Крохотная вечность

– Карта. Прекрати Оля, я же ничего такого не имел в виду. Я просто хотел тебя отвлечь.

– От чего? – устало подняла глаза на старого знакомого Ольга Игоревна.

Сергей Кириллович раньше учился с ней в одной школе, на несколько классов старше. Он был хорошим парнем с перспективным будущим, как говорила Елизавета Петровна. Тот самый, который годился, по ее авторитетному мнению, в мужья для Ольги Игоревны. Ольга Игоревна даже начинала встречаться с Сергеем Кирилловичем в детстве. Но их роман быстро и сокрушительно закончился провалом через пару недель, когда, тогда еще Оля, обнаружила его, тогда еще Сережу, целующимся с ее подружкой Катькой. Елизавета Петровна учила ее женской мудрости: прощать измены мужчинам, ради приличной жизни. Но та Оля не смогла простить и переступить через себя и теперь сидела и смотрела на этого мужчину, который, по сути, еще и не стал мужчиной в свои двадцать девять лет. Он был молод. Настолько молод, что называть его Сергеем Кирилловичем было как-то не удобно.

Но его отец подарил ему квартиру, его отец подарил ему машину, его отец подарил ему шиномонтажку, его отец подарил ему автомойку. Теперь Сергей Кириллович значился бизнесменом, большим человеком в этом маленьком городе. Сергей, Серега, Серый – ему уже не подходило по статусу. Теперь в его недорогом спортивном костюме, в поношенных брендовых кроссовках, в позолоченных часах на запястье, да даже в поросшем щетиной и помятом алкоголем лице звонко и гордо читалось: Сергей Кириллович.

– От невзгод, – широко улыбнулся этот бывший красивый парень, раздобревший от пивных лет. – Вот, это тебе, – протянул он Ольге Игоревне, выбивающуюся из обычного списка, шоколадку «Аленку».

– Зачем? – растерялась Ольга Игоревна, оглядывая пустынный зал магазина, в котором обозначилась только фигура Ленки, с отсутствующим взглядом изучающая какую-то баночку на прилавке.

– Чтобы жизнь показалась хоть немножечко слаще, – так же улыбаясь и поудобнее устраиваясь у кассы, проворковал Сергей Кириллович. – Я долго думал, размышлял. Вспоминал. Нам же было хорошо вместе…

– Это ты про те две недели? – сведя брови, уточнила Ольга Игоревна.

– Разве две? Да не важно. Я скучал все эти годы по тебе. Я понял, что поступил неправильно, тогда с тобой. Да и вообще, Лилька сама на меня набросилась, а я не смог отбиться, а ты даже слушать не стала – бросила меня. Я так горевал.

– Катька… – на автомате поправила Ольга Игоревна, скривившись от воспоминаний.

– Ну пускай Катька, – махнул рукой Сергей Кириллович. – Это не так уж и важно.

– Что ты хочешь от меня? – разозлившись от нахлынувших воспоминаний, резко спросила Ольга Игоревна, следя, как под шуршание раздвижных дверей в магазин начали заходить стайки покупателей. – Мне работать нужно!

– Я хочу пригласить тебя на свидание.

– Что? – удивилась Ольга Игоревна, ошарашенная таким разворотом диалога.

– Нет-нет. Не отказывай сразу. Я знаю, что у тебя в семье не все гладко, что ты осталась одна. С ребенком. Я, даже, тактично подождал пока пройдет время. Целый месяц, чтобы ты залечила раны. Но нужно двигаться дальше.

– Я не…

– Подумай, – перебил Сергей Кириллович. – Я предлагаю только попробовать. А там, как получится.

– Но…

– Нет – нет. Молчи. Сейчас я не готов ничего слышать. Я зайду вечером, во сколько ты заканчиваешь, в шесть?

– Д-да, – растерянно кивнула Ольга Игоревна, не успевая вставить и предложения в поток слов, вылетающих из пухлых губ Сергея Кирилловича. – Но…

– Никаких «но». Я зайду в шесть. У тебя полдня на подумать и решить идем мы сегодня на свидание или нет. Поверь, тебе понравится, я умею удивлять девушек. И подумай хорошо, – удаляясь в разъезжающиеся двери произнес Сергей Кириллович, унося в охапке купленные продукты, оставляя шокированную Ольгу Игоревну с шоколадкой «Аленкой» на сдачу.

В маленьких магазинчиках часто бывает так, что пустота с одинокими посетителями вдруг взрывается и наполняется покупателями, которые нахлынывают, словно волна на берег, сметая продукты, образуя очереди, убегая дальше. А потом снова наступает тишина, когда можно проверить ценники, сроки годности, разложить прибывшие утром продукты.

Этот раз не стал исключением, отпустив вереницу покупателей, Ольга Игоревна поспешила на помощь Ленке, которая расставляла свежую молочную продукцию, задвигая ее подальше, пряча за той, срок годности которой уже выходил, попутно выискивая просрочку.

– Кто это был? – искря глазами, заговорщицким тоном спросила Ленка.

Ленка была именно Ленкой. Она была старше Ольги Игоревны на семь лет, но оставалась Ленкой. Яркой, взбалмошной, в вечном поиске мужчины, флиртующей с каждым встречным, даже если он годился ей в отцы, или даже в сыновья. Ее призывный наряд с глубочайшим декольте, выглядывая из-под фирменной одежды магазина, приковывал все без исключения взгляды. Длинные стройные ножки в тонких капроновых колготах в любую погоду, еле прикрытые коротенькой юбочкой, заставляли оглядываться любого мужчину. И что уж таить, Сергей Кириллович не раз цеплялся за эти легкодоступные взору места.

Ленка была Ленкой. В ее жизни все было просто, как табуретка. Все решалось одним взмахом наращенных ресниц, а что не решалось, то посылалось в далекое путешествие. Она была ураганом, приносившим с собой цунами. Никто не знал отчества Ленки, несмотря на то, что оно было написано на бейджике, прикрепленном на ее крупной груди. Никто не осмелился бы и посмотреть на этот бейджик, в попытках выдержать рамки приличия.

– О ком ты? – сдвинув брови, уточнила Ольга Игоревна, которая все последнее время провела за кассой, рассеянно отпуская покупателей, под следящим взглядом девочки в платке по имени Аленка.

– Тот красавчик, что тебе шоколадку дал.

– Разве красавчик? – удивилась Ольга Игоревна, вспоминая черную протертую местами кожаную куртку, тесно облегающую фигуру невысокого мужчины, из-под которой выступал вперед округлый живот. Она поморщилась, вырисовывая перед глазами одну за одной черты его обрюзгшего, уже в таком молодом возрасте, лица: опустившиеся брыли, налитые мешки под влажными глазами, трехдневная щетина, кустистые брови, пухлые губы, въедливый запах табака, оставивший желтые следы на пальцах.

– Ну, может, и не совсем. Но знаешь ли, в нашем возрасте особо выбирать и не приходится. А со стилем ничего – поработаешь и хорош будет.

– Со стилем? – усмехнулась Ольга Игоревна, будто только в стиле проблемы.

– Ну да, – не поняла иронии Ленка. – Этот его спортивный костюм и кожаная куртка. Ужас. Сразу видно – хо-ло-стяк. Но это легко меняется. Сделаешь из него джентльмена.

– Да куда уж мне кого-то делать, – рассмеялась Ольга Игоревна. – Я-то за собой следить не успеваю.

– Зато у него машина есть. Значит богатый, не упускай, – настаивала Ленка, описывая все плюсы Сергея Кирилловича, которые еще нужно было где-то раздобыть.

– Ты-то откуда знаешь?

– Да так, видела, – зарделась Ленка, вспоминая при каких условиях видела машину Сергея Кирилловича.

– Некогда мне, Ленка, – упрямо махнула головой Ольга Игоревна. – У меня ребенок. Семья. Совсем нет времени на вот это все.

– Зря ты так. Сама говоришь – ребенок. Осталась одна, с прицепом. Ну кого ты еще найдешь? Я так поняла, он знает про Даню. И не испугался. Мужчина! Вам помощь не помешает. А Дане нужно отцовское воспитание.

– Думаешь? – недоверчиво спросила Ольга Игоревна.

– Уверена. Вот у моей подруги тоже после развода с сыном возникли проблемы. Ужас творил какой-то. Не слушался, из дома сбегал. Никакой управы на него не было. А потом она нашла настоящего мужика себе. И все наладилось. Тот быстро разобрался с непослушанием. Пацаны они ж такие. Им нужен пример и сильная рука, а порой ремень.

– Обойдусь как-нибудь и без ремня, – скривилась Ольга Игоревна, не принимавшая меры физического воспитания, стараясь не уподобиться своей матери, которая только так и воспитывала в ней хорошие манеры. Хорошо запомнив все отметины, оставленные ремнем на бедрах, линейкой на пальцах и шнуром на плечах, Ольга Игоревна строго придерживалась того, чтобы ее сын никогда этого не почувствовал.

– Ну без ремня-то еще можно, – согласилась Ленка, не имевшая никакого опыта в общении с детьми. – Но вот без мужика – нельзя!

– Ладно, я пойду на кассу, – поспешила Ольга Игоревна на свое рабочее место, вслед за быстро семенящей бабушкой, незаметно прокравшейся в магазин и набравшей целую корзинку, пока работницы были увлечены обсуждением не такой уж и личной жизни.

На кассе Ольгу Игоревну встретила та самая внимательная Аленка, подающая сигналы мозгу, не дающая отвлечься от мыслей о Сергее Кирилловиче, который, когда находился еще на этапе Сережи, был первым красавчиком в школе. На него тогда пускала слюни добрая половина учениц, рассаживаясь стайками вокруг футбольного поля, на котором он дурачился, играя в футбол. Делая вид, что не замечает повышенного внимания со стороны прекрасной половины, он оголял свой торс, играя мышцами, красуясь прессом.

Сережа не блистал умом, не славился послушанием. Плохой парень, к которому так и тянет по детству, от которого бегут во взрослом возрасте. Он был шутом и задирой. Он был центром внимания.

Теперь же он стал Сергеем Кирилловичем. Он изменился внешне до неузнаваемости. Но внешность не является определяющим фактором во взрослых отношениях, так думала Ольга Игоревна, строя планы на будущее. Возможно, ей удастся избавить его от вредных привычек. Сергей Кириллович бросит пить и курить, похудеет, постройнеет. Его лицо вернет свою свежесть. Окутав его заботой и… Нет, любовью не получится. Окутав его просто заботой, принарядив его в чистое и новое, – он станет совершенно другим человеком.

Да и Сережей он был больше девяти лет назад, может, за это время он взялся за голову. Стал умнее, рассудительнее. Нагулялся, в конце концов. Возможно, Сергей Кириллович – совершенно другой человек, не оставивший в себе ни капли Сережи.

Конечно, прошел всего лишь месяц, после того, как ее муж, Виталий Сергеевич, молча покинул их дом. Прошел всего лишь месяц, как разбились последние осколки сердца Ольги Игоревны. Всего лишь месяц, как рухнули планы и надежды. Лишь месяц, за который она не смогла понять причин. Месяц, показавшийся ей длинною в жизнь.

Виталий Сергеевич был статным мужчиной. Красивым и умным, с безупречным чувством юмора, с неподъемной заботой, с непоколебимым характером. Все, как в сказках. Он был принцем без коня и царства. Но с теплыми словами любви, с всеобъемлющей нежностью и богатырской силой, с которой он брал на себя все проблемы. Он души не чаял в Дане, проводя с ним крохи времени, которые мог бы потратить на сон или отдых. Он выдергивал Даню из пучины его особенного мира, завлекая и обучая. Он был центром вселенной, в которой не находилось места ни для кого, кроме Ольги Игоревны и Дани. Он обнимал их большими руками, пригревая на груди, подставляя спину под бесконечные метеориты Елизаветы Петровны.

Виталий Сергеевич являлся всем. И вдруг пропал. В один день. В один час. В одну минуту. В одно мгновение. Его не стало. С его уходом опустело все. Квартира. Семья. Сердце и душа.