Усы за двенадцатью замками

– Не пьянеть, чтобы от жены дома взбучку не получать. Тут, понимаешь, такое дело, я люблю вкус медовухи, хмеля и всего прочего. А вот то, что, выпивая, я превращаюсь в «редкую свинью», по словам моей возлюбленной, несколько отягощало наш брак. Ну, вот я и решил. – Тот пожал плечами, как бы подтверждая логичность своего поступка.

– И как? Сработало?

– Хочешь проверить? – Незнакомец хитро улыбнулся. – Тогда выпивка за твой счёт!

И они проверили раз десять кряду. Незнакомец и правда оставался в ясном уме. Его язык даже не пытался слегка споткнуться после всех опустошённых внушительных стаканов. Фергус, составляя компанию незнакомцу, которого по итогу звали Билл, успел изрядно набраться. Алкоголь и молодость разыграли свои карты, и вот уже через четверть часа юноша стоял на коленях на перекрёстке между Тисовой и Новой, смотря в лицо Дьяволу.

Люцифер обладал андрогинной внешностью: пухлыми губами и выразительными глубоко посаженными глазами, удивительно гармонирующими с высокими скулами и идеально очерченным овалом лица. Волосы его были тёмными словно ночь, длинными и шелковистыми. Ветер ласково играл с ними, а луна одаривала серебристыми переливами, навевая воспоминания о бескрайнем море даже тем, кто его никогда не видел.

– Здравствуй, Фергус. – Его лицо растянулось в манящей ласковой улыбке. – Нет нужды говорить желание вслух. Оно мне и так известно. Давай лучше обсудим цену.

Мальчишка, стоя на коленях, лишь хватал ртом воздух от безумной красоты Дьявола. Тот пальцем осторожно приподнял его за подбородок, заставляя закрыть рот и демонстрируя, как дышать.

– Всё нормально. Давай, глубокий вдох. – Люцифер снова показал, как это делается. Фергус повторял за ним. – Не переживай. У многих примерно такая реакция на меня. Хоть внешность меняй, честное слово.

Переведя дыхание, Фергус наконец пришёл в себя и смог нормально говорить.

– И, какова цена? – осторожно спросил он, стараясь больше не смотреть Дьяволу в глаза.

– Душа, разумеется. И, если позволишь, усы.

От неожиданности Фергус нахмурился. Если с душой всё было понятно, то вот требование усов казалось чем-то абсурдным. Люцифер, словно прочтя его мысли, продолжил:

– С этими усами тебе помогли священнослужители Дублинской церкви, не так ли? Они имеют для меня некую ценность, скажем, своей причастностью к дому Божьему. Будут полезны в хозяйстве.

Правая бровь Фергуса изогнулась дугой. Он всё ещё не понимал.

– Ну, знаешь, нравится мне собирать всё, к чему прикасались святые братья. – Алкоголь мешал уловить лукавый тон Дьявола и заподозрить что-то неладное. – Можешь это назвать коллекционированием, если тебе угодно. Маленьким безобидным пристрастием. Согласись, усы с коктейлем из души – не самая большая плата за вечную жизнь и возможность впитать все знания мира? Представь, люди всегда будут придумывать новое, а ты сможешь вечно наблюдать за тем, куда этот мир зайдёт. Как далеко. Разве это не то, чего ты так жаждал?

Хмель в голове Фергуса сообщал: да, это то, что нужно. Молодость и глупость подтвердили, и мальчишка пожал руку Дьяволу, не раздумывая.

Сделка была совершена, и усы исчезли. Первая половина столетия прошла довольно тихо и мирно. Фергус жил, хоронил своих близких и впитывал в себя всевозможные знания мира, словно губка. Он не старел, и это вносило свои неудобства: то и дело ему приходилось переезжать с места на место до того, как окружающие заметят, что он совсем не меняется. Впрочем, в погоне за знаниями ему в любом случае приходилось бы это делать.

Но годы шли, а знания перестали зажигать сердце юноши. Душа, уплаченная в счёт вечной жизни, покинула тело не сразу. Постепенно, с каждым годом угасала острота восприятия и чувств. Охота за знаниями превратилась в нечто скучное и обыденное, а рука невольно, хотя бы раз в день трогала место, где раньше красовались усы. Без них Фергус переставал чувствовать себя «собой». И это было единственным, что неустанно не давало ему покоя, даже когда иные чувства испарились вместе с душой.

На втором столетии земной жизни, обшаривая полки библиотеки Тринити-Колледжа под именем Доктора Д. Фергюссона, он обратил внимание на странный пожелтевший том, по году написания совпадающий со временем обретения бессмертия. Книга была посвящена Ирландским сказаниям. Фергус не особо интересовался легендами и сказаниями, но дата написания подтолкнула его к изучению.

Дойдя до середины тома, мужчина застыл от удивления: на большом развороте были изображены несомненно ЕГО усы. Усы, которыми он заплатил за вечную жизнь, красовались в этой книжонке с заголовком «священный артефакт». Сложенная о них легенда гласила, что усы способны исполнить любое желание того, кто сможет отпереть все двенадцать замков. Вот только ключи для них не из металла, глины или какого либо телесного материала, а из света истинной памяти…усам.

Фергус не поверил своим глазам. В это мгновение он понял, чего ему не хватало. Как важны были эти усы, и что вместе с ними ушло его истинное «я», а не с чем-то неосязаемым, вроде души. Усы были его душой, и вот они, в сказаниях. Так близко и в то же время так далеко! Они не исчезли бесследно вместе с Люцифером и, раз уж они способны исполнить любое желание, то можно загадать, чтобы они вернулись на его лицо!

Следующий век Фергус провёл в поисках комнаты, в которой были заперты усы, а отыскав – не смог открыть. Как бы он не пытался разрушить стены вокруг неё, они не поддавались – магия защищала их от разрушений. Осознав это, мужчина попробовал играть по правилам, но ни одна из услышанных им историй об усах не создавала световой ключ. Слишком мало людей на Земле понимали настоящую ценность усов, и на поиски нужных воспоминаний могли уйти не то что столетия, а сама вечность. Дьявол был искусен, но Фергус оказался умён и допустил существование другого сказания: пути между мирами.

Судьба была благосклонна к Фергусу, и он отыскал свой путь за какие-то пятнадцать лет, что по меркам бессмертного казались смехотворными. Он построил бар по точному образу и подобию любимого ирландского на Перекрёстке миров и стал пускать туда только обладателей усов. За долгую жизнь Фергус накопил достаточное состояние и друзей, чтобы таскать из мира смертных весь возможный алкоголь в бар и отдавать напитки путникам за цену другого рода – за истории.

Много лет такая схема упорно отказывалась работать. Создания из всех уголков вселенной рассказывали свои истории, но они не обращались в световые ключи. Всем им чего-то не хватало. В какой-то момент Фергус усомнился, что такое вообще возможно, но найденная особая дверь с замками не давала ему покоя. Она являлась вещественным доказательством того, что его усы – реальны, а значит и ключи к замкам тоже. Ни один даже самый умелый взломщик не понял, как работают закрывающие механизмы, а лазерный бластер не оставил на двери даже жжёной полоски (а ведь он был с Андромеды-7!).

Фергус в какой-то момент рассудил, что так тому и быть. Дверь откроется, обязательно откроется, нужно только дождаться тех самых историй. И вот, день Х настал.

Вспоминая всё это, Фергус не заметил, как остыла вода в ванной. Кожа на пальцах скукожилась, как заветренный огурец и стала смешной на ощупь. Мужчина осторожно поднялся из ванной, обтёрся, и с особой тщательностью принялся застёгивать каждую пуговицу рубашки и костюма на теле.

Осмотрев себя в зеркале, Фергус одобрительно кивнул отражению. Глаза мужчины переливались озорным золотом от нетерпения – дольше он не мог откладывать. Стараясь не дать размеренному шагу превратиться в бег, бармен тихо прикрыл за собой дверь, покидая комнату. Последний раз одёрнув вниз жилетку, Фергус вздёрнул подбородок и начал спускаться в подвал.

Перед ним предстала самая обычная дверь из красного дуба, под стать интерьеру бара. Массивная, с позолоченной простой ручкой. По незнанию случайные гости нередко принимали её за вход в уборную, не смотря на многочисленные замки. Почему-то их изобилие никого не смущало. В мозгу не рождалась мысль, что примитивному туалету вряд ли требуется такой уровень безопасности.

Фергус медленно провёл ладонью по двери. Он осматривал её сотни… нет, тысячи раз. Знал каждый сантиметр и впадину. Бармену нравилось придумывать ей чувства, словно они были старыми знакомыми, что прошли рука об руку через многое. И Фергусу действительно пришлось проделать такой огромный путь от перекрёстка между Тисовой и Новой до этого момента. Он стоил стольких трудов и времени, что теперь, в конце, Фергус с удивлением осознал, как всё это не важно.

Важно было только то, что доставаемые один за другим ключи из кармана, открывали замки. Первый Фергус открыл с особым трепетом. Бармену на секунду показалось, что он испытал искреннее и глубокое счастье, услышав заветный щелчок. Такой уровень счастья, какой был доступен людям с красивой и чувственной душой. Но у Фергуса уже много столетий не было никакой такой души, зато было воображение. Этого Дьявол не смог у него отнять.

Тот, кто считает, что представлять чувства и реально их испытывать – не одно и тоже, никогда не терял душу.

Когда настала очередь последнего ключа, Фергус шумно втянул воздух. Последняя преграда. Он медленно вставил ключ в замочную скважину и повернул до щелчка. Из отверстия тотчас полился яркий свет, что принялся окутывать дверную рукоять. Бармен недоверчиво прикоснулся к туману и ничего не почувствовал. Убедившись, что свет не обжигает, Фергус более уверенно взялся за ручку и надавил. Дверь легко поддалась, запуская мужчину в заветную комнату. И тогда наконец он увидел их – свои усы.

Они выглядели сейчас даже лучше, чем он помнил. Напитанные волоски лежали плотно друг к другу, блестя от воска. Завитки идеально симметрично выглядели с обеих сторон, создавая некую игривость. Фергус завороженно смотрел на них, не веря своим глазам, подходя всё ближе. Бармен чуть ли не крался к ним, сокращая дистанцию, боясь нечаянно спугнуть. Он перестал моргать. Вдруг усы – всего лишь видение, созданное одержимым бессмертным умом?

– Ты же понимаешь, что не можешь их взять? – раздался знакомый мурчащий голос из-за спины бармена, заставивший того подскочить от неожиданности.

Фергус поспешно обернулся и увидел его: Люциуса, элегантно закинувшего ногу на ногу в кресле сбоку от двери в комнату.

– Как ты… – начал было мужчина, но Дьявол оборвал его вопрос, театрально запирая рот на замок.

– Это неважно, Фергус. – Тот поднялся из кресла и направился, покачивая бёдрами, к алтарю с усами. – Когда ты вернёшь усы на лицо, наш договор будет расторгнут. Видишь ли, они и есть твоя настоящая душа. Ты просто этого не знал.

Фергус осознал суть сказанного и на мгновение задумался. Лицо его озарила улыбка и, положа руку на плечо Люциуса, словно они были верными друзьями, бармен ответил:

– Нет способа лучше, чем покончить с вечностью, обретя наконец истинное счастье.

Мужчина бережно поднял усы с алтаря и приложил к своему лицу. Волна непрожитых эмоций тотчас нахлынула на сознание Фергуса, заставив медленно опуститься на пол.

Бармен умер на полу заветной комнаты с улыбкой на устах. Его глаза вернули серый, человеческий оттенок, утратив демоническую суть.

– С Рождеством, старый друг. Пусть теперь твоя душа наконец обретёт заслуженный покой, – скорбно произнёс Люциус и тихо покинул комнату, отправившись блуждать дальше по бесконечному Перекрёстку миров, в поисках новых, прекрасных душ. И, кто знает: возможно и они будут обладателями выдающихся усов.