной луной установилась ночь, которой не было предела.

Компьютер Арджуна сохранял на звездолёте протокол земных суток, и каждые двенадцать часом менял освещение, имитируя смену дня и ночи. Проснувшись одним таким искусственным утром, друзья обнаружили, что совершенно не могут шевелиться. Тяжесть тел придавила их к полу на долгие и мучительные часы. Мышцы и кости изнывали от боли. От долгого лежания в одном положении появлялись болезненные синяки и ушибы, а чтобы перевернуться на другой бок требовалось приложить не человеческие усилия. На спине и животе лежать строго запрещалось. В первый же день у Макса чуть не случилась остановка сердца. Арджун настаивал, что из-за возросшего притяжение в положении лёжа на спине на сердце возрастает нагрузка, с которой оно может не справиться. Беринхарт предположил, что это совпадение. Но проверять теорию не стали. С тех пор друзья спали по сменно, оставляя двоих дежурить и следить за тем, чтобы никто из спящих не перевернулся ненароком на спину и не задохнулся во сне.

Приём пищи был чрезвычайно усложнен отсутствием возможности приподнять голову. Спасали одноразовые упаковки с протеин содержащими коктейлями. К концу четвертых искусственно воссозданных суток у экипажа начали болеть животы. Посовещавшись, они решили, что дело в коктейлях. Но Беринхарт снова предположил, что это совпадение, и что боли связаны с внешними воздействиями на органы пищеварения. На этот раз друзья разделились во мнениях. И трое приняли сторону австрийца, признав, что следует увеличить потребление воды, от которой многие отказывались из-за трудностей с выводом естественных жидкостей. Аржун и Антарес решили отстоять свою правоту и перешли на сухой паек, заменив коктейль злаковыми батончиками. Спустя ещё сутки истощённые длительной агонией, они впали в болевой шок. Беринхарт накачал их сильным обезболивающим и поставил капельницу с физиологическим раствором, после чего состояние стабилизировалось.