Тайна рукописного Корана

– Я давно чувствовал, что из тебя не высечь искры для большого пожара.

– То, что сделал я, пришлось по душе твоим людям. Рано или поздно они все равно отвернулись бы от нас. Так не лучше ли быть с ними, под их защитой, чем оставаться в одиночестве? Пойми же наконец меня!

– И ты уверен, что большевики так сильны?

– Сила не в них одних, она в тех, кто готов идти за ними в огонь и в воду. А это народ…

– «Народ, сила», – раздраженно повторил Исмаил.

И даже в этом раздражении Сулейман уловил нотку здравого смысла. «Неужели что-то поймет?» – подумал он. В это время доложили, что оба отряда построены на майдане. Исмаил осмотрел себя, поправил маузер на ремне и решительно шагнул из комнаты. Сулейман последовал за ним.

Бойцы удивили Исмаила своим необычно бравым видом и даже какой-то выправкой. Люди попросту преобразились. На лицах и следа не осталось от былой обреченной покорности. Глаза у всех горели достоинством и гордостью. Это, с одной стороны, обрадовало Исмаила, а с другой – задело по самолюбию.

– Чьи вы бойцы?! – спросил он, и это прозвучало очень глупо.

Приличия ради следовало сначала хотя бы поздороваться с людьми, поздравить с победой, которую они одержали над турками… Ему не ответили. Он повторил свой вопрос и снова не получил ответа. Тогда Исмаил поманил к себе пальцем одного бойца. Мухамедом его звали. Он тихо подъехал и спешился перед Исмаилом. Сейчас это был не тот человек, каким хозяин знал его раньше. Он смело смотрел вперед.

– Вот ты, скажи мне, – спросил Исмаил, – кому ты служишь?

– До сегодняшнего дня я и сам толком не знал, – ответил боец, – а теперь знаю. Я служу соплеменникам своим и моему истерзанному краю.

– Кто твои враги?

– Все те, под чьим гнетом стонут наши аулы…

– Кто друзья у тебя?

– Друзья народа – мои друзья!

– А я кто?

– Ты родич нашего командира, дядей ему приходишься.

– И все?

– Да, все. Просто родственник.

– Ах ты, собачий сын! Родственник шакала! – вскинулся было Исмаил, но боец перебил его:

– Прошу уважать других, если хочешь, чтобы тебя уважали, Исмаил. Ты такой же, как и мы, – будешь с нами хорош, и мы с тобой добром…

– Да с кем ты разговариваешь? Забыл, чей хлеб ешь?

– Упрекаешь хлебом? Могу сказать, чей хлеб мы едим. Не твой. Хлеб принадлежит земледельцу, тому, кто его растил. А ты не пахал, не сеял, не собирал и даже тесто не месил…

– А чья это лошадь, уздечку которой ты держишь?

– Моя, пока я в отряде красных бойцов.

– Чье оружие у тебя в руках?

– Мое, пока я боец народа.

– И все вы так думаете? – обернулся Исмаил к своим, еще вчера вроде бы верным бойцам, показывая плетью на Мухамеда.

– Да, все так думаем! – хором ответили бойцы.

– И вы ничем не считаете себя обязанными мне? Мне, Исмаилу из хутора Талги, хозяину этой долины?

– Ничем! Кроме благодарности за то, что ты собрал нас здесь.

Комиссар Умар из Адага и командир этих красных отрядов Сулейман Талгинский переглянулись и усмехнулись. Исмаил, как ни странно, вдруг растерялся… Он не знал, что ему еще сказать и что делать. Наступило долгое томительное молчание.

– Да чтоб ваш род передох! – крикнул он наконец в сердцах…

– Не передохнет. У нашего рода, уважаемый Исмаил, корни глубокие, и имя ему – народ! – сказал Муха-мед. – Несмотря ни на что, Исмаил, я тебя уважаю. Жизнь ты устроить умеешь. Будь с нами. Начнем вместе устраивать жизнь своего народа.

– Кто вдолбил в тебя эти премудрости?

– Добрые люди!

Мухамед чувствовал себя довольным и даже счастливым оттого, что вдруг так вот просто разговаривает с бывшим своим хозяином.

– Кто они, эти люди?

– Хасан из Амузги и наш комиссар Умар из Адага.

– И это ты говоришь мне сейчас такое? Да не вы ли всего несколько дней назад забрасывали грязью этого Хасана из Амузги? – зло ухмыльнулся Исмаил.

– Да, мы! На свою беду, делали это по твоей указке, теперь вот стыда не оберемся.

– Поумнели, значит? Так, что ли?

– Выходит, так.

– А точнее?

– Поумнели, Исмаил. Очень даже поумнели. И тебе бы не мешало, пока не поздно…

Призадумался старик. В эту минуту он был похож на привыкшего к легким победам самоуверенного борца, который вдруг, встретившись лицом к лицу с дотоле неведомым противником, неожиданно потерял самообладание и готов сдаться без борьбы…

Исмаил постоял-постоял и, резко повернувшись, быстро пошел к дому. За ним последовали Умар из Адага и Сулейман, приказав часовым смениться и быть начеку.

– Похоже, что старик сдался, – шепнул на ухо Умару Сулейман. – Я думал, будет хвататься за оружие, но он…

– Надо решить, как быть с турками? – сказал Умар из Адага.

– С этим ты обратись к нему! Он будет польщен тем, что с ним считаются, и на сердце у него полегчает… – посоветовал Сулейман. – А это нам только на руку.