1994. Русский роман ужасов

– И куда он делся?

– Не знаю. Может, сам ушел.

– Опять ты за свое…

– Тихо, они что-то говорят!

Опер встал над Юрием, уперев руки в бока и роняя сигаретный пепел прямо в дебри колтунов на голове алкоголика.

– Встать, быстро, – потребовал он.

Юрец, который даже сидя ухитрялся шататься, смог лишь невразумительно вымолвить слово «начальник», потом икнул и уронил голову на грудь.

– Встать, гнида, блядь! – «Начальник» рванул Юрия за рубашку. Тот повис на руке следака, словно поношенное пальто на вбитом в стену гвозде.

– Зачем эта яма? – спросил следователь и швырнул подозреваемого прямо в углубление, которое когда-то прикрывала сдвинутая бочка из-под воды.

Юрий упал на четвереньки и принялся ползать по рыхлой земле, жалобно всхлипывая.

– Я тебя, мудило, еще раз русским языком спрашиваю: что за яма?

– Ненаю, – ответил Юрий, скорчив страдальческую рожу и почти плача. – Я тут не был давно.

– Насколько давно?

– С год.

Следователь повернулся к Швабре Смерти, которая все это время неподвижно созерцала происходящее. Она была похожа на тощего истукана с какого-нибудь каннибальского острова.

– И что, мы просто так сюда приехали? – обрушился на нее следователь, придвинувшись почти вплотную и выпуская клубы дыма женщине в лицо. – Здесь же нет ни хрена никакого трупа вашей дочери! – Весь этот балаган его не на шутку разозлил.

– Я… я… я не знаю… – Кузнецова выглядела смущенной и растерянной. В присутствии учеников она никогда себе такого не позволяла.

– Не знаете, да?! – хрипло каркнул следователь.

– Я думала… я вспомнила, как… то есть, что у него, – она кивнула на зятя, – здесь участок. Подумала, он мог ее тут закопать. Не знаю… может, я…

– Зато я знаю! – перебил следак, тыча желтым от табака пальцем училке в лицо. – Мозгами потому что думать надо, а не другим, блядь, местом! У меня из-за таких как вы раскрываемость знаете как страдает? Дел хренова гора – рэкет, наркоторговля, серийные изнасилования. Это вам не какая-нибудь бытовуха на почве алкоголизма. Зато вот на что мне приходится транжирить время каждый день! Может, вы за меня будете работать, женщина, как вас там?

Та молчала.

– Нет, вы мне ответьте: вы будете работать вместо меня? Заниматься рэкетом, наркоторговлей, серийными изнасилованиями, а?

Понурое молчание.

– Бесполезно, – сказал опер, махнул рукой и отвернулся от биологички.

Он глубоко затянулся, выдохнул дым и презрительно сплюнул в траву.

– Поехали отсюда, – сказал он, направляясь к машине. Его удаляющаяся спина добавила, обращаясь к Кузнецовой: – А вы, если еще раз позвоните, будете оштрафованы за ложный вызов. В двойном размере.

Училка развернулась и быстрым шагом удалилась, выбрав тропинку, противоположную той, что вела к милицейской машине.

– Товарищ оперативный следователь, а этого хрена обратно отвозить будем? – спросил один из жлобов, которые распотрошили сарайчик для инструментария.

– Если хочешь, можешь его на своем горбу допереть, уложить в кроватку и в лобик поцеловать, – бросил «начальник». – А мне это барахло в машине на хер не надо.

Юрий еще некоторое время валялся на земле, пытаясь оклематься. Когда стражи порядка укатили прочь, он тяжело поднялся и неровным шагом двинулся домой.

Школьники дождались, пока он скроется из виду, и вышли из укрытия.

– Сто пудей, там труп бабы евойной еще недавно лежал, – сказал Артем, испытующе глядя на свежую яму на участке Юрия.

– Значит, он ее перепрятал, – предположил Денис. – Жопой, видно, почуял неладное.

– Пойдем-ка, поглядим как следует, – позвал Артем, и они двинулись вниз, к заросшему сорной травой огороду Юрия.

Они остановились у края ямы.

– Точно, под человека вырыто, – провозгласил Артем. – Этот мужик с сигаретой просто сразу смекнул, что глухарь. Не захотел геморроиться.

– Смотри-ка, – сказал Денис и спустился в яму, сразу набрав земли в кеды.

– Что там?

Денис подобрал и продемонстрировал Артему маленький металлический зажим для волос. Точно такими же пользовалась его мама. По бурому налету можно было понять: зажим долго пролежал в земле.

15

Дениса прогнали спать в десять часов вечера. Одежду он снимать не стал: зачем? Только шум лишний поднимать потом. Взял с собой в кровать маленький фонарик и будильник. Наручных часов у него не было, так что пришлось обойтись этой здоровенной хреновиной, которая тикала с интонацией предвестника апокалипсиса.

Денис щелкал фонариком каждые пять минут. Когда наваливалась сонливость, он принимал сидячее положение. Как только отпускало, ложился снова.

Родители долго ворочались, не могли уснуть. Это все из-за жары. Дома духотища, что хоть топор вешай. Форточка не спасала, а открыть балкон настежь значит обречь себя на увлекательную ночку в обществе комаров, а это еще хуже.

Нужно было пробраться через родительскую комнату к двери и бесшумно проскользнуть в подъезд. Мама спала чутко. Она очень сердилась, если сын по нескольку раз за ночь ходил в туалет и мешал спать.

Дверь в свою комнату он специально не захлопнул, а только прикрыл, чтобы не пришлось поворачивать ручку. Кеды в прихожей поставил справа от двери, в самом углу, чтоб не шарить руками и не греметь лишний раз.

Все было готово к операции. Только бы Артем не проспал. Иначе будет обидно. Тем более он клятвенно обещал спереть у брательника электрошокер и газовый баллончик. Эти приспособления вожак местных лабухов нелегально прикупил у каких-то барыг.

Без самообороны – никак. Никто ведь не скажет наверняка, как этот дядька или тетка из полуподвала себя поведет. Нормальный-то человек не будет спать на засранном полу днем и шататься по подъезду ночами. В конце концов, где он… она… оно… берет еду?

Глаза в очередной раз стали слипаться. Мысли дружно споткнулись и свалились в одну кучу, в которой ничего нельзя было разобрать.

11.43. Скоро выходить.

Денис поднялся с кровати. К счастью, матрац был без пружин и не скрипел.