Свадебное путешествие Лелика

Молодые поднялись на сцену, и раввин завел их в «беседку». Дальше начался обряд, который состоял из пения, каких-то процедур, в которых Лелик и его друзья ничего не понимали, и молитв, которые они понимали еще меньше, потому что их произносили или на иврите, или по-французски. Однако все это происходило достаточно динамично и не занудно, да и песни Лелику очень понравились, так что от всего происходящего он получил большое удовольствие. Макс – тот просто был в восторге, потому что все мероприятие продолжал строить глазки девушкам с правой стороны, а они на это реагировали весьма живо, хотя и украдкой. Один Славик смотрел на происходящее с очень серьезным и даже грустным выражением лица.

– Что насупился? – спросил его Лелик. – Что-то не так?

– Все так, – ответил Славик. – Я просто не понимаю, в чем суть процедуры. Ходят туда-сюда, что-то говорят, что-то поют, все то встают, то снова садятся. А молодые тусуются в беседке. Забавно, конечно, но какой в этом глубинный смысл?

– Обряд, Славик, обряд, – объяснил Лелик. – Скрепляют брак и все такое.

– Ты же сам говорил, что они женились достаточно давно, – сказал Славик. – Ты же у Хохлова свидетелем был на свадьбе.

– Ну да, – подтвердил Лелик. – Но они женились по светским законам…

– По советским?

– Ну да, по светским и советским, а теперь женятся по иудейским.

– А что это дает? – заинтересовался Славик.

– Кроме чувства морального удовлетворения, вероятно, ничего, – ответил Лелик. – Впрочем, я в этих внутренних еврейских делах ничего не понимаю. Может быть, после религиозного обряда им разрешат что-нибудь делать, что раньше было нельзя.

– Хм-м, – хмыкнул Славик. – Ругать партию и правительство, что ли? Сам посуди – что они до того не могли делать? Я так думаю, что наоборот – именно после этого у них начнутся всякие ограничения. Там у евреев все как-то очень сложно. Танцевать вместе нельзя, еще что-то там нельзя…

– Это не наши проблемы, – решительно заявил Лелик. – Это пускай Хохлов нервничает, что ему что-то нельзя. Впрочем, я думаю, что Хохлову теперь все можно. Вон он как изменился. Я его просто не узнаю.

– О, Хохловых накрыло, – прокомментировал Макс, которому надоело кокетничать, и он всерьез заинтересовался происходящим на «сцене».

Лелик со Славиком взглянули – и действительно: раввин накрыл молодых специальным покрывалом и стал что-то там им нашептывать.

– Анекдоты рассказывает, – догадался Макс. – Типа, уехал муж в командировку…

– Нам этого знать не дано, – сказал Лелик.

– Да ладно, – цинично усмехнулся Макс. – Хохлова за ужином напоим и все у него выспросим.

– Логично, – согласился Лелик. – Вот только он раньше пил совсем мало. Впрочем, он так изменился, что я не удивлюсь, если Шурик стал водку ведрами хлестать…

В этот момент раввин снял с голов молодых покрывало, музыка заиграла громче, и действие, похоже, стало двигаться к завершению.

– Вот сейчас все будут поздравлять молодых, – сказал Макс, – а у нас даже подарка нет.

– Ой, – сказал Лелик, который вдруг с ужасом вспомнил, что о подарке-то он и не подумал.

– Вот тебе, бабушка, и свадьба в Брюсселе, – сказал Макс. – Как же ты так облажался?

– Блин, все из-за тебя, – разозлился Лелик. – Запудрил мне мозги, я и забыл о подарке.

В этот момент молодые и те люди, которые были на «сцене», начали спускаться в зал.

– Ну все, – расстроенно сказал Лелик. – Кранты. Будем выглядеть полными идиотами. Славик, может, у тебя в карманах какой-нибудь сувенир завалялся, который можно подарить?

– У него зеркальце есть, – сказал Макс, похлопав себя по карману. – Можно как-нибудь обыграть это дело. Типа, легкий сувенир с родины и все такое.

– Надо было в парке рядом с «Хилтоном» землицы накопать и сказать, что это земля с родины, – предложил Славик.

– Да поздно уже, – махнул рукой Лелик. – Сейчас же не побежишь…

Однако, посмотрев на то, как молодые проходят вдоль рядов, Лелик сразу успокоился. Подарки никто не дарил, конверты в карман Хохлову никто не совал. Все просто поздравляли молодых вербальным образом.

– Шухер отменяется, – сказал Лелик. – Молодых поздравляют вербальным образом.

– Это как? – заинтересовался Макс.

– Посредством слов, – объяснил Лелик. – Нематериально. Значит, подарки будут дарить на ужине. А к ужину мы что-нибудь придумаем.

– Хвала Аллаху, – сказал Макс.

– Макс, – одернул его Лелик, – ты же в синагоге. Какой, к черту, Аллах?

– А как тут надо говорить? – заинтересовался Макс. – Как их верховного патрона зовут?

Лелик задумался. Он не знал, как зовут верховного патрона у евреев.

– Ну скажи тогда просто «слава Богу», – предложил Лелик.

– Слава, – сказал Макс.

Слава поклонился.

– Вот дурачки, – сказал Лелик, однако в этот момент молодые подошли к их ряду.

– Поздравляем, – первым выскочил Макс, – с новобрачием! Желаем счастья в новом статусе и детишек побольше.

– Что ты несешь? – прошипел Лелик. – У них и так двое детей.

– И жену непьющую, – поправился Макс, после чего Лелик его чуть не убил.

Но молодые, казалось, вообще не слышали, что именно им говорят, потому что непрерывно улыбались и кивали. Впрочем, поздравления продолжались буквально несколько секунд, после чего Хохлов с Кирой двинулись дальше.

– Макс, – торжественно сказал Лелик. – Я клянусь всем святым, что есть у меня, клянусь моим любимым компьютером, клянусь моей любимой женщиной…

– Наташкой, что ли? – осведомился Макс.

– Клянусь чистым небом и ярким солнцем, клянусь чашкой кофе по утрам, клянусь здоровьем Славика и клянусь миром во всем мире, – продолжил Лелик, – что если ты ЕЩЕ РАЗ ЛЯПНЕШЬ ЧТО-НИБУДЬ НЕ ПО КОМАНДЕ, Я УБЬЮ ТЕБЯ НА МЕСТЕ СВОИМИ СОБСТВЕННЫМИ НОГАМИ, ДУБИНА ТЫ ЭДАКАЯ!

– Лех, Лех, – перепугался Макс, – ты не раздражайся. Что я такого сказал? Просто пошутил. Молодым понравилось. Хохлов даже улыбался.

– Вот сейчас сорву с тебя кипу, – с ненавистью глядя на приятеля, сказал Лелик, – и евреи тут же на месте тебя и убьют за нарушение священных правил внутреннего распорядка.

– Лех, не надо, – торопливо сказал Макс. – Я больше не буду. Честно-честно. Во всем буду тебя слушаться. Не убивайте меня. Мне вот та девушка два раза подмигнула, честное слово.