Блюз в ночи

– Угадали.

– Раз угадал, то приглашаю Вас завтра составить мне компанию. В «Художественном» идет новый фильм Эмира Кустурицы. Мне кажется, что Вам должны нравиться фильмы Кустурицы. Не хотите посмотреть?

– Мне действительно нравятся его фильмы. Он снимает войну, но не так, как другие. У других кровь льется рекой. А его фильмы наполнены радостью, светлые и легкие, с верой и надеждой. Но завтра мне на работу, я не знаю, когда освобожусь.

– Есть сеанс в восемь вечера, я буду Вас ждать у кинотеатра.

– Посмотрим.

– А может, мы еще куда-нибудь сходим?

– Может быть, – я загадочно улыбаюсь. – Вы позвоните мне, а я подумаю.

Господи, как легко живется, когда розовый туман не застилает глаза.

Не успела я зайти в свою квартиру, как вбежала испуганная Даша:

– Ты что так поздно? Я беспокоилась, хотела уже в милицию звонить.

– Я с хирургом гуляла в парке.

– Уже с хирургом? Ты ненормальная, тебе прививку «антисекс» надо ставить!

– Я же не занималась с ним сексом на скамейке, мы только немного на ней посидели.

– Наташа, а позвонить ты мне не могла? Я себе места не находила. Как саксофонист?

– Прости, Даша, телефон разрядился, как всегда не вовремя. Сейчас я тебе все расскажу.

– Подожди, сушки принесу.

Она устроилась напротив меня с любимыми сушками. Но я сегодня на них – ноль внимания, худеть, так худеть.

– Представляешь, Даша, Владислав, даже не спросил, есть ли у меня квартира и где я живу. Все мужики обычно спрашивают это первым делом.

– Тебе, Наталья, не те мужики попадаются.

– А где их взять, тех?

– Ладно, не будем о плохом, рассказывай.

– Владислав живет с матерью, в Солнечногорске. Они приехали их Казахстана. Он хирург от Бога, увлечен своим делом. Пока он работает в муниципальной больнице, но уже известен, к нему и на самых крутых машинах приезжают. Осенью, возможно, перейдет на работу в частную клинику.

– Перспективный. А как мужик он тебе понравился?

– Да. Он очень коммуникабельный, с ним легко. Неглупый, проницательный, разговорчивый. Внешне – привлекательный, лицо живое, подвижное. Но он не собирается жениться. Считает, что нельзя заводить детей, если ты не можешь их обеспечить. А семейной жизни без детей он не представляет. Но по женской части, чувствуется, он – парень не промах, хотя и не совсем уж отпетый бабник. А про меня он сказал, что в моих глазах можно утонуть.

– Ну, не Пушкин, но поэтично. А как твой первый рабочий день, все нормально?

– Мы сегодня немного работали, Александр куда-то торопился. Его продюсеру я не понравилась. Но я нормально успеваю набирать текст, думаю, что справлюсь. Мне кажется, что у Александра была нелегкая жизнь.

– Он – богатый?

– Откуда мне знать? Трудно сказать, я не знаю, сколько у них музыканты зарабатывают.

– Музыканты разные бывают.

– Этот записал несколько сольных дисков.

– Ух, ты! Значит, богатый.

– Нам с тобой без разницы, главное, что он обещал платить каждую неделю. За мной подарок Жанне. Я ей обещала на день рождения купить «семью» и домик для ее куклы Барби.

– Балуешь, ты мою Жанку. Поедешь со мной в Алексин к ней на день рождения?

– С удовольствием бы поехала, но не знаю, как с работой будет.

Жанну я обожаю. Ничто не может так поднять мне настроение, как подарить ей какой-нибудь пустячок: игрушку или лакомство, – и увидеть, как ее хорошенькое личико превращается в одну сплошную улыбку. Она радостно кидается меня обнимать и голоском, звонким, как колокольчик, кричит: «Тетя Наташа! Моя тетя Наташа любимая!» Еще мы с ней любим сидеть в уголочке на диване и обсуждать последние новости Жанны: с кем играла или поссорилась в садике, какую песню разучила к празднику, как сходили в гости ее куклы, чем их там кормили и развлекали. Жанна хорошо воспитана, она всегда спрашивает прежде, чем принести мне книжку для чтения: «Тебе не надо делать баланс?» А когда закончится первая, не бежит сразу за второй, а уточняет: «Ты не устала? Еще почитаешь?» И так – еще семь раз. Я соскучилась по своей маленькой подружке, очень хочется съездить в Алексин.

Утром я ровно в девять была на своем новом рабочем месте. Александра не было. Джеффри, его продюсер, сверлил меня глазами, видно опасался оставаться один на один с русской «девкой». Я демонстративно села за стол, включила компьютер и начала работать. Вчера я не успела проверить текст на ошибки. И потом Александр сказал, что текст нужен ему на двух языках: русском и английском. Я открыла то, что набрала вчера и быстро начала переводить.

Моя мама с самого рождения говорила со мной на английском языке. Они поженились с папой, когда мама окончила институт иностранных языков. Она была отличница, ленинская стипендиатка. Ее посылали на стажировку в международный студенческий лагерь, где она три месяца практиковалась в английском. Ее знания ей практически не пригодились. В лучшем случае, она преподавала в какой-нибудь захолустной школе. Но она разговаривала со мной, получая от этого удовольствие.

Александр пришел через два часа, я почти закончила. Он сбросил пыльную ветровку, устало сел на диван.

– Удачно съездил? – спросил Джеффри.

– Нет, все напрасно. Когда разговаривали по телефону, то мне казалось, что все совпадает.

– А что говорит Красный Крест?

– Есть один вариант, но нужна генетическая экспертиза. Я согласился, она будет готова через месяц. Там много совпадений, но и неясного еще больше.

Александр принимает душ. Он выходит ко мне в светлых тонких джинсах и футболке. Волосы мокрые, вид самый что ни на есть домашний. Он улыбается белозубой «американской» улыбкой.

– Вы давно здесь?

– С девяти.

– Кофе хотите?

– Спасибо, не откажусь.

Кофе он сварил сам, и очень неплохой кофе. Теперь я готова горы свернуть.

– Начнем?

Я быстро набираю текст, особо не вдумываясь в его содержание. Пальцы мои летают над клавиатурой. Мы работаем долго, часа четыре подряд. Я начинаю путаться и нервничать.