По ту сторону заката

– Да эта фраза уже оскомину набила, – резидент скривил недовольное лицо.

– А ты в суть зри, а не на формулировки, – по-кошачьи протянул Владимир Николаевич. В этот момент он напомнил резиденту кота Матроскина из «Простоквашино». Внучка любит этот мультфильм, и резидент почти дословно знал все интонации этого персонажа. Тем более, что и оперативный псевдоним у него был кошачий. – Формулировку можно изменить. Напиши, мол, объект рассматривает предложение японской стороны только при предоставлении американских гарантий. И еще напиши, что за кулисами переговоров японцы выражали готовность увеличить размер компенсаций до двух с половиной миллиардов в год.

– Это он вчера сказал? – спросил резидент.

– Да, вчера, – ответил Владимир Николаевич.

– Я что-то не помню такого, – отодвинулся от стола резидент. – А по мазуту что-то говорил?

– По мазуту изменений нет – те же пятьсот тысяч тонн. Во всяком случае, он ни о каких изменениях не упоминал. А про предложение японцев по увеличению компенсации ты не слышал потому, что он сказал мне это на ухо, – откинулся Владимир Николаевич на спинку кресла с видом триумфатора.

– Тогда так и укажу, что записано с твоих слов, – оскорбился резидент, – Не хочу подписываться под очередной шуткой Любимого Руководителя. В последний раз, когда он сказал, что у него был контакт с Самсунгом, я тоже думал, что это серьезно. В Центре эту шутку не оценили.

– Ну, шутка это, или не шутка – а это он сам так сказал. Наше дело – доложить о содержании разговора, – парировал Владимир Николаевич.

– Наше дело – не просто доложить, а дать аналитический материал, – «встал в позу» резидент.

– Ой, ладно тебе, Николаич! Я тебе помогаю вспомнить содержание беседы, а ты мне тут лекцию читаешь! – скривился в претензионной гримасе главный по сотрудничеству. – Если у тебя есть с чем увязать этот факт, можешь дать свой «аналитический продукт». А пока записывай тезисно – потом оформишь.

– Ладно, извини, Николаич – ты прав. Голова болит. Кто из японцев озвучил ему это предложение? – мягко поинтересовался резидент.

– Ну, как кто? Полагаю, глава делегации японцев сообщил главе делегации северян. А ты чье имя хотел услышать? – округлил глаза главный по сотрудничеству. – Имени мне Ким не назвал, но его и не обязательно указывать. Напиши – глава делегации, – сменил гнев на милость Владимир Николаевич.

– Как думаешь, почему японцы не озвучивают эти предложения в ходе официальных переговоров? Может, Ким привирает, чтобы подразнить нас? – спросил резидент.

– Думаешь? Ждет, что мы тоже присоединимся к спонсорской помощи? – попытался развить мысль резидента Владимир Николаевич.

– Вряд ли так. Думаю, просто периодически демонстрирует нам свои позиции, мол, не переоценивайте для меня свою незаменимость.

– Да, манипулировать нами и Китаем эта семья научилась хорошо, – подытожил Владимир Николаевич.

– Не только нами и Китаем – всеми, кто в «шестисторонке» участвует. Единственный, кто стоит особняком во всей этой истории – это Штаты.

– Что имеешь в виду? – поинтересовался Владимир Николаевич.

– То, что Штаты не особо усердствуют в этом процессе, – ответил резидент. – Впечатление такое, что Штатам вообще давно безразлична вся эта возня вокруг Севера.

– А именно? – Владимир Николаевич сменил позу в кресле, поскольку написание телеграммы в Центр явно затягивалось.

– Ну, сам оцени. При явной возможности у Штатов профинансировать любую инициативу – как экономическую, так и военную, и при явном их внимании к проблеме КНДР, они никогда не выдвигали и не выдвигают никаких инициатив – только требования. Они ведут себя так, словно однажды им может всё это наскучить, и они просто придавят Кима, как клопа.

– Ну, так это их общеизвестная тактика в любых делах, – ответил Владимир Николаевич.

– Но, при этом, как только намечается прогресс в диалоге, Штаты обязательно выкинут какой-нибудь фортель, который этот прогресс угробит, – раздраженно прокомментировал резидент. – Штаты просто не сидят без дела, и подкидывают северянам основания опасаться каких-либо мирных инициатив.

– Штатам нужны причины для сохранения своего военного присутствия в регионе – вот они их и формируют. Это давно ясно, – парировал Владимир Николаевич.

– Помимо материальной помощи в виде поставок мазута Северная Корея рассчитывала на смягчение международных санкций. Буш заявил, что в ответ на ядерную декларацию отменяет в отношении Северной Кореи действие закона о торговле с врагом, остававшегося в силе с 1950 года. Он обещал в течение 45 дней вычеркнуть КНДР из американского списка государств, поддерживающих терроризм. Формально это означало бы снятие односторонних внешнеторговых санкций, введенных США против КНДР. Договоренность была практически достигнута, однако Штаты вдруг затребовали от Кима дополнительных уступок, и тот, разумеется, дал задний ход, – продолжил резидент. – Последовавшее вторжение американцев в Афганистан окончательно обнулило весь переговорный прогресс. Работа началась заново. Далее, – резидент сделал театральную паузу, многозначительно подняв верх указательный палец, – пропускаем период мелких удач в переговорах – они всё равно ни к чему кардинальному не привели. Как говорится, «осадок остался», и новый Ким не спешил договариваться. Постепенно, при нашем содействии и поддержке Китая, диалог возобновился. Южане тоже продвинулись, и через хозяина Самсунга наладили доверительный канал помощи Северу. И тут, через какое-то время, Штаты начали иракскую операцию. И Ким понял – отец правильно поступил, что в свое время не отказался от ядерной программы. А потом вдруг в южнокорейскую печать просочилась информация о том, что глава Самсунг передавал Киму по неофициальному каналу существенную финансовую помощь. Помнишь, какой был скандал? – спросил резидент.

– Ну, еще бы! – без особого акцента согласился оппонент.

– Наверняка без ЦРУ дело не обошлось, продолжил резидент. – Казалось бы – чем плохо американцам? Сеул за свой счет содержит Пхеньян, в ответ Пхеньян держится на плаву и постепенно снижает напряженность на полуострове. При такой финансовой помощи со стороны Сеула и Пекина, и при полном контроле Кима над внутриполитической ситуацией вполне можно было рассчитывать на реформирование северокорейского режима по китайскому образцу. Причем, в течение каких-нибудь 10—15 лет. Уже сейчас предостаточно признаков движения режима в сторону смягчения – предпринимательство, рынок. Ким ведь не идиот. Он понимает, что бесконечно это длится не может, и надо искать пути выхода из тупика.

– Угу, – кивнул Владимир Николаевич. – Штаты не хотят, чтобы северяне развивались по пути Китая, постепенно становясь его сателлитом.

– С другой стороны, – продолжил резидент, – пожелай Штаты кардинально разделаться с режимом – они давно бы с ним покончили. Притом – задолго до того, как проблема стала проблемой. И даже Китай не смог бы помешать – Штаты нашли бы, чем заткнуть китайцам рот. Китаю тоже порядком надоело, что Ким сидит у них на шее. Штаты и Европа сделают Китаю хорошее предложение, и Китай отдаст Кима. Да даже не нужно делать никаких предложений, – махнул рукой резидент, – Китай настолько втянут Западом в производственные отношения, что и без предложения понятно – войны из-за Кима между ними не будет. Это не 50-ый год.

– Ну, Китаю Ким необходим хотя бы потому, что он как буфер оттягивает столкновение со Штатами для самого Китая, – парировал Владимир Николаевич. – Но если ты считаешь, что между Китаем и Западом, на самом деле, нет глобального противоречия – почему Штаты до сих пор не покончили с северокорейцами? Ирак, я думаю, сложнее Севера будет – у Саддама и ракеты есть, и возможно, даже химическое оружие, – Владимир Николаевич стал развивать мысль резидента, подбрасывая ему «поленья в огонь».

– Вот именно, что у Саддама – есть. Штаты ждут, что режим Кима сам падет. Но если этого не произойдет в ближайшие 7—10 лет, очередь дойдет и до северян.

– Так чего же они ждут? Чтобы Ким сделал бомбу? – Владимир Николаевич дал ход мысли резидента.

– Вот и я о том же! Не кажется ли тебе, что Штаты знают, что никакой бомбы нет, и в обозримом будущем не будет? Но истерия вокруг угрозы им нужна, и ты сам понимаешь, зачем.

– Ну, им всегда нужна угроза и напряженность. А почему бомбы не будет? – приготовился выслушать версию резидента Владимир Николаевич.

– Потому что просто бомба – это несерьезно. Ядерного заряда мало – нужны средства его доставки. А с этим у северян сам знаешь – никак. Тем более, что это должны быть не просто ракеты, способные нести заряды, но способные также эффективно преодолевать современные средства ПРО. Иначе грош-цена твоим зарядам и ракетам – они просто не долетят до цели. Ты думаешь, КНДР в состоянии разработать хотя был один такой оружейный комплекс из ядерной триады? Конечно, нет. Как может нищая страна сделать то, что под силу только супердержаве с огромным научным и финансовым потенциалом? Что есть у северян на данный момент? Подземные испытания, которые, якобы, ядерные? Никто этого подтвердить не может, – риторически прищурил глаз резидент.

– Ну, согласен. «Грушники», кстати, тоже придерживаются версии, что это вполне может быть хороший заряд взрывчатки. Говорят, что 500 тонн простого тротила было бы достаточно, чтобы получился взрыв, по мощности схожий с тем, что был 9 октября, – поддержал резидента Владимир Николаевич.

– Далее, – продолжил резидент, – что со стратегическими бомбардировщиками? Где они? Их нет. И не будет. Подводные лодки? Та же история. Тридцать шесть старых консервных банок, которые не могут нести баллистические ракеты? То, что сейчас периодически перелетает через Японию – это не те ракеты, что способны доставить заряд через океан. Они просто не долетят, не говоря уже о том, что они не преодолеют систему ПРО США. Все эти Тепходоны по природе своей – наши старые СКАДы с дальностью полета до 2,5 тысяч километров. Заявления северян о том, что они добились дальности в 4,5 – 5 тысяч километров – не более, чем блеф. Если они и летят на это расстояние, то уже в абсолютно неуправляемом режиме. Ну, я уж не говорю об отсутствии систем корректировки целенаведения. Оттого эти ракеты и летят просто по баллистической траектории, и перелетев Японию, падают в море. Так что извини, Володя, но Штатам абсолютно ничего не угрожает и не будет угрожать, – подытожил резидент.

– Ну, так они же еще заботятся о союзниках-южанах, которых эти ракеты точно достанут, – расшевелил угли резидентского костра Владимир Николаевич.

– Во-ло-дя, – протянул резидент, понимая «шпильку» главного по сотрудничеству, – для войны на полуострове баллистические ракеты не нужны, и ты это знаешь не хуже меня. Тут война будет вестись артиллерией, танками и пехотой, которых у обеих сторон предостаточно. И даже бомбу, если бы она была у северян, они не применили бы – это было бы фатально, прежде всего, для них самих. Впрочем, для них фатальна и обычная война без применения оружия массового уничтожения.

– Ну, так какой ты из всего этого делаешь вывод? – подустав от полемики резидента, заёрзал на стуле Владимир Николаевич.

– Выводы делать сложно, но всё это напоминает мне спектакль, в котором Ким и Штаты играют известные друг другу роли.

– Ты думаешь, они могут общаться? – засопев, поднял бровь Владимир Николаевич.

– Думаю, этого нельзя исключать, – заключил резидент. – Они могли установить канал связи. Думаю, после того как развалился Союз, у Кима не осталось выбора. Полагаться только на одного оставшегося союзника в лице Китая Ким не привык – придется полностью подчиняться. Тактикой его выживания всегда была игра на противоречиях крупных соперников. Поэтому для нажима на Китай как на единственный оставшийся источник политической и экономической помощи, Ким мог сблизиться с США. США в этом тоже заинтересованы – более глубокая вовлеченность Китая в дела КНДР ослабляет американцев. Тактикой США всегда было обременение своего оппонента проблемами и расходами, и ожидание, пока силы того не иссякнут. Иссякнут настолько, чтобы добить можно было быстро, одним ударом. Штаты давно отошли от доктрины полномасштабной войны. Они задействуют комплекс мер – экономических, политических, гуманитарных – чтобы вымотать соперника. И только если тот не сдается – переходят к военным действиям. Но и при этом они тянут змею из норы чужими руками – вооружают и консультируют внутреннюю оппозицию. Свои вооруженные силы они не хотят допускать до непосредственного боестолкновения – за смерти американских граждан придется отвечать перед избирателями.

– Нет, мне такая версия не кажется реальной. Не думаю, что это можно сохранять в полной тайне столь долгое время, – высказал свое мнение главный по сотрудничеству.

– Ну, а если представить, что канал связи установлен между лидерами Юга и Севера, а Юг уже передает информацию США, – продолжил развивать свою версию резидент. – Например, у Юга за канал связи отвечает хозяин Самсунга, а у США информацию принимает высокопоставленный сотрудник администрации президента. Тогда круг посвященных в тему можно сократить человек до десяти с обеих сторон.

– Не думаю. Первая версия мне кажется более реальной. Если корейцы и могли бы справиться с сохранностью секрета о существовании такого канала связи, то у США с сохранностью секретов особой важности всегда были проблемы, – ответил Владимир Николаевич. – Мне кажется, что Пхеньян и Вашингтон за всё это время просто прекрасно изучили и друг друга, и правила игры на этом поле. Каждый понимает, что нужно другому – и делает это. США не нападает на Пхеньян, а Пхеньян в ответ поддерживает напряженность во всем Юго-Восточном регионе, что выгодно США. И главное – то, что Пхеньян держит в страхе Японию. Чтобы Япония оставалась в орбите влияния США.

– Ладно, – подытожил резидент, – отвлеклись мы что-то с тобой. Давай закругляться. Что еще было вчера?

– Ну, еще Ким сказал, что главе его делегации не понравился новый глава делегации США на переговорах, как его, дьявола… Кристофер Хилл! Говорит, тот слабо владеет тематикой переговоров, ведет себя заносчиво. Японцы были обескуражены его поведением, и воздержались от сколь-нибудь заметной инициативы.

– Ну, я приблизительно могу себе представить, что у корейцев называется заносчивостью. Они склонны гиперболизировать. Американец, вероятно, просто вел себя сдержанно, в силу недостаточной осведомленности. А они это восприняли, как высокомерие, – со скептической усмешкой предположил Резидент. – Ну, а как он оценивает наши инициативы?

– Ему импонирует наша позиция, и в частности, наша готовность обеспечить бесперебойность поставок мазута. Ну, то есть, что мы активно ищем любую возможность поддержать процесс своими гарантиями, а не просто отстраненно наблюдаем за переговорами и вмешиваемся только тогда, когда представляется удобный случай заработать. В этом плане у Кима бывают претензии к Китаю, – оформил свой тезис Владимир Николаевич, описав пальцем в воздухе замысловатый круг.