С той стороны. Повести и рассказы

Инку, похоже, удалось задобрить и подарком, и обещанием поездки, и тем самым в очередной раз повернуть их отношения в нужное русло. На её расспросы, где и как за такой короткий срок Андрей умудрился заработать приличную сумму, он отвечал многозначительно и уклончиво: дескать, помогал проводить важные научные эксперименты в области прикладной психологии. Что это за направление психологии, Андрей пояснять не стал, так как придумал его по ходу дела.

Казалось, жизнь совсем наладилась. Андрей представлял себе, как он скоро получит права, а в обозримом будущем, глядишь, и обзаведётся машиной. И ни Инка, ни кто-то ещё не будет говорить ему, что он лузер. Правда, Инка никогда и не называла его так. Но по некоторым её словам он подозревал, что всё же в глубине души она считала его человеком, не способным пробиться в жизни и достичь сколько-нибудь заметного успеха. «Но ничего, я ей докажу, – думал Андрей. – Она ещё будет гордиться, что у неё такой кавалер! Я уже показал, что могу зарабатывать! Вот только бы ещё закончить книгу, и всё будет в ажуре…»

Однако на практическом экзамене по вождению Андрея постигла неудача: экзамен он совершено по-дурацки завалил. Причём так, что чуть не врезался в фонарный столб. Инструктор в последний момент перехватил руль, и аварии удалось избежать. Андрей сам не мог впоследствии объяснить ни другим, ни себе самому, почему он вовремя не среагировал. Словно на него нашло какое-то затмение. Выслушав от преподавателя порцию нелестных слов относительно своих водительских способностей и договорившись о пересдаче, огорчённый Андрей поплёлся домой.

«Да ладно, куда эти права денутся, – успокаивал себя Андрей. – Не все же сдают с первого раза. В следующий раз сдам. Только надо собраться!»

Но до намеченного следующего раза не дошло. За пару дней до сдачи Андрей вдруг зачихал, зашмыгал носом, у него резко поднялась температура, а горло изнутри будто кто-то тёр наждаком. Вроде бы в городе никаких эпидемий не ходило, но Андрей, похоже, где-то умудрился подхватить вирусную респираторную инфекцию. Болезнь развивалась быстро: в день сдачи он уже мог только лежать. Ни о каком экзамене речи быть не могло. Запланированную поездку в Италию тоже пришлось отменить. Естественно, Инка была недовольна таким поворотом, но добросовестно навещала его каждый день, пичкая какими-то снадобьями. Фарт во время её визитов развлекался тем, что прыгал ей с комода на плечи. Его нисколько не огорчало, что хозяин почему-то лежит на диване с компрессом на голове и с ним больше не играет.

Андрей проболел пару недель, причём первую неделю почти всё время отлёживался. Когда почувствовал себя лучше, сроки сдачи экзаменов уже прошли. Время было потеряно, и Андрей решил, что учёбу он возобновит и закончит в следующем году.

«Лучше я не буду разбрасываться и сосредоточусь на книге, – думал он, – это сейчас для меня важнее».

Ещё не успев окончательно выздороветь, он с удвоенной силой засел за свой труд. Последние главы давались очень тяжело. Андрей напрягал свой мозг, подстёгивая себя лошадиными дозами крепкого кофе. Наконец в произведении была поставлена последняя точка. Труд, на который с перерывами ушло восемь месяцев, был завершён, и вроде получилось неплохо.

Андрей, к тому времени окончательно поправившийся, на радостях устроил себе с Инкой поход в ресторан. В разгар ужина с шампанским он поделился с Инкой планами относительно того, чтобы бросить работу корректором и начать писательскую карьеру. Он рассчитывал на одобрение с её стороны, но Инкина реакция была совершенно противоположной.

– Ты что, дорогой мой, с дуба рухнул? – насмешливо сказала она. – Какая писательская карьера? Ты всерьёз рассчитываешь на этом зарабатывать?

– Ин, а почему бы и нет? – обескураженно ответил Андрей. – Ведь зарабатывают же люди писательским трудом. И хорошо зарабатывают! Побольше, чем корпеть в издательстве за гроши!

– Андрюша, – совершенно серьёзно сказала Инка, – ты рассуждаешь как маленький. Хорошие деньги получают раскрученные писатели. А ты пока им не стал, и далеко не факт, что станешь. Знаешь, как трудно пробиться на книжный рынок, если тебя никто не знает? Знаешь, сколько надо пахать на имя, прежде чем оно станет работать на тебя? Ты даже одну книгу не пробовал издать, а уже размечтался! Я уж не говорю, что для этого как минимум нужен талант!

– А что, по-твоему, у меня нет таланта? – обиделся Андрей. Он искренне рассчитывал на то, что Инка поддержит его, но она безжалостно рушила все его мечты.

– Хотелось бы верить в это, Андрюш! – усмехнулась Инка. – Но сам-то ты как оцениваешь свои шансы? Мне кажется, лучше не витать в облаках, а держаться за то, что у тебя есть! Не вздумай бросать свою работу! Попробуй сейчас найди что-нибудь путное.

Ей легко было говорить, она – модельер женской одежды – зарабатывала прилично. Побольше его, и от этого её слова зацепили Андрея ещё сильнее.

– Это путное? – взвился Андрей. – Да я в гробу видал такое путное! Ты что, предлагаешь мне этим заниматься всю жизнь? Да ты сама меня потом запилишь за то, что не ношу в дом денег!

– Ты говоришь так, словно наше с тобой будущее уже решено, – ледяным голосом сказала Инка. – Знаешь, я ещё подумаю. Во всяком случае, если ты будешь настаивать на своей блажи и не возьмёшься за ум, то оно, это самое наше будущее, под большим вопросом. Я понятно объяснила?

– Куда понятнее, – зло ответил Андрей. – Но я из-за твоих амбиций не собираюсь наступать на горло собственной песне. Чем мне заниматься, а чем нет, я сам решу, ладно?

– Ну-ну, давай-давай, – Инка иронически фыркнула. – Тоже мне Стивен Кинг!

Они в запальчивости обменялись ещё несколькими резкостями и колкостями. Продолжать сидеть смысла не было: вечер, от которого Андрей ждал только радужных эмоций, был безнадёжно испорчен. Андрей рассчитался с официантом и вызвал такси. По дороге оба отчуждённо молчали, глядя каждый в своё окошко. Андрей завёз Инку домой, сухо попрощался и поехал к себе.

Ссору он переживал очень болезненно. Ободранное самолюбие саднило. То, что Инка наговорила ему, было очень обидно. Было ясно: она в него не верит. Но вот верил ли он сам в себя, Андрей сказать точно не мог, и от этого ему на душе становилось ещё горше.

«Может, она права, какой из меня писатель? – думал Андрей. – А может, вообще мы с ней не пара? Наверное, ей нужен кто-нибудь покруче, типа Бори Межина, да и мне кто-нибудь попроще. Всё-таки люди должны друг другу соответствовать».

Несколько дней он ходил, охваченный депрессией. Инке не звонил, и помириться даже не хотелось. Она тоже не давала о себе знать. «Ну и чёрт с ней, – думал Андрей, – подумаешь, принцесса! Сама ещё пожалеет, что позволяла себе так со мной обращаться!»

Текст своего романа он разослал в несколько известных питерских издательств и стал ждать. «Авось, на сей раз улыбнётся удача! – сказал он себе. – Правда, в последнее время что-то она от меня отвернулась. То экзамен провалил, то заболел, то опять с Инкой повздорили… Какая-то череда неприятностей. А ведь так вроде всё складывалось удачно!».

Сказал себе – и тут в памяти перед ним всплыло довольное лицо Бори Межина и его слова: «Теперь твоя удача – моя удача!»

«Да ну, совпадение, – подумал тут же Андрей. – Просто совпадение! Просто бывает в жизни так, что временно не везёт, но это пройдёт. А Боря тут ни при чём».

8

Но неприятности на этом не закончились. На следующий день он получил извещение из налоговой инспекции: за квартиру, которую он унаследовал, нужно было заплатить единовременный налог на недвижимость. Сумма была приличной – почти все деньги, которые у него остались от работы у Бориса. Для Андрея это было неожиданностью: он-то был уверен, что все формальности, связанные с переходом квартиры в его собственность, улажены.

Ещё через день его квартиру залили соседи-пенсионеры, жившие над ним. Они, конечно, принесли тысячу извинений и оправдывались тем, что трубу горячей воды прорвало в их отсутствие. Это было похоже на правду: дом был старый, коммуникации изношенные. Правда, Андрею от этого было не легче. Воды сверху просочилось много, это был настоящий потоп. Вся побелка с потолка на кухне и отчасти в жилой комнате оказалась на столе, на шкафах, на полу. Хорошо, что не залило компьютер, а то он наверняка пришёл бы в негодность. Но обои были испорчены. Андрей провозился целый день, убирая лужи, отмывая квартиру и бормоча проклятия в адрес ротозеев-соседей и нерадивых коммунальных служб, которые вовремя не обслуживают жилой фонд. Фарта тоже пришлось, преодолевая его отчаянное сопротивление, выполаскивать в тазу, дабы вернуть ему первоначальную окраску.

Инка не звонила. Андрей после долгой и мучительной внутренней борьбы всё-таки попытался сам дозвониться до неё. Он хотел помириться и, может быть, взять на конец лета путёвку в Италию, как они и собирались. Но Инка упорно не отвечала. После многочисленных попыток она откликнулась на сотовый и прохладным тоном сообщила ему, что находится в Болгарии с подругой. Слова примирения застряли у Андрея в горле. У него сразу зародилось сомнение насчёт подруги, но говорить об этом он не стал. Наскоро поговорив ни о чём, Андрей отключился.

«Если у неё появился кто-то другой, может, оно и к лучшему», – обречённо решил он.

После разговора с Инкой ему неожиданно позвонили из университетского издательства, где он работал, и сообщили ещё одну новость, которая его совсем не обрадовала. Начальство решило произвести в типографии капитальный ремонт и замену оборудования. Поэтому его выход на работу затягивается ещё на квартал. Соответственно, платить будут как сейчас. То есть надо сидеть ещё три месяца на голодном пайке или совсем увольняться и искать что-то другое. Но куда увольняться? Кому он нужен со своим филологическим образованием? Разве только учителем литературы и русского языка в школу? Тоже перспектива не шибко заманчивая.

Похоже, весь мир сговорился против него. Вдобавок ко всему Андрей в двух шагах от дома наткнулся на торчащий из земли кусок арматуры и подвернул ногу в лодыжке. Нога сильно болела, Андрей съездил в травматологический пункт, и там ему поставили диагноз: вывих голеностопного сустава. Врач наложил гипс и прописал не постельный, но сугубо домашний режим в течение пяти недель. Было обидно даже не за сам факт травмы, а за то, что она произошла буквально на пустом месте. Раньше с Андреем никогда ничего подобного не происходило.

В душе у Андрея поселилось мрачное настроение. Днями он сидел дома, ни с кем не общаясь и никого не желая видеть. На улицу выбирался, хромая, только в магазин за продуктами. Родителям он не стал сообщать ни о травме, ни об остальных неприятностях, так как не хотел их огорчать, да и вообще не любил жаловаться.

«Прямо какая-то чёрная полоса пошла в жизни! – раздосадованно думал он по поводу последних событий. – Такое впечатление, что и вправду удача уплыла от меня к Борису!»

Словно в подтверждение его мыслей к нему по электронной почте стали приходить один за другим отказы от издательств, в которые он направил своё творение. Отказы были мотивированы по-разному. Где-то роман не подходил по жанру, где-то был перебор с заявками, где-то сочли, что такое сейчас никому не интересно и продаваться не будет. А из одной редакции Андрею написали прямо, что ему ещё долго надо совершенствовать писательское мастерство, а для начала неплохо бы перечитать классиков.

Это был настоящий удар. Уж здесь-то Андрей был уверен в успехе. Он ожидал восторженных отзывов и даже того, что издательства будут бороться за право издать его книгу. А теперь он чувствовал себя недорослем, который вызвался читать стихи на конкурсе самодеятельности, но на сцене всё забыл и вдобавок прилюдно описался.

Провал в том, на что он делал главную ставку, окончательно поверг его в уныние.

«Наверное, Инка была права, – удручённо думал Андрей, – писатель из меня никудышный!»

И снова его размышления вернулись к тому, что не давало ему покоя последние пару месяцев. Все неприятности навалились на него вскоре после того, как он поработал в компании «Инновационный центр „VVV“». Андрей всегда считал себя человеком здравомыслящим и далёким от всяких там предрассудков и суеверий. Но сейчас ему в голову лезли мысли, которые ещё совсем недавно он посчитал бы по меньшей мере неуместными. Какая-то непонятная компания, странная работа, да и эти загадочные шутки Бориса… Похоже, за ними стоял какой-то зловещий смысл, ему, Андрею, до сих пор не ясный, но каким-то непостижимым образом связанный со всей этой чередой скверных событий.

Да, деньги ему заплатили, и неплохие, но сейчас Андрей думал, что лучше бы он ничего не заработал, но всё бы оставалось, как прежде.

«Надо бы ему позвонить… нет, о таком лучше не по телефону, надо сходить к нему, обсудить всё это, – пришла ему в голову мысль, но он тут же сам себе усмехнулся, подумав: а что, собственно, я у него спрошу? И чем он мне поможет?»

Глядя на котёнка, который беззаботно резвился на полу, и которому не было дела до Андреевых проблем, он со вздохом пробормотал:

– Эх, Фарт, мне бы твою жизнь! А ведь с тебя всё началось, поганец ты этакий…

И стал просматривать почту, надеясь на хорошие вести. Но их не было.

Так он прожил ещё несколько дней, прежде чем произошло то, что совсем выбило его из колеи. Его ограбили на улице.

Был уже достаточно тёмный августовский вечер, где-то половина десятого. Нога уже не так сильно болела, и Андрей решил сделать первую за две недели с вывиха прогулку. Заодно и зайти в магазин. Андрей дал себе слово быть предельно осторожным, памятуя о своём отчаянном невезении в последнее время.

Но что с ним может произойти вот такое – в северной столице, в историческом районе – он предположить не мог. Тем не менее, на обратном пути в одном из тёмных и глухих дворов-колодцев к нему подскочили двое верзил. Прежде чем он успел что-то сообразить, его прижали к стене. Один из них просипел, дохнув в лицо Андрею табачиной и перегаром: «Эй, калека, быстро сымай куртку и бабло давай!» Вокруг кроме них не было ни души. Помочь было некому. Андрей было рванулся, но его держали крепко. Тот же сиплый тип приставил ему к горлу нож и угрожающе прошепелявил: «Не рыпайся, а то здесь лежать останешься!» Делать было нечего. Андрею пришлось отдать кошелёк, мобильник, часы, новую куртку и даже сумку с купленными продуктами. Хорошо, ключи от квартиры лежали в кармане брюк и их грабители не отняли.

Приковыляв домой, Андрей долго не мог унять дрожь от стресса. Потом всё-таки собрался с духом и позвонил в полицию, которую дожидался часа полтора: как ему объяснили, все сильно заняты, и не всегда есть возможность прибыть вовремя. Приехала группа из оперативника, следователя и двух сотрудников патрульно-постовой службы. Заявление Андрей написал, однако показания смог дать самые скудные: своих обидчиков он разглядел очень плохо. Следователь – парень примерно одного возраста с Андреем – закончив писать протокол допроса, сообщил, что они, конечно, примут все меры, но пусть Андрей особо не надеется. Такие преступления, как правило, либо сразу раскрываются по горячим следам, либо не раскрываются вообще, устало пояснил он. Андрей поблагодарил работников правопорядка, и на том общение с ними закончилось. Андрей и сам прекрасно понимал, что грабителей вряд ли найдут.

Когда Андрей окончательно пришёл в себя после пережитого, он решил, что чаша его терпения переполнена.