По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Воспоминания
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Воспоминания
Адриан Митрофанович Топоров
«Воспоминания» А. М. Топорова посвящены деятелям культуры революционной и послереволюционной страны, главным образом, работавшим в Сибири и на Алтае. В книгу также включены адресованные А. М. Топорову письма ряда известных литераторов, многочисленные иллюстрации. Первое её издание вышло в Барнауле в 1970 г. под ред. Н. Н. Яновского.Предназначена широкому кругу читателей.
Воспоминания
Адриан Митрофанович Топоров
Редактор Игорь Германович Топоров
© Адриан Митрофанович Топоров, 2021
ISBN 978-5-0055-6722-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Топоров Адриан Митрофанович (1891 – 1984) во время работы над книгой "Воспоминания", г. Николаев, 60-е гг. ГМИЛИКА (г. Барнаул)
АДРИАН ТОПОРОВ
Яновский Николай Николаевич – советский литературовед, литературный критик, историк литературы, редактор книги А. М. Топорова «Воспоминания» (Барнаул, 1970). Википедия. Автор фотографии неизвестен.
Книга воспоминаний народного учителя Адриана Митрофановича Топорова, человека большой и сложной жизни (он родился 24 августа 1891 года по ст. стилю), не может не вызвать к себе вполне определенного интереса. Подавляющее большинство читателей знают А. Топорова как автора нашумевшей книги «Крестьяне о писателях». Теперь он выступает в несколько ином качестве – писателя, мемуариста, собирателя ценностей, имеющих тенденции к исчезновению. Кое-что из переписки талантливого учителя было уже опубликовано, некоторые воспоминания его появлялись в газетах и журналах, в отдельных сборниках, посвященных памяти какого-либо писателя (А. Балина или Б. Горбатова, например). Однако сейчас это все впервые объединяется, дополняется другими очерками и письмами, сохранившимися фотодокументами и создается книга историко-культурной значимости, нужная, прежде всего, Сибири, поскольку о сибиряках в ней преимущественно идет речь.
Многое в очерках А. М. Топорова так или иначе связано с его учительским трудом на Алтае, с его записями суждений крестьян о литературе, поэтому следует поподробнее остановиться на этой стороне его жизни. А. Топоров не просто человек, случайно имевший на своем долгом веку интересные встречи, а русский советский деятель народного просвещения, и его общения с людьми имели свою, часто профессиональную цель, были продиктованы необходимостью, были часто связаны с борьбой за полнейшее осуществление своих идей. Кроме того, с ним самим люди искали встреч, хотели его знать как просветителя новой формации, оригинального, ищущего и, самое важное, – делающего, а не болтающего о деле.
В 1963 году в Новосибирске вторым изданием появилась книга А. М. Топорова «Крестьяне о писателях». Первое было осуществлено еще в 1930 году в Москве и имело подзаголовок: «Опыт, методика и образцы крестьянской критики современной художественной литературы». А впервые несколько записей мнений крестьян из коммуны «Майское утро» Алтайского края были опубликованы А. Топоровым в 1927 году (в бийской газете «Звезда Алтай» от 29.У, 19.VI, 3.VII, 10.VIII и в журнале «Сибирские огни» №6); затем на протяжении 1928 – 1932 годов в журналах «Сибирские огни», «Настоящее», «Земля советская» печатаются новые и новые записи, вокруг которых, особенно после выхода книги, разгорается яростная полемика.
Топоров А. М. Крестьяне о писателях. – Москва, 1930. Личный архив Топорова И. Г.
В те годы многие писатели и критики отзывались о работе Топорова очень высоко.
А. М. Горький в письме к В. Я. Зазубрину:
«Пошлите мне Вашу книгу „Два мира“; интереснейшую беседу слушателей о ней я читал, захлебываясь от удовольствия»(М. Горький и советская печать. «Архив М. Горького», т. Х, кн. 2. М., 1965, с. 350).
В. Зазубрин, который первым должен был решить, печатать в «Сибирских огнях» записи и статьи А. Топорова или нет, писал Адриану Митрофановичу 8 ноября 1927 года:
«Я только на праздниках смог как следует посмотреть Вашу работу. Конечно, она необычайно ценна. Читал я ее как самую увлекательную повесть или роман».
Критик Д. Тальников:
«В интересном исследовании А. Топорова наш писатель, если бы хотел поглубже связаться с эпохой и читателем, мог бы почерпнуть многое полезное для себя» («Красная новь», 1928, №11, с.231).
Критик и литературовед Н. Трунев:
«Во всяком случае, то, что сделано т. Топоровым, представляется большим шагом в будущее, светлым обещанием» («Сибирские огни», 1929, №5, с.143).
Выдающийся просветитель и библиограф Н. А. Рубакин писал А. Топорову в 1930 году из Лозанны:
«Ваша замечательная книга ценна ее внутренней честностью. Потому и она особенно поучительна. Она откроет глаза многим и многим на настоящую роль и на социальное значение литературы».
Топоров А. М. записывает высказывания крестьянского критика Шитикова Д. С. об одной из книг. «Майское утро», 20-е гг. Автор фотографии неизвестен. Личный архив И. Г. Топорова.
Но именно в это время над головою А. Топорова начали сгущаться тучи. Полемика развивалась бурно и приобретала подчас весьма неожиданное направление. Достаточно напомнить об одном простом житейском факте. А. Топоров, вынужденный защищаться, с горечью писал, что в результате накалившихся страстей и в печати, и в районе, где учитель читал крестьянам художественные произведения, он «вот уже десять месяцев как безработный».
Защищаться, разъяснять свою позицию было крайне необходимо и потому, что учителя сняли с работы, и потому, что его книга «Крестьяне о писателях» расценивалась уже как хитрая вылазка замаскировавшегося классового врага, который «тонко ведет свою линию и умело… протаскивает от имени крестьян свои «чистосердечные взгляды»(«Сибирские огни», 1930, №8, с.115).
Да, это был тот же самый журнал «Сибирские огни», который в течение 1927—1929 годов печатал записи А. Топорова, поддерживал его. Исторически этот эпизод в жизни журнала объясняется довольно просто. К этому времени журнал перешел в руки писателей из СибАПП. В почете на страницах журнала стала рапповская критика, отличавшаяся, как известно, и групповой пристрастностью, и прямолинейностью, и далеко идущими нередко политическими выводами.
Самая мягкая фраза в саркастической, злой статье Г. Павлова «Методика строжайшего беспристрастья» звучала так:
«Методические» советы А. Топорова тянут в другую сторону. Оговариваемся прямо и открыто: нам не по пути».
А в заключение говорилось:
«Мимо всего этого нельзя пройти, ибо за этим стоит аполитичность, беспартийность, идеализм, поповщина» («Сибирские огни, №6, с.109, 114).
М. Беккер в журнале «На литературном пост» озаглавил свою статью с применением термина определенной окраски: «Против «топоровщины». В ней он писал:
«Его (Топорова) установка ошибочна, неверна, политически реакционна» (см. «На лит. посту», 1930, №23—24, с.57).
А «Сибирская советская энциклопедия» в 1932 году обобщала как нечто устоявшееся и бесспорное:
«Книга Топорова „Крестьяне о писателях“ – образец беспринципной, антимарксистской критики литературных произведений» (т. 3, с.203).
Так в то время было покончено с А. М. Топоровым и его книгой. Он надолго замолчал.
Появление второго издания книги «Крестьяне о писателях» вызвало поток восторженных рецензий и откликов. Они появлялись в разных, самых неожиданных уголках страны, даже там, где обычно о книгах, опубликованных в Сибири, не писали. Приведу только показательные, неповторяющиеся заголовки рецензий: «Герман Титов назвал ее легендарной» («Белгородская правда»), «Бесценный труд учителя» («Южноуралец»), «Продолжение легенды» («Южная правда») и т. п. А в газетах «Известия», «Алтайская правда», «Литературная Россия», «Учительская газета» и во многих других замелькали заголовки: «Второе рождение необыкновенной книги», «Удивительная книга», «Звезды зажигаются на земле», «Книга и подвиг»…
Мы непосредственно убедились, какую большую культурную работу проделал А. М. Топоров. Он сразу стал человеком известным, его показывали в киножурналах, о нем говорят по телевидению и радио, много и подробно пишут в газетах, издают воспоминания, а в 1965 году вышла книга В. Гусельникова «Счастье Адриана Топорова».
Чтобы разобраться в сущности опыта А. Топорова, следует только напомнить кое-какие факты его биографии, поговорить о его педагогических взглядах, потому что, несомненно, Адриан Митрофанович, прежде всего, учитель, а потом уже селькор, журналист, исследователь.
Я не буду подробно рассказывать его биографию, заинтересованных отсылаю к книге В. Гусельникова. но хочу подчеркнуть, что к учительству А. Топоров готовил себя с того момента, как поступил в Каплинскую учительскую школу[1 - Ныне Старооскольского района Белгородской области. – А. Т.], т. е. с 1905 года. А когда познакомился с революционером-народовольцем Л. П. Ешиным и ощутил влияние этого разносторонне образованного человека, он начал сознательно готовиться к учительской миссии – много читает, думает, совершенствуется в игре на скрипке, берет уроки сценического искусства и т. п. В 1915 году Адриан Митрофанович сам приходит к инспектору народных училищ Барнаульского уезда и просит направить его учителем в деревню. Так двадцатичетырехлетний А. Топоров попадает в село Верх-Жилинское.
Здесь несколько примечательных фактов: молодой человек круто изменил свою жизнь, он по убеждению, добровольно едет в «глухое село» и обучает там не только детей, но и взрослых, иначе сказать, «прозорливо» приступает к осуществлению того, что после Октября будет составной частью культурной революции. К 1920 году он помогает энтузиастам-крестьянам организовать коммуну «Майское утро» и становится у них учителем.
Если сейчас беспристрастно присмотреться к тому, что делал учитель А. М. Топоров в коммуне «Майское утро», то правомерно сказать, что он был там истинным просветителем, упорно и творчески ищущим новые формы культурной работы на селе. Кроме школы для детей, которую коммунары создали прежде всего, работали ликбез и школа повышенной грамотности, систематически (это обстоятельство надо подчеркнуть) проводились политинформации и научно-популярные лекции, учителем были организованы хор, оркестр, драмкружок, систематически велась читка художественной литературы. Драмкружок ставил десятки различных произведений, преимущественно классических, и даже выезжал по приглашению в другие села. В коммуне, конечно же, при участии учителя, выходила стенгазета, шла антирелигиозная работа, шла борьба за бытовую культуру через санкружки, санкомиссии и т. п.
В ходе этой работы выяснилось, что А. Топоров не только хорошо подготовил себя к деятельности сельского учителя, но еще и обладал счастливым характером – он был энергичен, напорист, инициативен, он умел и предлагать новое, и осуществлять его практически, а если требовалось, то и доказывать на собраниях, конференциях и в печати. Он был деревенским активистом, вникал во все поры крестьянского существования, стремясь облегчить, улучшить жизнь коммунаров.
Это топоровские действенное участие во всей жизни деревни потребовало от него и нового подхода к школе, к проблемам воспитания. Он довольно быстро приходит к убеждению, что школе нужна органическая связь теоретической учебы с производительным трудом, а воспитание детей и особенно всего народа должно строиться на пробуждении в каждом человеке его творческих сил, его собственной инициативы, его самостоятельности.
По свидетельству ученика Адриана Митрофановича С. П. Титова, он был «следопытом детских душ», постоянно искал, «на что может отозваться детская душа», и «ради этого делал все возможное», а Г. Блинов, знавший Топорова в двадцатых годах, так о нем написал «Он в каждом человеке искал искорки таланта».
Нельзя сказать, однако, что учитель А. Топоров все тогда делал образцово, не совершал ошибок, не придерживался подчас неверных, опрокинутых жизнью взглядов, не действовал прямолинейно, и категорично. Так, однажды он написал полемическую статью, в которой доказывал, что пора бы заменить школьные учебники школьной газетой (см. «Просвещение Сибири», 1930, №1, с. 98 – 102). Он был инициатором реформы правописания в русском языке, удивительно напоминающую ту, которая недавно была единодушно отвергнута нашей общественностью. Статья А. Топорова называлась решительно: «Долой балласт!» (см. «Просвещение Сибири», 1929, №№9—10). В ответе критикам на книгу «Крестьяне о писателях» (см. журнал «Земля Советская», 1932, №9, с. 142) он сам сформулировал ее недостатки, часть из которых ныне им самим справедливо предана забвению. Словом, он был сыном своего времени, случалось, и сплеча рубил, и был излишне самонадеян, скор на выводы, но в главном он оставался убежденным советским просветителем, народным учителем; у него и тогда было и сегодня есть чему поучиться.
Опыт Топорова – это прежде всего плодотворный опыт систематической, заинтересованной и широчайшей пропаганды художественной литературы, опыт воспитания эстетических вкусов народа на выдающихся образцах литературы мира, опыт воспитания нового человека через усвоение им всего богатства идей и устремлений, воплощенных в образах лучших творений человечества.
Адриан Митрофанович Топоров
«Воспоминания» А. М. Топорова посвящены деятелям культуры революционной и послереволюционной страны, главным образом, работавшим в Сибири и на Алтае. В книгу также включены адресованные А. М. Топорову письма ряда известных литераторов, многочисленные иллюстрации. Первое её издание вышло в Барнауле в 1970 г. под ред. Н. Н. Яновского.Предназначена широкому кругу читателей.
Воспоминания
Адриан Митрофанович Топоров
Редактор Игорь Германович Топоров
© Адриан Митрофанович Топоров, 2021
ISBN 978-5-0055-6722-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Топоров Адриан Митрофанович (1891 – 1984) во время работы над книгой "Воспоминания", г. Николаев, 60-е гг. ГМИЛИКА (г. Барнаул)
АДРИАН ТОПОРОВ
Яновский Николай Николаевич – советский литературовед, литературный критик, историк литературы, редактор книги А. М. Топорова «Воспоминания» (Барнаул, 1970). Википедия. Автор фотографии неизвестен.
Книга воспоминаний народного учителя Адриана Митрофановича Топорова, человека большой и сложной жизни (он родился 24 августа 1891 года по ст. стилю), не может не вызвать к себе вполне определенного интереса. Подавляющее большинство читателей знают А. Топорова как автора нашумевшей книги «Крестьяне о писателях». Теперь он выступает в несколько ином качестве – писателя, мемуариста, собирателя ценностей, имеющих тенденции к исчезновению. Кое-что из переписки талантливого учителя было уже опубликовано, некоторые воспоминания его появлялись в газетах и журналах, в отдельных сборниках, посвященных памяти какого-либо писателя (А. Балина или Б. Горбатова, например). Однако сейчас это все впервые объединяется, дополняется другими очерками и письмами, сохранившимися фотодокументами и создается книга историко-культурной значимости, нужная, прежде всего, Сибири, поскольку о сибиряках в ней преимущественно идет речь.
Многое в очерках А. М. Топорова так или иначе связано с его учительским трудом на Алтае, с его записями суждений крестьян о литературе, поэтому следует поподробнее остановиться на этой стороне его жизни. А. Топоров не просто человек, случайно имевший на своем долгом веку интересные встречи, а русский советский деятель народного просвещения, и его общения с людьми имели свою, часто профессиональную цель, были продиктованы необходимостью, были часто связаны с борьбой за полнейшее осуществление своих идей. Кроме того, с ним самим люди искали встреч, хотели его знать как просветителя новой формации, оригинального, ищущего и, самое важное, – делающего, а не болтающего о деле.
В 1963 году в Новосибирске вторым изданием появилась книга А. М. Топорова «Крестьяне о писателях». Первое было осуществлено еще в 1930 году в Москве и имело подзаголовок: «Опыт, методика и образцы крестьянской критики современной художественной литературы». А впервые несколько записей мнений крестьян из коммуны «Майское утро» Алтайского края были опубликованы А. Топоровым в 1927 году (в бийской газете «Звезда Алтай» от 29.У, 19.VI, 3.VII, 10.VIII и в журнале «Сибирские огни» №6); затем на протяжении 1928 – 1932 годов в журналах «Сибирские огни», «Настоящее», «Земля советская» печатаются новые и новые записи, вокруг которых, особенно после выхода книги, разгорается яростная полемика.
Топоров А. М. Крестьяне о писателях. – Москва, 1930. Личный архив Топорова И. Г.
В те годы многие писатели и критики отзывались о работе Топорова очень высоко.
А. М. Горький в письме к В. Я. Зазубрину:
«Пошлите мне Вашу книгу „Два мира“; интереснейшую беседу слушателей о ней я читал, захлебываясь от удовольствия»(М. Горький и советская печать. «Архив М. Горького», т. Х, кн. 2. М., 1965, с. 350).
В. Зазубрин, который первым должен был решить, печатать в «Сибирских огнях» записи и статьи А. Топорова или нет, писал Адриану Митрофановичу 8 ноября 1927 года:
«Я только на праздниках смог как следует посмотреть Вашу работу. Конечно, она необычайно ценна. Читал я ее как самую увлекательную повесть или роман».
Критик Д. Тальников:
«В интересном исследовании А. Топорова наш писатель, если бы хотел поглубже связаться с эпохой и читателем, мог бы почерпнуть многое полезное для себя» («Красная новь», 1928, №11, с.231).
Критик и литературовед Н. Трунев:
«Во всяком случае, то, что сделано т. Топоровым, представляется большим шагом в будущее, светлым обещанием» («Сибирские огни», 1929, №5, с.143).
Выдающийся просветитель и библиограф Н. А. Рубакин писал А. Топорову в 1930 году из Лозанны:
«Ваша замечательная книга ценна ее внутренней честностью. Потому и она особенно поучительна. Она откроет глаза многим и многим на настоящую роль и на социальное значение литературы».
Топоров А. М. записывает высказывания крестьянского критика Шитикова Д. С. об одной из книг. «Майское утро», 20-е гг. Автор фотографии неизвестен. Личный архив И. Г. Топорова.
Но именно в это время над головою А. Топорова начали сгущаться тучи. Полемика развивалась бурно и приобретала подчас весьма неожиданное направление. Достаточно напомнить об одном простом житейском факте. А. Топоров, вынужденный защищаться, с горечью писал, что в результате накалившихся страстей и в печати, и в районе, где учитель читал крестьянам художественные произведения, он «вот уже десять месяцев как безработный».
Защищаться, разъяснять свою позицию было крайне необходимо и потому, что учителя сняли с работы, и потому, что его книга «Крестьяне о писателях» расценивалась уже как хитрая вылазка замаскировавшегося классового врага, который «тонко ведет свою линию и умело… протаскивает от имени крестьян свои «чистосердечные взгляды»(«Сибирские огни», 1930, №8, с.115).
Да, это был тот же самый журнал «Сибирские огни», который в течение 1927—1929 годов печатал записи А. Топорова, поддерживал его. Исторически этот эпизод в жизни журнала объясняется довольно просто. К этому времени журнал перешел в руки писателей из СибАПП. В почете на страницах журнала стала рапповская критика, отличавшаяся, как известно, и групповой пристрастностью, и прямолинейностью, и далеко идущими нередко политическими выводами.
Самая мягкая фраза в саркастической, злой статье Г. Павлова «Методика строжайшего беспристрастья» звучала так:
«Методические» советы А. Топорова тянут в другую сторону. Оговариваемся прямо и открыто: нам не по пути».
А в заключение говорилось:
«Мимо всего этого нельзя пройти, ибо за этим стоит аполитичность, беспартийность, идеализм, поповщина» («Сибирские огни, №6, с.109, 114).
М. Беккер в журнале «На литературном пост» озаглавил свою статью с применением термина определенной окраски: «Против «топоровщины». В ней он писал:
«Его (Топорова) установка ошибочна, неверна, политически реакционна» (см. «На лит. посту», 1930, №23—24, с.57).
А «Сибирская советская энциклопедия» в 1932 году обобщала как нечто устоявшееся и бесспорное:
«Книга Топорова „Крестьяне о писателях“ – образец беспринципной, антимарксистской критики литературных произведений» (т. 3, с.203).
Так в то время было покончено с А. М. Топоровым и его книгой. Он надолго замолчал.
Появление второго издания книги «Крестьяне о писателях» вызвало поток восторженных рецензий и откликов. Они появлялись в разных, самых неожиданных уголках страны, даже там, где обычно о книгах, опубликованных в Сибири, не писали. Приведу только показательные, неповторяющиеся заголовки рецензий: «Герман Титов назвал ее легендарной» («Белгородская правда»), «Бесценный труд учителя» («Южноуралец»), «Продолжение легенды» («Южная правда») и т. п. А в газетах «Известия», «Алтайская правда», «Литературная Россия», «Учительская газета» и во многих других замелькали заголовки: «Второе рождение необыкновенной книги», «Удивительная книга», «Звезды зажигаются на земле», «Книга и подвиг»…
Мы непосредственно убедились, какую большую культурную работу проделал А. М. Топоров. Он сразу стал человеком известным, его показывали в киножурналах, о нем говорят по телевидению и радио, много и подробно пишут в газетах, издают воспоминания, а в 1965 году вышла книга В. Гусельникова «Счастье Адриана Топорова».
Чтобы разобраться в сущности опыта А. Топорова, следует только напомнить кое-какие факты его биографии, поговорить о его педагогических взглядах, потому что, несомненно, Адриан Митрофанович, прежде всего, учитель, а потом уже селькор, журналист, исследователь.
Я не буду подробно рассказывать его биографию, заинтересованных отсылаю к книге В. Гусельникова. но хочу подчеркнуть, что к учительству А. Топоров готовил себя с того момента, как поступил в Каплинскую учительскую школу[1 - Ныне Старооскольского района Белгородской области. – А. Т.], т. е. с 1905 года. А когда познакомился с революционером-народовольцем Л. П. Ешиным и ощутил влияние этого разносторонне образованного человека, он начал сознательно готовиться к учительской миссии – много читает, думает, совершенствуется в игре на скрипке, берет уроки сценического искусства и т. п. В 1915 году Адриан Митрофанович сам приходит к инспектору народных училищ Барнаульского уезда и просит направить его учителем в деревню. Так двадцатичетырехлетний А. Топоров попадает в село Верх-Жилинское.
Здесь несколько примечательных фактов: молодой человек круто изменил свою жизнь, он по убеждению, добровольно едет в «глухое село» и обучает там не только детей, но и взрослых, иначе сказать, «прозорливо» приступает к осуществлению того, что после Октября будет составной частью культурной революции. К 1920 году он помогает энтузиастам-крестьянам организовать коммуну «Майское утро» и становится у них учителем.
Если сейчас беспристрастно присмотреться к тому, что делал учитель А. М. Топоров в коммуне «Майское утро», то правомерно сказать, что он был там истинным просветителем, упорно и творчески ищущим новые формы культурной работы на селе. Кроме школы для детей, которую коммунары создали прежде всего, работали ликбез и школа повышенной грамотности, систематически (это обстоятельство надо подчеркнуть) проводились политинформации и научно-популярные лекции, учителем были организованы хор, оркестр, драмкружок, систематически велась читка художественной литературы. Драмкружок ставил десятки различных произведений, преимущественно классических, и даже выезжал по приглашению в другие села. В коммуне, конечно же, при участии учителя, выходила стенгазета, шла антирелигиозная работа, шла борьба за бытовую культуру через санкружки, санкомиссии и т. п.
В ходе этой работы выяснилось, что А. Топоров не только хорошо подготовил себя к деятельности сельского учителя, но еще и обладал счастливым характером – он был энергичен, напорист, инициативен, он умел и предлагать новое, и осуществлять его практически, а если требовалось, то и доказывать на собраниях, конференциях и в печати. Он был деревенским активистом, вникал во все поры крестьянского существования, стремясь облегчить, улучшить жизнь коммунаров.
Это топоровские действенное участие во всей жизни деревни потребовало от него и нового подхода к школе, к проблемам воспитания. Он довольно быстро приходит к убеждению, что школе нужна органическая связь теоретической учебы с производительным трудом, а воспитание детей и особенно всего народа должно строиться на пробуждении в каждом человеке его творческих сил, его собственной инициативы, его самостоятельности.
По свидетельству ученика Адриана Митрофановича С. П. Титова, он был «следопытом детских душ», постоянно искал, «на что может отозваться детская душа», и «ради этого делал все возможное», а Г. Блинов, знавший Топорова в двадцатых годах, так о нем написал «Он в каждом человеке искал искорки таланта».
Нельзя сказать, однако, что учитель А. Топоров все тогда делал образцово, не совершал ошибок, не придерживался подчас неверных, опрокинутых жизнью взглядов, не действовал прямолинейно, и категорично. Так, однажды он написал полемическую статью, в которой доказывал, что пора бы заменить школьные учебники школьной газетой (см. «Просвещение Сибири», 1930, №1, с. 98 – 102). Он был инициатором реформы правописания в русском языке, удивительно напоминающую ту, которая недавно была единодушно отвергнута нашей общественностью. Статья А. Топорова называлась решительно: «Долой балласт!» (см. «Просвещение Сибири», 1929, №№9—10). В ответе критикам на книгу «Крестьяне о писателях» (см. журнал «Земля Советская», 1932, №9, с. 142) он сам сформулировал ее недостатки, часть из которых ныне им самим справедливо предана забвению. Словом, он был сыном своего времени, случалось, и сплеча рубил, и был излишне самонадеян, скор на выводы, но в главном он оставался убежденным советским просветителем, народным учителем; у него и тогда было и сегодня есть чему поучиться.
Опыт Топорова – это прежде всего плодотворный опыт систематической, заинтересованной и широчайшей пропаганды художественной литературы, опыт воспитания эстетических вкусов народа на выдающихся образцах литературы мира, опыт воспитания нового человека через усвоение им всего богатства идей и устремлений, воплощенных в образах лучших творений человечества.
Последний отзыв
интересный учебник