Сказание об Иле

Только Роха попытался ответить, как волна ударила в лицо.

Рохе с трудом удалось сделать вздох. Едва открыв глаза, он увидел, что справа от него в воздухе застыла птица.

Ни злой ветер, ни противный дождь ей не были помехой. Для Рохи птица ? как огонек для заблудившегося.

Он подплыл поближе. И вдруг коснулся тверди…

– Дно! – мелькнула спасительная мысль.

Роха лихорадочно стал шарить ногами и снова пальцами зацепился за ил. Воспитанник мастерового попытался удержаться в таком положении, и это стоило ему немалого труда. Еще одна волна ? и его, подобно якорю на короткой цепи, сорвало с места. Роха в очередной раз наглотался воды, но не отступился от своего. Еще немного борьбы со стихией ? и человек уже стоял на цыпочках, но так как если бы на его шею была накинута петля. Роха как можно выше задрал голову, чтобы вода не затекала ему в горло, и в таком положении продолжил ощупывать зыбкую почву. Прошло совсем немного времени, когда он все-таки нашел спасительный путь.

Осторожно он побрел к берегу. Узкая полоска отмели тянулась до прибрежных скал. Как только волна отступила, Спасенный, вспомнив про таинственную птицу, обернулся, но ее уже не было видно.

Мастеровой лежал так, вроде бы он выброшенный приливной волной утопленник. Мгновение назад он, совершенно изможденный, рухнул лицом на влажный, усеянный мелкими ракушками песок. И со стороны могло бы показаться, что он вот-вот сольется с этой колючей россыпью в одно целое. Он готов. Хотя бы на чуть-чуть… Раствориться… Но одна мысль не давала ему покоя. Она заставила его подняться и поспешить назад к черному, набегающему волной потоку.

– Ро-ха! Ро-ха! Сыыын! Сынок!

Мастеровой несколько раз бросался в пучину, но та выплевывала его назад.

Неизвестно, сколько бы продолжалось это, но вдруг там, у скал, Мастеровой заметил вымокшего человека.

– Роха, – узнал он сына.

Тот брел ему навстречу, обессиленный, но радостный.

– Я думал, потерял тебя! – чуть не рыдая, бросился ему навстречу Мастеровой.

– Все хорошо, отец. Меня спасла птица.

– Какая птица?

– Та, которую мы видели, когда прыгали с утеса.

Мастеровой пожал плечами, не понимая, о чем говорит Роха.

– Ну та, что открыла нам врата ведущие из подземелий Изгла.

– Я никого не видел. Я думал, это ты открыл их.

– Блеск ее крыльев слепил наши глаза, когда птица взмывала к солнцу, вспомни!…

– Не видел.

– Ну как же, отец? – недоумевал Спасенный.

Он еще пытался как то оживить память своего наставника, но, видя, что тот искренне отрицал присутствие чудной птицы, окончательно расстроился.

– Мы выбрались! Вот главное! – приободрил Роху Мастеровой. – Давай же укроемся пока, обсохнем! Впереди ночь! Будем надеяться, ненастье закончится к утру! – кричал он наперекор усилившемуся ветру.

На смену мгле, холоду и шуму пришли свет, тепло и тишина. Наступило утро. Надежды оправдались, стихия улеглась, и перед ними, во всем великолепии, предстало вновь Большое озеро. Роха потянулся и довольно зажмурил глаза. Желто-красное светило только что покинуло свой ночлег и теперь лениво поднималось по лазурно-бирюзовому небу. Из-под пуховых одеял тумана, показались прибрежные скалы.

– А что это там? – указал Роха на величественную гору.

Белокаменные руины обрамляли ее вершину, как царственную голову венец.

– Это Мыс Дождя, ? пояснил Мастеровой.

– Тот самый?

– Да… Цель наша находится вон там. – Наставник указал в противоположную сторону. – И вообще, отсюда убраться надо бы поскорей. Жаль, не на чем поплыть, по воде оно сподручнее бы было.

– Есть на чем! – радостно заявил Роха. – Идем, я покажу!

И он привел Мастерового к тому месту, куда вчера вышел по косе.

– Гляди!

На берегу, облепленная ракушками, стояла старая лодка. Убедившись, что в ней нет дыр, за исключением щели, через которую едва сочилась влага, Мастеровой кивнул:

– Вполне пригодная.

Сладив пару весел, Мастеровой и Роха продолжили путь по Большой воде. И уже совсем скоро они были довольно далеко от мыса с его белоснежными руинами. Огибая скалы, сыны Иля приближались к цели своего похода.

Несколько раз у самой кромки воды они замечали врагов, и тогда им казалось, что за ними неминуемо начнется погоня. Но истемники лишь метали в них камни с берега, а потом исчезали в прибрежных лесах. В другом месте беглецы стали свидетелями такой картины: истемники с яростью сражались меж собой. Они вроде бы никак не могли поделить добычу. И им не было дела до проплывающих мимо людей.

– Что происходит?– спросил Роха.

– Смута. Надеюсь, тому причина окаменевший Изгл.

Вот большой отряд истемников, и собаки с ними. Завидев лодку, звери стали метаться вдоль берега. Казалось, эти неугомонные твари, обезумевшие в своем желании настигнуть и растерзать сынов Иля, были готовы обзавестись рыбьими хвостами. Вот несколько из них бросились в воду. За ними ? пара, тройка безумцев из числа истемников. Схватившись за облезлые хвосты, они доверились собакам. Псы быстро отстали, часть их возвратилась назад, а те, что тащили за собой своих хозяев, утонули вместе с ними.

Вот и позади все напасти.

Прошел день, за ним другой, а поутру на третий день увидели путники высокий грот.

– Нам туда! – указал Мастеровой.

Перед сынами Иля открылся потрясающий вид: там, на высоте, по каменной арке сползали черные лианы. Подобно намокшим прядям, они стремились вниз, и тысячи прозрачных капель скатывались с них к Большой воде. Все было наполнено щебетанием птиц, шелестом листвы и трав и звонкою капелью.

Одинокие скалы. Одна, другая, третья… все в зелени они, в цветах. И вот еще одна скала, вся гладкая слепила сынов Иля зеркальным блеском.

– Мы на месте, – благоговейно произнес наставник.

Как только лодка уткнулась носом в берег, Мастеровой тут же поднял руки и окунул их в гущу зелени, что нависала шапкой над водой. Еще немного, и в его руках оказался конец плетеной лестницы.

– Как доберусь до вершины, подам тебе сигнал. Я дерну за веревку, тогда и ты за мной.

Мастеровой исчез среди цветов, а Роха остался ждать. Прошло совсем немного времени, и вдруг концы лестницы запрыгали вверх и вниз. За них Роха тут же и ухватился.