Свадебное путешествие Лелика

Тетка внизу сказала, что номер готов и вручила им ключи. Компания поднялась наверх, Лелик открыл дверь и…

– Вот это я понимаю, – восхитился Макс. – Как она четко проинтуичила, что у нас свадебное путешествие!

– М-да, – сказал Лелик, с тоской глядя на шикарную двухспальную кровать для новобрачных, застеленную покрывалом со здоровенным малиновым сердечком посредине.

– Мама моя, – сказал Макс, открывая дверь в ванную. – Тут и ванна в виде сердечка. Какая прелесть! Это будет лучшая ночь в моей жизни.

– Ладно, – сказал Лелик, – хватит. Приняли нас за педерастов – тут уж ничего не поделаешь. Тихонечко переночуем, а завтра отсюда уезжаем, и плевать на все. Короче, так: мы со Славиком ложимся на кровать, а Макс забирается на диванчик в углу. Его специально по моей просьбе поставили.

– Почему это я на диванчик? – обиделся Макс. – У кого тут свадебное путешествие?

– Еще раз заикнешься про путешествие, – разозлился Лелик, – не будет ни путешествия, ни диванчика. Я устал, между прочим. Несколько часов за рулем. И если мне кто-нибудь помешает выспаться, то я этих кого-нибудь выставлю из номера в два пинка и один здесь буду кайфовать.

Макс притих. Лелик быстро принял душ, залез в постель и попытался заснуть. Славик сделал то же самое. К счастью, постель была достаточно широкая, поэтому никаких пикантных ситуаций вроде касания друг друга различными обнаженными частями тела у них не возникло. После этого настал сольный номер Макса, который сначала пытался смотреть ночной канал по телевизору, затем требовал разрешения ограбить мини-бар в номере, но Лелик озверел не на шутку и сказал, что действительно выставит Макса из номера. Макс обиделся до глубины души, но залег на свой диванчик и вроде бы затих.

Выключили свет. Макс начал очень громко ворочаться и периодически шумно вздыхал. Потом он стал громко вздыхать и очень шумно ворочаться. После этого он стал со свистом вздыхать и бурно ворочаться.

Но тут Лелик вспомнил, что они во время смены валюты купили про запас еще одну бутылочку вискаря. Он встал, достал бутылочку из кармана, отнес ее Максу и ласково сказал:

– Пей, дитятко. Пей, сволочь. Но если ты после этого еще раз громко вздохнешь или шумно повернешься, я тебя задушу своими собственными руками прямо в колыбельке. Понял?

Макс ничего не ответил, а только шумно присосался к бутылочке, выражая всем своим видом полное одобрение происходящему… Ровно через пять минут Макс затих настолько, что его присутствие в комнате почти не ощущалось. Лелик еще некоторое время настороженно вслушивался в темноту, боясь расслабляться раньше времени, однако с диванчика Макса послышалось ровное сонное дыхание, после чего Лелик успокоился и тоже заснул. Это была их первая ночь на гостеприимной европейской земле.

Проснулся Лелик оттого, что чья-то рука нежно обвила его шею, а чьи-то губы стали жарко дышать ему в ухо. Лелик очнулся мгновенно, тут же вспомнил перипетии вчерашнего дня и сообразил, что рука и губы никак не могут принадлежать горячей бельгийке или голландке, а принадлежат они Славику, которому, судя по всему, сейчас снится черт знает что. Лелик осторожно открыл глаза и увидел Макса, который лежал с открытыми глазами на диванчике напротив и с интересом наблюдал за тем, как рука Славика обнимает Лелика за шею.

– Славик! – громко сказал Лелик.

– Что? – откликнулся тот сквозь сон.

– Руку свою чертову убери, – возмущенно сказал Лелик, – эротоман фигов.

Славик с видимым усилием открыл глаза, приподнял голову, ойкнул и быстро отполз от Лелика подальше.

– Ничего, ничего, – сказал Максимка со значением в голосе. – Можете меня не стесняться. Невеста на редкость неревнива. Раз вы уже взяли номер для новобрачных педерастов, так можете оттянуться по полной программе. Я отвернусь.

– Задолбали эти дурацкие шутки! – крикнул Лелик, отбросил одеяло, вскочил и… вдруг обнаружил, что трусов на нем нет. Максим со Славиком разразились восторженными аплодисментами.

– Браво, – крикнул Макс, – бис. А вокруг столба извиваться могешь? А танец пениса продемонстрируешь?

Лелик ойкнул, быстро прыгнул в постель, накрылся одеялом и заорал:

– Кто с меня снял трусы, мать вашу?

У Славика с Максом началась истерика.

– Это гномики, – прохрипел Славик, закатываясь. – Они ночью пришли, залезли под одеяло и стащили с тебя трусы.

– Ага, – подтвердил Макс. – Гномики-гомики. Их администрация всегда присылает в номера для новобрачных. Мало ли что. Вдруг пригодятся?..

Лелик сунул руку под подушку и вдруг обнаружил там свои заветные трусы. Тут же он вспомнил, что в этих трусах оказалась довольно жесткая резинка, которая ему в дороге натерла бедра, поэтому он, ложась спать, трусы снял и засунул под подушку. Лелик, чертыхаясь, надел под одеялом трусы и снова вскочил с кровати.

Славик с Максом, завидев Лелика в трусах, заулюлюкали и засвистели.

– Не фиг свистеть, – строго сказал Лелик. – Бесплатно я тут уродоваться не буду. Все порядочные стриптизерши неоднократно за вечер получают по пятьдесят баксов, которые им засовывают за лифчик или за трусики.

– Надевай лифчик, – с готовностью сказал Славик. – За такое зрелище я пятьдесят баксов заплачу, не задумываясь.

Лелик понял, что с этой парочкой сейчас лучше не связываться, поэтому отправился умываться…

Завтрак в этой гостинице подавали какой-то странный: пара йогуртов, круассан и кучу всяких сладостей – джемы, пирожные и конфеты. А в ресторанчике кроме них сидели довольно странные парочки: либо юноша с девушкой, либо юноша с юношей, либо девушка с девушкой.

– Что за завтрак такой? – брезгливо спросил Лелик, который вообще не любил сладкого. – Где котлета или сосиска – я вас спрашиваю?

– Он нас спрашивает, – пробурчал Макс Славику, прожевывая круассан, на который он вывалил две баночки джема. – Пускай он лучше девушку на стойке спрашивает. Он ей вчера так понравился, что нам дали номер для новобрачных.

– Да тут все номера такие, – сказал Славик. – Я слышал о подобных отелях. Обычно тут останавливаются голубые, лесбиянки и традиционный молодняк, который хочет ночью круто оттянуться. Поэтому весь антураж такой. И сладости на завтрак.

– Ну и фиг с ними, – сказал Лелик. – Переночевали, и ладно. Главное – нас здесь не изнасиловали.

– Вообще-то, мы отсюда еще не уехали, – пробурчал Макс, беря Леликов круассан.

– Что? – нахмурился Лелик.

– Ничего, ничего, – сказал Макс. – Я говорю – еще не вечер.

– Положь мою булку, зараза, – сказал Лелик, отбирая у Макса круассан. – Я жрать хочу. Кроме того, надо решить, что мы делаем дальше.

– А у нас какие-то варианты? – поинтересовался Славик.

– У меня в Брюсселе старый приятель живет, – сказал Лелик. – Я думал, раз мы все-таки в Бельгии, брякнуть ему и, может быть, заехать. Хороший парень, между прочим.

– Как звать? – деловито спросил Макс, забирая леликовские баночки с джемом. – Тиль Уленшпигель?

– Саша Хохлов его звать, – ответил Лелик. – Мой школьный приятель.

– Ну, – рассудительно сказал Славик, – если он нас хорошо встретит и покормит в приличном ресторанчике, то почему бы и не заехать. Наши русские хлопцы славятся своим гостеприимством.

– Сашка наверняка нас шикарно встретит и покормит в лучшем русском ресторане, – сказал Лелик. – Правда, он не русский. Он чистый еврей.

– Я всегда не доверял евреям с русскими фамилиями, – сказал Макс, чавкая, как бегемот.

– Твоего мнения никто не спрашивает, – отрезал Лелик, вставая, чтобы идти в номер звонить Хохлову. – Не хочешь ехать – оставайся здесь, в отеле для розовато-голубоватых. Может, повезет, и тебя кто-нибудь изнасилует.

– Злой ты, – сказал Макс нежно (после еды он впадал в сентиментальное настроение и ни на что не злился). – Разве я могу тебя бросить в Брюсселе одного, противный?..

Лелик ничего на это не ответил и отправился в номер…

Как ни странно, Хохлов подошел к телефону после первого гудка.