Хайм

«И в самом деле, гений, – подумал я. – Говорят, они всегда во всем сомневаются». Мы с Нею затаили дыхание: решалась наша участь, ни больше, ни меньше. Второй раз такой трюк уже не пройдет; если нас не впустят сейчас, то придется караулить поблизости в надежде, что дверь когда-нибудь да откроется… – хотя, судя по запущенности дорожки, это происходит довольно редко. Караулить поблизости… Легче сказать, чем сделать – без денег, без еды, без жилья, без сил. Я взглянул на ее несчастное осунувшееся лицо. Понимала ли она, что обречена? Скорее всего, нет: Она просто ужасно боялась – боялась любого исхода.

– Ладно, входите… – буркнул интерком.

Внутри зажужжало, и входная дверь пришла в движение. В этом похожем на банковский сейф доме она не распахивалась, как обычно, а перемещалась на внутренних рельсах вбок, плавно уходя в стену. Думаю, что эта стальная плита устояла бы даже перед бронебойным снарядом.

– Входи! Входи, пока он не передумал!

Мы вбежали в дом и остановились на пороге большого холла. Похоже, хакер не соврал: здесь действительно обитал Программер. Во всяком случае, об этом могла свидетельствовать весьма необычная организация внутреннего пространства, начисто лишенного характерных признаков гостиной, столовой, библиотеки, кабинета – всех этих диванов, кресел, подушек, пледов, камина с фарфоровыми фигурками на мраморной полке, обеденного стола, окруженного стульями, как король Артур рыцарями, затейливого секретера, книжного стеллажа, этажерки с безделушками, картин, фотографий, репродукций, африканских масок… – иными словами, тех непременных и многочисленных деталей, которые всем своим нестандартным скопом и формируют образ стандартного человеческого жилья.

Хотя нет – у дальней стены примостилась-таки узенькая софа, безнадежно одинокая в окружающей ее пустоте. Увидев нас, она наверняка обрадовалась хоть какой-то компании. В углу комнаты мигал огоньками аппаратуры стальной каркасный шкаф. Рядом с ним примостился компьютерный стол; другой его брат-близнец отчего-то был выдвинут в самую середину холла. Он смотрелся там, как хоккейные ворота на глади пустого катка; это сходство усиливалось офисными стульями на колесиках, которые раскатились по каменному полу наподобие пятерки хоккеистов. Другой мебели в комнате не наблюдалось.

Зато стены были почти сплошь увешены большими плоскими мониторами. Я начал считать, но меня сразу сбили со счета знакомые виды Хайма, которые проецировались почти на каждый экран. Кем бы ни был хозяин этого дома, он явно имел самое непосредственное отношение к нашей системе.

– Покажите мне квитанцию!

Мы с Нею обернулись. К нам быстро подходил мужчина среднего… – я хотел сказать «среднего роста», но, пожалуй, средним в нем было всё: и рост, и возраст, и телосложение, и одежда… – удивительно непримечательная внешность. Он требовательно вытянул вперед руку и слегка потряхивал ею, чтобы поторопить эту нескладную пожилую тетку, абсолютно не похожую на обычного разносчика пиццы. Как и следовало ожидать, Она не реагировала, впав в свой обычный столбняк.

– Ну что же вы стоите, как… – нетерпеливо проговорил хозяин и, схватившись за край коробки, дернул ее на себя.

Однако моя несчастная снаружистка пребывала в таком безнадежном ступоре, что даже не могла разжать пальцы. Какое-то время они состязались в перетягивании коробки – неплохое было бы ярмарочное состязание! Победа в итоге досталась мужчине. Отдуваясь от затраченных усилий, он отнес мнимую пиццу на центральный стол, сдвинул в сторонку стоявший там ноутбук и открыл крышку.

– Вы что, издеваетесь? Это такая шутка, да?

Бедняжка молчала, не в состоянии противопоставить что-либо законному возмущению хозяина. По идее, здесь следовало бы обрушить на предполагаемого Программера целый поток слез, стонов, завываний, а главное – слов. Нам требовалось настоящее словоизвержение, лавина, девятый вал слов! Но Она… – Она не могла выдавить ни единого слога, даже самого первого, начального! Нелепая раскрасневшаяся толстуха, Она стояла посреди комнаты, зачем-то запрокинув голову и приподняв руки наподобие пингвиньих крыльев, стояла и ловила воздух широко распахнутым ртом. Мне никогда еще не приходилось наблюдать её в таком состоянии. Она могла умереть в любую минуту, я отчетливо ощущал это по сотрясению нашей общей пуповины.

К счастью, хозяин тоже осознал потенциальную опасность. Конечно, ему вовсе не улыбалось обсуждать с полицией вопрос о происхождении трупа незнакомой женщины в своей гостиной.

– Вам плохо? – испуганно проговорил мужчина и, взяв Её за локоть, подкатил ногой ближайший офисный стул. – Сядьте, прошу вас. Вот так… вот так… Подождите, я принесу воды.

Затем, не отрывая от Нее встревоженного взгляда, он попятился от стола и так, пятками вперед, добрался до одной из дверей, по-видимому, ведущей в кухню. Она подняла голову и печально взглянула на меня. Глаза Её были полны слез.

– Вот видишь, я ведь предупреждала. Все кончено, Найт. Все кончено.

«Она права, – подумал я про себя. – Какая досада… пожертвовать всем только для того, чтобы провалиться в самый последний момент!»

– Полнейшая нелепость, – сказал я Ей. – Ты ведь умеешь говорить, уж я-то знаю…

– С тобой всё иначе, – тихо возразила Она. – С тобой…

– Знаю, знаю, – перебил я, отворачиваясь от Её заплаканного лица. – Мысли не душат и так далее. Эх, если бы я мог заменить тебя хотя бы на пять минут. Хотя бы…

Прямо передо мной на столе приглашающе поблескивала клавиатура открытого ноутбука. И тут меня озарило.

– Быстро! – завопил я. – Входи в систему!

Сейчас же, пока он не вернулся!

Она послушно рванулась к ноутбуку. Имя аккаунта… пароль… система сыграла нам входную мелодию, и на одном из больших настенных экранов появился я, Найт, собственной персоной – как выяснилось, видеовыход компьютера дублировался прямиком туда.

– Здравствуйте, Найт, – приветствовала меня система. – Добро пожаловать в Хайм.

Я вскочил со стула как раз тогда, когда хозяин вернулся из кухни со стаканом воды в руке. Я повернулся к нему и улыбнулся самой светлой из своих улыбок.

– Добрый день, Программер, – сказал я. – Как вы, наверно, слышали, меня зовут Найт. Надеюсь, я не слишком помешал вам своим вторжением.

5. Программер

Я чуть в осадок не выпал от такой борзости.

Еще полминуты назад эта толстая тетка едва не отбросила копыта прямо посреди моего дома. Типа задыхалась, типа насмерть, так что я реально припух: возись потом с нею. Правда, Шварц решил бы вопрос с телом, не чужой все-таки. Но все равно лишние проблемы влом, кому они на фиг сдались. И вот – пожалуйте бриться: стоит как ни в чем не бывало, лыбится во всю пасть: «Надеюсь, я вам не слишком помешал…» Еще и в мужском роде, тварь оборзевшая!

Я поставил стакан на стол и сосчитал до двадцати. Такое у меня правило, когда они борзеют. А борзеют они всегда. «Они» – это в данном случае «не я». Они – это все остальные. Они – это те, кто живет снаружи и от кого я реально отвык, потому что не пересекаюсь с ними практически вообще. Чего ж тогда удивляться, если мне сразу видится борзость? Вижу их – вижу борзость, в одном флаконе, одновременно. Хотя сколько я их вижу? Из дому я не выхожу вот уже года четыре… или даже пять. Нет, четыре. Продукты из супера мне приносит посыльный, заказ по интернету. Пицца. Китайская лапша. Суши. Новая техника по мере надобности. И все. Пять-шесть посыльных в неделю, максимум.

И это реально много. Потому что борзеют, гады.

Или мне так кажется, с отвычки. Но разницы-то никакой: кажется, шмажется – один хрен. Что кажется, то и есть. Как говорил один древний философ: кажется – следовательно, существует. «Кажется эрго есть». А может, и нет его, этого эрго, да и черт с ним. Но сосчитать до двадцати никогда не помешает. Опыт.

Тем временем борзая толстуха почтительно дожидалась моего ответа. На морде у нее играла улыбка пожилой динозаврихи, которой только что посчастливилось сожрать большую свинью.

– Так, – сказал я, для верности добавив к двадцати еще пару глубоких вдохов. – Мы с тобой сейчас поступим так. Ты повернешься через левое плечо и слиняешь вон через ту дверь. А я за это забуду, что ты ворвалась сюда без…

– Ворвался, – ласково вставила она.

– Что?

– Не ворвалась, а ворвался, – повторила динозавриха. – Я же представился: меня зовут Найт. Я мужчина. Вон я там, на экране, взгляните.

Она ткнула клешней в один из стенных экранов, где красовался мужественный мускулистый блондин с проницательным взглядом и подвижной мимикой, в которую наверняка было вбухано целое состояние.

Я снова сосчитал до двадцати.

– Так. Понятия не имею, на фига ты тут представилась. Но вполне могу сделать так, что ты преставишься. А перед этим тебе будет очень больно. Или даже очень-очень-очень больно. Хочешь? Вот сейчас позвоню – и привет.

Она не двигалась с места, только улыбка стала еще шире. Чертова динозавриха. Ясен пень, я не стал бы звонить бандитам по такому мелкому поводу. Бандиты охотно приходят, но трудно уходят. Зато Шварцу в полицию я мог бы позвонить хоть сейчас.

– О’кей. Ладно-ладно, – я зловеще покивал головой. – Не хочешь по-человечески, пеняй на себя. Я звоню в ментовку. Это называется вторжение в дом. Нападение на хозяина. Год тюряги, как с куста. Вот смотри. Я звоню!

Я подошел к клаве и набрал номер Шварца.

Наушники надевать не стал – пусть слышит, что дядя не шутит. Когда в общем динамике послышались гудки, динозавриха выказала первые признаки замешательства.

– Не надо, – попросила она. – Я к тебе целые сутки добирался. Я просто так не уйду. Нам это очень важно, а тебе легко. Просто помоги и больше нас не увидишь.

На другом конце провода сняли трубку, и звонкий голос шварцевой секретарши отбарабанил стандартный текст, приветствуя наше соединение с отделом компьютерной преступности. Но отвечать я не стал – дождался третьего раздраженного «алло!» и отсоединился. Потому что приезд полиции тоже никак не входил в мои планы: этот вариант выглядел чересчур затратным даже не по бабкам, а по времени и нервам. Да и потом, чем меньше людей знает об этом доме, тем лучше. Шварц ведь сам не приедет: он вообще в другом городе, пришлет каких-нибудь местных тупых ментов… Пицца, черт побери! И как это меня угораздило так лажануться?!

Минуту-другую я зависал над клавой, прикидывая варианты. Хоть круть-верть, хоть верть-круть, но получалось, что дешевле всего попробовать договориться с этой борзой теткой по-хорошему. В любом случае звонок в полицию никуда не убежит. Я повернулся к динозаврихе.

– О’кей. Говори, чего надо. Только быстро, пока я не передумал. Зачем ты приперлась сюда?