Не играй с нами, девочка

– Честность? – он улыбнулся. – Знаешь, сколько я врал себе по твоему поводу?

– И когда перестал?

– Когда стало невыносимо, – в его голосе вдруг прорезалась горечь. – Помнишь, когда он пришел пьяным в тот вечер? Мы еще разговаривали, и ты спросила имя Хотова?

Анна пожалела о своем вопросе.

– Вы не дошли до спальни. Ревность быстро отрезвляет.

– Я не знаю, что сказать.

– Идет к тому, что сегодня все повторится. Быть может, мне даже придется смотреть…

Он осекся, поняв, что забылся и стал походить на Марка.

– Прости.

– Ты можешь уйти.

– Куда? В его доме?

– Что не так с моим домом?

Анна обернулась и увидела Марка у стеклянного стола. В его руке угадывалась бутылка красного вина.

– Надеюсь, не сухое.

– С этим что-то надо делать, – недовольно забурчал Марк.

Он надеялся исправить ее любовь к сладкому вину, будто это считалось страшным грехом против виноделия и хорошего вкуса.

– Значит сухое, – выдохнула Анна.

Марк подошел к ним с наполненными бокалами, которые на удивление ловко удерживал.

– Тост? – спросил он. – Север?

– За отъезд, – тут же ответил тот.

Марк оскалился и поднял бокал.

– Похоже, Анна, ты совсем не умеешь развлекать гостей.

Она залпом опрокинула бокал и направилась к столу за добавкой. Ей вдруг показалось это прекрасным решением. Алкоголь оказывал на нее занимательное действие. Она превращалась не в бесстрашного весельчака, как обещал опыт друзей, а в трудоголика после трехсуточной смены. Ее сразу же начинало клонить ко сну.

А что такое сон? Быстрая перемотка. Она с удовольствием сейчас окажется посреди утра, пусть и с гудящей головой и неприятным дыханием.

Так что Анна проигнорировала бокал и хлебнула с горлышка.

– Эй, тебе будет плохо, – бросил Марк.

– Мне и так не прекрасно.

– Накидаться вином даже для тебя затруднительно.

– Точно!

Она подошла к барной полке. Нашла что-то коричневое, именно этот цвет ассоциировался у нее с запредельной крепостью, откупорила пробку и, задержав дыхание, этот же цвет ассоциировался со сшибающим запахом, сделала несколько жадных глотков.

– Вот теперь точно будет плохо, – Марк уже оказался рядом.

Он с легкостью вырвал бутылку из ее рук, потому что к сопротивлению она больше была не способна. Слишком отвлекали полыхающие адским огнем внутренности. На мгновение ей показалось, что она умрет.

– Первый раз вижу самостоятельно напивающуюся девушку в мужской компании.

– Почему оно стоит здесь?! – наконец, выдохнула Анна. – Это надо хранить под замком.

– Так вроде только взрослые вокруг. Про тебя я забыл, малыш.

Начинало действовать. Ее нежный организм явно оказался не готов к такому варварству.

– Может, мы тоже напьемся? – кинул Марк Северу. – И будь что будет.

Он хлебнул из той же бутылки и поморщился.

– Не смей, Марк. Это моя идея.

Она опустилась на диван, уже готовясь к отъезду прямиком к утру.

– Это может плохо кончиться, – ответил Север.

– Анна, сказала, что и так ничего прекрасного, – перекривил Марк.

– Ты понял, о чем я.

Голос Севера приблизился. Анна разлепила веки и увидела его рядом. Он принял бутылку из рук Марка и тоже пригубил.

– Ему нельзя, – бросила Анна, махнув рукой, – лекарства…

– Слышишь, Север? – засмеялся Марк. – Я ни слова не понял.

– Не надо, я пока нормально говорю.

Слышала она себя по крайней мере нормально. Через некоторое время Анна откинулась на спинку, почувствовав сладкую усталость во всем теле.

Мужской смех и пьяные голоса все-таки убаюкали ее. Она провалилась в беззаботную дрему, которая, впрочем, тут же начала рождать образы и силуэты. И такие реалистичные, что она поверила в происходящее. Сны всегда правдивы до пробуждения.

Заблуждали тени в пульсирующем свете. То тут, то там зажигались искры, которые сливались в целые созвездия, красивые и завораживающие, и вдруг гасли, окутывая все вокруг мраком. Потом заиграла до боли знакомая мелодия, но сейчас она с трудом припоминала даже свое имя. Откуда-то полился теплый воздух, который закутал ее с ног до головы, будто мягкое одеяло.