Сикарио

На самом деле мы добегали с сумкой до ближайшей подворотни, хватали оттуда, что нам могло бы пригодиться, и возвращали сумку сеньоре, продолжавшей оглашать окрестности истошными воплями.

На что нам сдались бельевые прищепки, метелки разные, средство для мытья посуды, мочалки и прочие ненужные вещи, что покупают домохозяйки? Голод-то ими нельзя утолить. Единственное, что мы умели готовить на импровизированном костре – это какой-нибудь бульон или спагетти. Всё, что интересовало нас на тот момент – это еда, и только еда, поскольку ни к какому наркотику никто из нас так и не пристрастился.

Наркотики! «Басуко», «кока», «травка» … Знаете, как много молоденьких ребятишек отправилось в мир иной по этой причине, но благодаря Абигаилу эта пакость благополучно миновала Рамиро, а про себя я уже рассказывал: мне это просто не нравилось.

Будьте уверены, удовлетворить тягу к наркотикам тяжелее, чем прокормить девять детей. Даже в стране «коки» и «басуки» подобная страсть стоит денег, а чтобы раздобыть нужное количество не достаточно только попрошайничать и вырывать сумки. Нужно превратиться в настоящего грабителя, иначе денег может не хватить.

А нам с Рамиро хватало и на еду, и на кино.

Как мне нравился кинематограф! Я от него просто сходил с ума. Да и сейчас кинематограф мне кажется самым большим искусством.

Жаль, что теперь он стал каким-то водянистым, разбавленным, что ли. И не говорите ничего! Для меня смотреть кино по телевизору – все равно что пить разведенный водой ром. «Великолепная семерка», «Битва титанов», «Дикая банда», «Форт Апачи»… – вот это были фильмы! Сидишь в темном зале, смотришь на огромный экран и поедаешь горстями кукурузные хлопья, пока они у тебя из ушей не полезут.

Знаете, что я думаю? Я думаю, что мы восхищались теми героями потому, что на экране они выглядели гораздо больше чем мы. Кто будет восхищаться ничтожным человечком, которого засунули вот в такую коробочку? Он может показаться симпатичным, но никогда не станет идолом.

Билет в кино стоил пять песо или хороший пинок в зад, если тебя схватят, когда попытаешься пробраться внутрь без билета. А денег у нас почти что никогда и не было.

Представляете сколько пинков я огреб, поскольку редкий день не пытался проникнуть в кинотеатр! Но когда получалось пробраться туда, то я смотрел один и тот же фильм раза по три, а то и больше.

Мы прятались под креслами, а иногда оставались там на ночь, чтобы попасть на сеанс следующего дня.

«Штейн» я посмотрел тридцать раз. Я представлял себя тем мальчишкой, который бежал как сумасшедший, чтобы увидеть, как Алан Лэдд хладнокровно расправлялся со всеми злодеями.

Конечно же, мне нравился Алан Лэдд! А как же по-другому? Я тоже коротышка.

Знаете, что мне не нравилось в кинематографе? Это когда зажигался свет. После этого ты сразу же возвращался в реальный мир, и то было сильным потрясением.

В зале сидишь в тепле, в безопасности, смотришь на удивительные приключения в далеком-далеком мире, а потом раз! и оказываешься посреди улицы, под дождем, голодный и нужно идти прятаться в какую-то жестяную коробку. У меня всегда было такое ощущение, будто кто-то врезал мне ногой по морде. От этого хотелось плакать.

Но насколько помню, я никогда не плакал, будучи ребенком.

Позже да. Значительно позже.

Со временем я пришел к печальному выводу, что мужчины плачут, когда у них появляются на это причины, а у меня таких причин было предостаточно.

Сами видите, когда я был маленьким, то причин таких было более чем достаточно, но я не плакал, потому что считал это проявлением слабости, а слабости нам были запрещены. «Гамин», который начинал плакать, был конченный «гамин», на следующий день ему раздирали задницу. Нужно было защищать изо всех сил все, что имеешь, в том числе и горести, потому что как только ты начинал показывать малейшие признаки слабости, тебя просто убивали на месте.

Если «человек человеку – волк», то один ребенок по отношению к другому – сущая пиранья. Нет более жестокого существа, чем жестокий ребенок. И единственный предмет, который изучали на улицах каждый день, была жестокость.

Я мог бы отдать жизнь за Рамиро, а он не колеблясь за меня, но все остальные были нашими заклятыми врагами.

Даже Аманда и Плешивый Рикардито перешли на сторону другой банды.

А однажды нас обокрали

Можете себе представить? Нас обокрали! Влезли в фургон и вынесли все, что у нас было. И сделали это не из-за голода, нет. Мы бы поделились с ними нашей едой. Утащили всё, чтобы обменять на «басуко».

Причина – страсть к наркотикам. Об этом я уже рассказывал.

Наркотики превратили наш район в настоящие джунгли.

То, что мы занимались попрошайничеством, то, что мы нищенствовали, рылись в помойках, а иногда промышляли мелким воровством, чтобы хоть как-то утолить голод – это окружающие нас люди понимали и в какой-то степени принимали, внутренне соглашались, что иначе не получается.

Насколько я помню, в Боготе всегда было так. Жители Боготы понимали, что то была цена, которую нужно платить за совершенные грехи… а кто нынче без греха?

Нас швырнули в этот мир, хотя никто об этом не просил, и мы были тем небольшим грузом, который нужно и можно было нести спокойно и терпеливо.

Но потом на улицах появилась «басуко».

И кто виноват в том, что множество «гаминов» пристрастились к этому зелью, ища в нем утешение, забвение от всех своих печалей? Что это был за человек, кто решил разбогатеть, предложив им это никчемное утешение, которое в последствии обратилось против них же самих? Я, наверное, меньше всего подхожу на роль судьи или обличителя пороков, сами знаете. Не я должен задавать такие вопросы, но… я не могу не думать об этом, не могу перестать пытаться разобраться в этом лишь потому, что это не моего ума дело.

Что можно было ожидать от тех, кто опустился до того, чтобы ограбить жалких нищих. И люди очень скоро начали уставать от таких, как мы. Подзатыльники и пинки уступили место жестоким избиениям без какой-либо видимой причины.

Казалось, что той зимой мир разделился на две непримиримые банды; с одной стороны я и Рамиро, глядя на меня можете прикинуть, что я представлял из себя в то время, и все остальные, все остальные человеческие существа.

И еще псы.

Огромные псы, что имели обыкновение набрасываться на нас, как только мы теряли бдительность.

Доги, мастиффы и особенно эти треклятые доберманы, о ком у меня сохранились самые омерзительные воспоминания.

Взгляните на эту руку на эти шрамы и порезы. Однажды эта тварь ухватила меня через окно, когда я протянул руку, прося несколько песо, а хозяин, не задумываясь, нажал на газ и протащил меня за машиной метров сорок, пока пес не разжал челюсти.

Ненавижу доберманов, доберманы во всем виноваты.

Тот год и в самом деле можно назвать годом собак. Кто-то должно быть сделал себе целое состояние, продавая их богатым. В каждом доме, в каждом автомобиле сидела такая тварь, а некоторые господа, более или менее успешного вида, всегда выходили на улицу со своими псами, распугивая окружающих.

Город превратился в одну огромную псарню.

Но их дрессировкой, конечно же, никто не занимался, слишком хлопотное это дело, и они начали кидаться и кусать всех подряд: слуг, детей, а иногда и самих хозяев.

Настоящее бедствие! Не осталось ни одной не покусанной задницы. А количество народа, кому перегрызли глотку, превысило количество жертв на дорогах.

Властям города пришлось импровизировать, спешно были созданы специальные патрули по отлову псов, но их явно не хватало. А многие из тех бестий сбежали от своих хозяев и принялись бродить по городу, создавая угрозу для жизни горожан еще большую, чем все «гамины» вместе взятые.

И тогда решили их отстреливать. Что там возиться с каким-то отловом, пулю в голову и делу конец.

Может быть тогда и пришла им в голову эта идея…

Если все так удачно пошло с собаками, почему не попробовать тоже самое на нас?

Знаю, что звучит жестоко, но все проблемы начались с того дня, как двум пацанам пришло в голову напасть на дочку одного банкира. К этому их подпихнули наркотики. Всегда одно и тоже – всегда наркотики! И не просто отобрали у неё несколько песо, а еще и изнасиловали, и напоследок чуть было не убили.

Ну, девочка-то и спятила, тронулась умом немного.

Самое удивительное во всём этом то, что если бы подобное произошло с малолеткой из трущоб, то в худшем случае она бы просто забеременела, а вот детишки богатых становятся дурачками.

Причины мне не известны, но, наверное, девчонки с окраин внутренне готовятся к такому развороту событий с самого малолетства, тогда как в богатых семьях об этом стараются не думать, но когда с ними случается такое приключение, то это для них становится полной неожиданностью.