Ледяной Эдем

– А в Капищах кто живет? – спросила Ольга, пытливо глядя на Миккоева.

– В Капищах никого, только боги языческие живут. Диконов их и настрогал, они у него там как живые стоят, – поежился участковый. – Я долго не выдерживаю, тоска такая смертная наваливается, жуть!

– Как же так, часовня и языческие боги?

– Ну так часовня для души, а капище для забавы. Тихон Семенович у нас художник, у него там такая резьба по дереву, закачаешься! – закатил глазки Миккоев.

– Ты мне зубы не заговаривай! – накинулся на него Ганыкин. – Художники, хранители… Скажи еще, что этот художник Карпову убил!

– Зачем ему Карпову убивать? – Миккоев смотрел на него, как на безумного.

– А ты скажи!

– Не убивал Диконов Карпову!

– А колеса нам кто проколол?

– Не я это!

– А свисток?.. Скажи, что это Диконов свисток подбросил?

– Подбросил?! – задумался Миккоев.

– Давай, давай, вали на Диконова! – подзуживал Ганыкин.

– Далеко до Радянки? – строго глянув на него, спросила Ольга.

– Ну, километров восемь.

– И дорога на Радянку, я так понимаю, расчищена?

– Ну да.

– Что «ну да»? – Ольга пронзительно смотрела на участкового.

И он правильно понял ее:

– Я могу вас отвезти!.. В Радянку, пожалуйста, а в Капищи не очень хочется.

– Роман Петрович, вы слышали, как трактор проезжал? – обращаясь к беспокойному подчиненному, едко спросила Ольга.

– Ну, слышал, проезжал!

– В какую сторону?

– Ну, кажется туда… – Ганыкин махнул рукой в сторону Капищ.

И Кирилл показал туда же, он тоже слышал, как удалялся трактор.

– Это он обратно уже ехал, – пояснил Миккоев.

– А когда на Вилгасу шел?

– Не могу сказать точно…

– В половине шестого, я слышала. И шел без остановок, возле нас не останавливался. Значит, колеса Диконов проколоть не мог. Если только на ходу, но это невозможно.

– Ну, так и на обратном пути не останавливался! – закивал Ганыкин.

– Вы в этом уверены, Роман Петрович?

– Ну-у, точно не скажу…

Ольга выразительно посмотрела на Кирилла, но и тот не смог прояснить ситуацию. Во сне трактор пер без остановки, а как он вел себя, проезжая мимо их дома, сказать затруднялся. Может, и останавливался, а может, и нет. Одно Кирилл мог сказать точно: во сне этот трактор уже практически похоронил его. Еще б чуть-чуть, и сброшенная им земля засыпала бы могилу.

К дому подъехала грязная по самую крышу «буханка», из машины вышел разбитного вида мужчина в черном нараспашку ватнике и с папироской во рту.

– У кого тут колесо спустило? – подмигнув Ольге, развязно спросил он.

И зачем-то сунул руки в карманы засаленных брюк.

Ольга тяжело приложилась к нему взглядом, окатила его строгим равнодушием с головы до ног. И ведь смогла пронять незадачливого Саньку: сначала мужчина вынул руки из карманов, а затем выпрямил правую ногу.

– Лейтенант Батищев занимается машиной! – жестко отчеканила она. – А майор Ганыкин отрабатывает свидетелей! Кто что видел, что слышал.

Кирилл усмехнулся, глядя на Саньку, который, сам того не замечая, застегивал ватник.

6

Снег плотный, ветка калины гнется под его тяжестью, дерево низкое, контурами своими чем-то напоминало солдата в белом маскировочном халате. Ягоды красные – издалека казалось, что боец истекает кровью. Дерево у дороги, за рулем участковый, Кирилл мог любоваться пейзажами. А места красивые, озерко с подмерзшими берегами, сопки вокруг, похожие на волны застывшего снежного моря, камни стаями мал мала меньше, как будто пингвины свое потомство в детский сад свели, где воспитатели – сосны-великаны. Небо светлое, подернутое дымком, но на горизонте собираются тучи, налетит снежный ураган, завалит расчищенную дорогу.

А дорога хорошая – может, и тряская, но покрытие твердое, колеса не вязнут. Миккоев с разгона въехал на берег реки, зашуршали камни, один булыжник отлетел и ударился в дно, плотно зашелестела вода, ход опасно замедлился.

– Эй, ты что, утопить нас хочешь? – встрепенулся Ганыкин.

– Заткнись! – огрызнулся Миккоев.

Ганыкин выяснил, что трактор проезжал мимо пострадавшего «Опеля» без остановки, и положение Миккоева осложнилось. Но все же Лежнева заинтересовалась Диконовым и приказала участковому везти группу в Радянку.

Машина взяла преграду, снова под колесами захрустели камушки. Развилки на Капищи Кирилл не увидел, Диконов на своем тракторе расчистил только путь на Радянку. И дорога эта оказалась неважной – морозы пока не сильные, накрепко связать глинистый грунт не смогли. Еще и колейность давала о себе знать – «Нива» шла тяжело, еще чуть-чуть, казалось, и машина застрянет.

– Летом посуху, зимой по морозу – еще можно, а осенью, весной распутица, тяжело ездить, – сказал Миккоев. – Диконов потому и взял трактор.

– Осенью распутица, – фыркнул Ганыкин. – Зимой медведи… А может, не было никакого медведя? Там, на просеке.

– А кто ж тогда был?

– Скажи, что Диконов следил за нами. Выследил, а потом колеса пошел прокалывать… Поехал. А потом пошел. Трактор перед деревней остановил, пошел, дошел, проколол, вернулся…