Сказание об Иле

– Как можешь ты явиться вместо них, да и зачем? А что же с ними сталось?

– Я пришел, чтобы вернуть младенца.

– Ты? Один? Да кто же ты таков?

– Я сын Илеи, воспитал меня Мастеровой, служил я доброму царю Миролею и был у старца в милости.

– Как же можешь ты быть девице сыном? О той ли ты Илее говоришь мне, что дочь Каулы? И не помню я, чтобы Мастеровой воспитывал мужчин, не отроком ли ты себя считаешь? – Ул посмотрел на незнакомца так, как будто тот был не в себе.

– Вижу, что смотришь на меня как на безумца. Удивляешься, что говорю с тобою не как зрелый муж, а как малое дитя. Постараюсь все объяснить и развеять подозрения твои. Да, я сын Илеи. С тех пор как вы расстались с ней, прошел не год, не два, не пять, прошли годы. С того дня уж двадцать четвертая зима минула. Ожидал я здесь увидеть Ула седовласым, познавшим жизнь человеком, а встретил того, кто мне по возрасту ровесник. Как вышло так, не знаю, быть может, всему виной это место…

– Не верю… – не мог поверить услышанному Ул. ? Не лги мне, незнакомец! А где же колокольчик твой, коль воспитали тебя в Иле? – И истопник указал Рохе на голень.

– Ты прав, его нет у меня. Рожден я на чужбине, и Мастеровой привез меня сюда, когда мне от роду была одна зима. Нашел меня он в камнях, а рядом ожерелье рассыпано было… Гляди же! – И Роха, достав несколько разноцветных камешков на тесемке, поднес их к глазам Ула.

Ул взял один из них и сжал его в руке:

– Да, я их узнаю. Те самые они, что были в ожерелье у Илеи. Она рассказывала мне, что если вот этот алый камешек сжать в руке, то в ладони станет горячо. Я помню это.

– Поверь же мне, все, что говорю тебе, все правда.

Ул посмотрел внимательно на Роху:

– И в правду похож ты на Илею. Но где она? Скажи!

– Она погибла. А большего рассказать я не могу. И если все так, как я думаю, то не осталось времени у нас совсем. Младенец проснуться может. Ты не забыл, зачем отправились вы в трудную дорогу и что случится, коль разбудить дитя? Еще скажу: ведут на младенца охоту, нам надо поспешить.

Ул поверил Рохе.

– Но как же ты один вернешь младенца?

– Я знаю как. – Сын Илеи показал собеседнику светящуюся рану на своей груди.

Потом они вернулись за конем, и Ул провел его к тайному ущелью.

Здесь, усевшись верхом на Гора, Роха и Ул двинулись вперед по высохшему руслу реки.

– Куда подевалась речка? Здесь же вода бурлила раньше, – недоумевал Ул.

Вскоре каменные арки остались позади.

– Странно, что тишина вокруг… ? удивился Ул. ? Не слышу гула водопада я. А когда мы впервые шли по этому ущелью, стоял шум такой, что приходилось нам кричать, зовя друг друга.

Еще прошли, и Ул сказал:

– Вот здесь он был, а теперь лишь высохшие камни…

Светало, когда перед путниками открылась даль, уходящая в небо. Во всем очаровании своем предстала им долина.

По первозданной красоте не было сему пейзажу равных. Свет медленно растекался по склонам долины, окрашивая их яркими красками. Еще немного, и он добрался до низины.

– Чудо… Благодать какая… – шептал увидевший все это впервые Роха.

– Спускались здесь мы в прошлый раз. – Проводник указал на раскинувшиеся перед ними луга.

Роха уж собирался идти дальше, когда вдруг Ул остановил его.

– Нам туда, – кивнул он в сторону, что была укрыта тенью от горы.

– Ну как же? Ты же сам сказал, что вы пришли оттуда. – Спасенный показал рукой на цветущую долину. – А теперь утверждаешь, что путь наш должен быть иным… Думаю, нам надо бы отправиться проторенной дорогой. Ты посмотри, какая красота ждет нас впереди!

– Нет, Роха. Дважды одной дорогой здесь нельзя ходить. Поверь теперь и мне. Не зря провел я очарованным этим местом столько лун. Тогда шли мы вслед за ручьем, который скоро стал рекой, теперь же там высохшее русло. Нам надо отыскать ручей и следовать за ним.

– Странно, но ведь меня давно мучает здесь жажда, а я противлюсь ей. Но почему туда? Откуда знать тебе, что там мы встретим воду?

– Погляди, видишь белых птиц, что кружат над лесом. Так вот, они устраивают гнезда всегда вблизи воды.

Как только путники достигли указанного Улом места, тень накрыла их. Под ногами мох и маленькое болотце, дальше ручеек, что лужицей прозрачною растекался у подножия горы. Вот и пристанище для белых птиц. Роха, зачерпнув ладонью воды, напился; проводник набрал ее в пустой бурдюк. Впереди их ждал крутой подъем. Вот, омывая камни, как слезами, сочилась вода. Сверху донесся шум.

– Нам туда! – указал проводник.

Спешились путники и осторожно стали подниматься по узкому уступу вдоль горы. Когда закончился вдруг склон, то ждал их новый, а за ним еще один, его вершина едва проглядывала и упиралась в небо. Ручьи стекали здесь со всех сторон. Выше, выше… и наконец добрались. Дальше лишь бескрайнее небо.

Гор стойко выдержал подъем. Роха дал отдохнуть коню, да и сами путники в изнеможении упали навзничь. Но снова пришло время продолжить путь, и вот уж перед ними лежало плоскогорье и тысячи ручейков змейками ползли в их сторону.

– Пойдем к истоку, – предложил Ул.

Так шли они, пока их взору на предстало озерцо. Подобно забытому зеркалу, оно лежало среди голых камней, и, словно лики женщин, в нем отражались облака. Все ручьи вытекали из этого, переполненного водой озерца, и только один стремился в него. Следуя туда, откуда тек этот ручеек, отправились сыны Иля дальше, пока не оказались перед пропастью, разрезавшей плоскогорье. Из глубины безумной поднималась дымка. Мелкие капельки, что прямо на глазах путников зарождались из дымки, быстро собирались в одной точке, и в итоге практически из пустоты устремлялся тот самый ручеек. Где-то ниже, связав края пропасти, повисло гигантское дерево. На противоположном берегу его корни вгрызались в камни. Закрученный спиралью ствол был обломан.

Проводник поднял камешек и бросил в пустоту. Тот, как и положено, полетел вниз и там пропал.

– Я вроде узнаю это место, но в прошлый раз все было как-то по другому. – растерялся Ул. – И как нам поступить теперь, не знаю…

– Может быть, так. – Роха снял пояс и размотал его на полную длину.

Затем путники привязали к нему пояс Ула, и к ним добавилась и упряжь. Но этому рукотворному «мосту» длины недоставало. Роха завис над пропастью и раскачался, надеясь допрыгнуть до ствола дерева. Еще чуть-чуть, и связка, на которой он держался, внезапно лопнула. Роха сорвался вниз. Ул, не удержавшись, упал назад. В его руках осталась упряжь. Когда же он снова взглянул вниз, то, к радости своей, увидел Роху. Тот сумел все-таки зацепиться за ствол и удержаться на нем. Его спасли везение и ветки. О том, чтобы спуститься вслед за Рохой и Улу, не могло быть и речи.

– Возвращайся назад, а я, коль жив буду, обязательно вернусь! Побереги моего коня, он мне товарищ!

С этими словами Роха встал в полный рост и, осторожно переставляя ноги, пошел по окаменевшему древу.

Только сейчас увидел он, что где-то справа от него и чуть ниже виднелся еще один подобный мост. Несколько сплетенных стволов соединяли края пропасти. Роха снова вспомнил свои видения, в них были эти деревья и путники из Иля, идущие по ним через бездну.

Роха пошел дальше и добрался до противоположной стороны пропасти. Ручей опять встречал его. Нарушая все законы притяжения, он как ни в чем не бывало спокойно тек, взбираясь вверх по стене. Роха смахнул ручеек рукою, но капли не полетели вниз, а вернулись в выбранное русло.

– Как же такое возможно? – дивился он.

Спасенный прислонил ладони, а затем и колени к ровной стене. И снова немало удивился, потому что стена спокойно держала его. Оставаясь на весу, Роха прополз немного вслед за ручьем и, окончательно убедившись в том, что все нормально, поднялся в полный рост и пошел прямехонько наверх. Остановившись на мгновение, он осмотрелся. За его спиной стояло высокое дерево, а где-то далеко и выше, почти над ним, увидел Роха зависших вниз головой коня и человека рядом и снова удивился. В них узнал он тех, с кем только что расстался, и ему стало интересно, увидели ли они его сейчас.