О борьбе с проституцией

– Я желаю быть обязана своимъ хл?бомъ только самой себ?.

– Такъ вотъ теб? и говорятъ: бейся, какъ рыба объ ледъ.

Замужъ – это выходъ «благородный», это – «женщин? счастье»: избавили отъ труда и за супружескiя ласки кормятъ хл?бомъ. При меньшемъ счастьи, народы изумляются: почему ты труженица, a не содержанка? Почему ты изнываешь «въ боннахъ за все», когда въ кафешантанномъ хор? даютъ уйму денегъ за одну фигуру? Почему ты стираешь б?лье въ прачечной, a не идешь пить чай къ частному пов?ренному Чижику? Недоум?нiе и борьба. И чтобы усп?шно выдержать борьбу, женщина должна быть либо героинею, либо дурнушкою. Зато и не везетъ же ииъ!

Проституцiя вьетъ свои гн?зда не только по улицамъ и вертепамъ, она и живетъ и свир?пствуетъ много выше. Она многолика и ловитъ женщину въ самыхъ разнообразныхъ формахъ и на вс?хъ путяхъ ея къ самостоятельному труду и существованiю, отъ нижайшихъ слоевъ общества до верхушекъ его. отъ горничныхъ Маши и Лены, которыхъ какая-нибудь подвальная ходебщица сватаетъ въ наложницы частному пов?ренному Чижику, до блистательной столичной актрисы, которая сходится съ театральнымъ тузомъ, потому что «безъ покровителя невозможно», до св?тской д?вушки, которую посп?шно выдаютъ замужъ за антипатичнаго ей челов?ка, потому что онъ съ состоянiемъ, a она зам?чена въ преступной «склонности къ идеямъ».

– Выйди замужъ и им?й свои идеи… на всемъ готовомъ, если мужъ позволитъ. A порядочная д?вушка должна быть безъ идей.

Проституцiя можетъ чувствовать себя госпожею положенiя даже въ лон? наизаконн?йшей семьи. И вотъ я и думаю, что пока общество не справится въ собственныхъ н?драхъ своихъ съ этою проституцiей, что создается женскимъ трудовымъ, правовымъ и образовательнымъ неравенствомъ, безсильно оно и регулировать проституцiю улицы и домовъ терпимости. Потому что вторая – только логическiй плодъ и неизб?жный житейскiй отбросъ первой.

Об? проституцiи невозможны тамъ, гд? мужчина и женщина – равнозначущiя, связанныя взаимнымъ уваженiемъ, общественныя силы.

Об? неизб?жны тамъ, гд? одинъ – мужчина – общественная сила, ревнивая и надменная въ своей д?ятельности, a женщина, – исключительно или прежде всего, – «земля для пос?ва», какъ характеризуютъ ее мусульмане.

Уравняйте женщину съ собою въ правахъ на образованiе, трудъ и заработную плату. Поставьте ее такъ, чтобы проституцiя, въ какой бы то ни было форм?, не оказывалась для нея выгодн?е честнаго труда, – и тогда вамъ не нужно будетъ собирать ни съ?здовъ, ни конгрессовъ: вопросъ о проституцiи умретъ самъ собою. A безъ общественнаго равенства трудящейся женщины съ трудящимся мужчиною вс? съ?зды и конгрессы – только новые кирпичи въ адскую мостовую добрыхъ нам?ренiй, надъ которою такъ злобно хохочетъ сатана…

У него тамъ славно вымощено!

    1902.

II

Мои мысли о борьб? съ проституцiей вызвали пылкiя возраженiя со стороны аболицiониста В. В. З?ньковскаго.

Г. З?ньковскiй упрекаетъ меня, какъ «мечтателя о коренныхъ реформахъ» въ области женскаго вопроса, въ презрительномъ равнодушiи къ великому аболицiонистическому движенiю, которымъ сейчасъ энергично всколыхнулись Европа и Россiя. Источникъ моего якобы презрительнаго отношенiя къ аболицiонистической работ? г. З?ньковскiй усматриваетъ въ маломъ моемъ знакомств? съ нею. «Если бы г. Иксъ[2 - Подъ этимъ случайнымъ псевдонимомъ печатался весь рядъ статей о проституцiи въ «Спб. В?домостяхъ».] потрудился прочитать хотя бы книги Ренве-Амъ-Рина («Недостатки современнаго надзора за общественною нравствеыностью»), Гюйо (La Prostitution»), Окорокова («Международная торговля д?вушками для ц?лей разврата»), Покровской («Регистрацiя способствуетъ вырожденiю народа»), – онъ понялъ бы, что задачи, которыя себ? ставитъ аболицiонизмъ, жизненны и чрезвычайно широки».

Им?ю эти труды, читалъ: они интересны, полезны, поучительны[3 - Н?которыя статьи г-жи Покровской даже печатались въ одной изъ Петербургскихъ газетъ, которую я тогда фактически редактировалъ.]. А, сверхъ того, полагаю, что неоспоримое положенiе г. З?ньковскаго: «Задачи, которыя себ? ставитъ аболицiонизмъ, жизненны и чрезвычайно широки», – не требуетъ никакихъ искусственныхъ и книжныхъ доказательствъ. Оно ясно безъ всякихъ книгъ. Само собою, «нутромъ» ясно. Аболицiонизмъ – инстинктивный протестъ испуганной и возмущенной челов?ческой натуры противъ слишкомъ нагляднаго и осязательнаго, мучательнаго зла. Законность этого естественнаго протеста не подлежитъ ни мал?йшему сомн?нiю. Больше того: черствое сердце y того челов?ка, который не присоединяется къ протесту. Мое же, – по не весьма для меня лестному мн?нiю г. З?ньковскаго, – оказывается черствымъ изъ черствыхъ, такъ какъ я, будто бы, даже изд?ваюсь надъ аболицiонизмомъ, поднимаю его на см?хъ. Откуда это г. З?ньковскiй взялъ, – не усматриваю въ своей стать?, равно какъ и того, чтобы я пропов?дывалъ «квiэтизмъ» до отношенiю къ проституцiонному вопросу… Аболицiонистическiе опыты и упражненiя я очень уважаю, самъ въ нихъ неоднократно участвовалъ, охотно участвую и, конечно, не разъ еще буду участвовать. Думаю, словомъ, что практически я – столько же аболицiонистъ, не принимая на себя этой клички, сколько и мой оппонентъ. Теоретическая же разница между нашими взглядами та, что г. З?ньковскiй оптимистически в?ритъ:

– Спасая и охраняя падшихъ женщинъ, аболицiонисты уничтожають проституцiю.

Я же, мен?е склонный къ радужнымъ упованiямъ и розовымъ миражамъ, говорю:

– Спасая и охраняя падшихъ жешцинъ, мы спасаемъ и охраняемъ (при томъ, р?дко съ удачею) только изв?стное количество изв?стныхъ намъ падшихъ женщинъ. Проституцiю же, какъ соцiальный институтъ, мы благородными паллiативами аболицiонизма уничтожить не можемъ. Ростъ проституцiи остановится (а? что остановилось въ рост?, обречено на вымиранiе) исключительно отъ этическихъ, общественныхъ, экономическихъ реформъ, которыя уравняютъ образованiе, трудовыя и гражданскiя права женщины съ таковыми же правами мужчины. И, прежде всего, практически необходимо равенство правъ экономическихъ. Какъ скоро увеличатся въ числ? и расширятся въ компетенцiи области честнаго женскаго труда, какъ скоро честный заработокъ женщины будетъ въ состоянiи парализовать для нея необходимость или соблазнъ заработка черезъ половую самопродажу, – смертный приговоръ проституцiонному институту (по крайней м?р?, въ современныхъ его формахъ) будетъ произнесенъ; a приведенiе приговора въ исполненiе временемъ станетъ д?ломъ весьма короткаго срока.

Итакъ, еще разъ: чтобы уничтожить проституцiю, нужно, прежде всего, уничтожить соблазнъ ея экономическихъ преимуществъ предъ честнымъ женскимъ трудомъ, возвысивъ его заработную плату до мужского уровня, что достижимо только коренною реформою женскихъ правъ въ обществ? будущаго. Сл?довательно, давайте стремиться къ коренной реформ? женскихъ правъ. Вотъ прямой и, я полагаю, единственно возможный выводъ изъ моей статьи. Сколько въ немъ «квiэтизма», предоставляю судить читателю.

Г. З?ньковскiй укоряетъ меня теоретическимъ «смотр?нiемъ въ корень» въ ущербъ (?) живому, практическому д?лу, и черезчуръ, по его мн?нiю, большимъ значенiемъ, которое я придаю въ вопрос? о проституцiи фактору экономическому. Онъ напоминаетъ мн?, что зло проституцiи можетъ быть порождено и иными соцiальными причинами и принужденiями, какъ, наприм?ръ, въ античномъ мiр? существовала проституцiя религiозная. Но возраженiе г. З?ньковскаго не опровергаетъ, a только подтверждаетъ необходимость «смотр?нiя въ корень», которое онъ странно ставитъ мн? въ вину. Экстатически-чувственные восточные культы, проникавшiе и въ Европу, создали религiозную проституцiю, отголосокъ докультурной полiандрiи. Существуетъ ли религiозная проституцiя въ настоящее время? Н?тъ, не существуетъ, – по крайней м?р?, въ странахъ европейской цивилизацiи. Что убило ее? Старанiя античныхъ аболицiонистовъ? Увы, ихъ не было. Убила «коренная реформа»: мiровая поб?да религiозныхъ культовъ духа (iудаизма, христiанства, ислама, – изъ древнихъ религiй: ми?раизма, Изиды, синкретической религiи неоплатониковъ) надъ культами плоти. Религiозная проституцiя умерла потому, что засохъ корень ея, уничтожились культы, желавшiе проституцiи. Наша проституцiя происхожденiя экономическаго. Корень ея – женское неравенство съ мужчиною въ трудовыхъ правахъ и заработной плат?. Женщина поставлена въ невозможность существовать иначе, какъ на счетъ мужчины, прiобр?тающаго ее, семейно или вн?семейно. Самостоятельная жизнь для женщины окупается такимъ жестокимъ, тяжкимъ, почти аскетическимъ подвигомъ, что нести его бодро и усп?шно дано только натурамъ выдающимся, необычайнымъ, святымъ; это – героини и мученицы идеи. Для женщины средняго уровня способностей и энергiи, самостоятельная трудовая жизнь, – крайне неблагодарно вознаграждаемая, житейская каторга. Для женщины слабой утомленiе этою неблагодарною каторгою заурядъ разр?шается въ дезертирство изъ-подъ трудового знамени: самопродажею обратно подъ мужскую опеку и на мужскiе кормы. Таковы отвратительные браки съ первымъ встр?чнымъ, лишь бы хл?бомъ кормилъ, – и проституцiя. Марья Андреевна вь «Б?дной Нев?ст?» – очень близкая родственница Сон? Мармеладовой. И покуда Марьямъ Андреевнамъ н?тъ дороги къ достаточно сытному куску хл?ба иначе, какъ черезъ спальню Максима Беневоленскаго, – наивно изумляться и плакаться, что Марьи Андреевны гибнутъ въ неравныхъ, вынужденныхъ бракахъ сотнями тысячъ. Это – роковое, неизб?жное. Покуда Соня Мармеладова не въ состоянiи накормить себя, помочь измученнымъ трудомъ мачех?, ссудить отцу двугривенный на выпивку, да хоть сколько-нибудь прибрать и хоть коп?ечнымъ пряникомъ побаловать малютокъ Мармеладовыхъ, – не въ состоянiи иначе, какъ навязываясь прохожимъ на Невскомъ проспект?, – до т?хъ поръ наивно изумляться и слезно плакаться, что Сонями Мармеладовыми кишать вечернiя улицы и дома терпимости. Это – роковое и неизб?жное. И тутъ аболицiонистическое движенiе, при всей его почтенности, совершенно безсильно. Потому что, какъ изъ сотни кроликовъ не выходитъ одной лошади, такъ и тысячи падшихъ женщинъ не составляютъ собою проституцiи. И, въ соотв?тствiи съ т?мъ, даже тысячи д?вушекъ, не допущенныхъ къ самопродаж? или извлеченныхъ изъ нея филантропическимъ путемъ, все-таки не р?шаютъ проституцiоннаго вопроса: что обществу д?лать, чтобы исц?литься отъ проституцiонной язвы. Кто беретъ на себя см?лость посильно разсуждать о загадк? столь глубокой важностя, тому, право же, лучше смотр?тъ въ корень ея, ч?мъ довольствоваться плаванiемъ по видимой поверхности вопроса…

Я говорилъ и повторяю:

Очистить общество отъ проституцiи можетъ только р?шительная, полная переоц?нка культурою будущаго столь огромной мiровой ц?нности, какъ женщина: крутой переломъ въ нашихъ отношенiяхъ къ ея личности, труду, образованiю, праву.

Цитируя мои слова, г. З?ньковскiй признаетъ, что съ ними «врядъ ли кто не согласится, – врядъ ли не согласятся и т?, непрiятные для г. Икса, люди, которые такъ энергично борются съ проституцiей».

Откуда взялъ г. З?ньковскiй ув?ренность, будто мн? непрiятны люди, которые энергично борются съ проституцiей, и за что онъ бросаетъ въ меня этою оскорбительною фразою, – оставляю на его сов?сти. Не въ томъ д?ло. Главное «врядъ ли кто не согласится». Что касается аболицiонистовъ, то, конечно, они, какъ бол?е и ближе знакомые съ условiями проституцiоннаго мiра, даже не «врядъ ли», a прямо-таки должны согласиться прежде вс?хъ другихъ. Но тутъ-то и обличается мое коварство. Я сказалъ очень хорошо, по аттестацiи г. З?ньковскаго. Но, – это? господа, будетъ уже не мое, a г. З?ньковскаго «но»: – «Обратите вниманiе на его (т. е. мои) слова: «р?шительная полная переоц?нка», «крутой переломъ». Такъ какъ ясно, что этотъ крутой переломъ и р?шительная переоц?нка во всемъ объем? наступятъ очень и очень нескоро, то, конечно, должно остаться совершенно спокойнымъ и ровно ничего не д?лать, такъ какъ ни единоличными усилiями, никакими конгрессами «крутого перелома» несоздать».

Да? въ самомъ д?л?? Ну, на этотъ разъ перев?съ въ оптимизм? за мною. Я не им?ю столь твердой в?ры въ хронологическую устойчивость женскаго рабства, поддерживаемаго буржуазною культурою, и былъ бы очень несчастливъ, если-бы мнилъ исторiю двадцатаго в?ка улитою, которая ?детъ, когда-то будетъ. Девятнадцатый в?къ пробилъ въ ст?нахъ женской Бастилiи столько брешей, что часъ перелома, о которомъ мы говоримъ. представляегся мн? совс?мъ не такимъ безнадежно далекимъ, a работа для его ускоренiя совс?мъ не такизмъ отвлеченнымъ, теоретическимъ «смотр?нiемъ въ корень», какъ воображаетъ ее г. З?ньковскiй, столь благонадежно уповающiй на черепашiй ходъ улиты.

Г. З?ньковскiй относитъ меня къ рязряду т?хъ сторонниковъ коренныхъ реформъ, которые, признавая ц?лесообразными единственно таковыя, сп?шатъ въ то же время оговориться, что он? невозможны. Опять г. З?ньковскiй приписываетъ мн?, – и еще въ кавычкахъ, стало быть, какъ цитату моихъ точныхъ словъ, – идею, которой н?тъ въ моей стать?. То-есть, что единственными ц?лесообразными къ изл?ченiю проституцiонной язвы средствами я признаю коренныя реформы во всей общественной постановк? женскаго вопроса, – это в?рно; a вотъ, что я будто бы считаю коренныя реформы «невозможными», – это ужъ г. З?ньковскiй сочинилъ отъ себя. Вся статья моя – наглядное доказательство, что для меня он? – не только надежда полной возможности, но и уб?жденiе требовательной и неотложной необходимости. Г. З?ньковскiй навязываетъ мн? собственную свою мысль. Возвращаю по принадлежности и, признаюсь, безъ благодарности. Въ контрастъ мечтателямъ о коренныхъ, но невозможныхъ реформахъ, г. З?ньковскiй восхищается т?ми, которые думаютъ, что «нужно д?лать то, что можно д?лать». У всякаго – свой вкусъ! Спасибо этимъ добрымъ и хорошимъ людямъ, д?лающимъ, «что можно», но не хочу терять ыадежды, что будетъ открытъ С?верный полюсъ, ни многихъ другихъ «невозможныхъ» надеждъ. «Можность», предлагаемая г. З?ньковскимъ въ м?рило вещей и потребностей мiра сего, – начало весьма растяжимое, не говоря уже о томъ, что совершенно субъективное. То, чего нельзя предполагать «можнымъ», не посмотр?въ или даже опасаясь смотр?ть въ корень, весьма часто оказывается не только можнымъ, но и должнымъ, когда въ оный посмотримъ попристальн?е. И, – да проститъ мн? г. З?ньковскiй (впрочемъ, онъ наговорилъ мн? столько безпричинно непрiятныхъ словъ и обвиненiй, что я им?лъ бы право и безъ извиневiй прим?нить къ нему правило: «долгъ платежемъ красенъ»), – пропов?дуемая имъ теорiя безапелляцiонной «можности» противъ зловреднаго «мечтательства» ужасно напоминаетъ классическiй кодексъ ум?ренности и аккуратности подъ торжествующимъ девизомъ: «Въ мои л?та не должно см?ть свое сужденiе им?ть». Хорошъ былъ бы прогрессъ челов?ческiй, если бы общество изм?ряло свои идеалы современною возможностью ихъ осуществленiя! ?оiеге – potere, говоритъ итальянская пословица. И – пусть людей съ идеалами «невозможнаго» называютъ не только мечтателями, но даже безумцами…

Безумству храбрыхъ поемъ мы п?сню!
Безумству храбрыхъ поемъ мы славу!
Безумство храбрыхъ есть мудрость жизни…

A что касается добрыхъ людей съ идеалами «можнаго», они тоже поступаютъ отлично, очень благородно, д?лая свое «можное» какъ ум?ютъ наилучше и со всякимъ тщанiемъ, потому что вреда отъ того н?тъ, a многимъ даже можетъ быть и существенная польза. Ибо, за неим?нiемъ гербовой, пишутъ на простой, и паллiативы далеко не безполезны. Если, скажемъ для прим?ра, въ глухой деревн? повальный дифтеритъ, то, разум?ется, н?тъ никакого резона оставлять больныхъ вовсе безъ л?ченiя, покуда не прi?детъ изъ города врачъ съ противодифтеритною сывороткою. Хорошо д?лать больнымъ припарки, компрессы, инголяцiи бензойнымъ натромъ, спринцованiя известковою водою и многое другое, рекомендуемое «Домашнею Медициною» Флоринскаго. Похвальные труды эти усп?шно вознаграждаются, когда изъ сотни больныхъ души дв?-три возьмутъ, да и поправятся при участiи собственной кр?пкой натуры. Честь и хвала т?мъ, кто поставилъ ихъ на ноги, – ну, a безъ противодифтеритныхъ прививокъ эпидемiи все-таки не сломить, a безъ радикальной дезинфекцiи ея изъ деревни не выжить.

Г. З?ньковскiй, заимствуя красивое mot у H. K. Михайловскаго, находитъ y меня порокъ «любви къ дальнему вм?сто любви къ ближнему». Собственно говоря, mot это – не Михайловскаго, a Достоевскаго, изъ «Братьевъ Карамазовыхъ», но г. З?ньковскiй нашелъ его y Михайловскаго въ самостоятельной разработк? и ссылается на Михайловскаго. Весьма уважая Н. К. Михайловскаго, я долженъ, съ н?которымъ стыдомъ, сознаться, что не помню, въ какомъ своемъ произведенiи, какъ и къ какому именно случаю онъ это эффектное mot прим?нилъ, a собранiя его сочиненiй, живя въ глуши, для справки достать не могу. Поэтому я не въ состоянiи судить, въ томъ ли смысл? повторилъ онъ свой каламбуръ, какъ понимаетъ г. З?ньковскiй. Но, думаю, что, должно быть, тутъ есть недоразум?нiе, – и mot сказано не въ томъ смысл?. Апо?еозъ суженiя мысли, чувства и д?ятельности къ пред?ламъ «можнаго» совершенно не въ характер? знаменитаго публициста. Въ толкованiи цитаты г. З?ньковскимъ каламбуръ звучитъ довольно остро, но нельзя сказать, чтобы м?тко и мудро. Безъ любви къ дальнему не можетъ быть разумной любви къ ближнему. И вообще прим?нять къ любви линейныя м?ры разстоянiя отъ ея предмета – способъ довольно двусмысленный и опасный. В?дь прилагательныя, какъ изв?стно, им?ютъ степени сравненiя, и если любовь къ ближнему (не къ евангельскому «ближнему» вообще, a къ ближнему, какъ противопоставлевiю дальняго) должна торжествовать надъ любовью къ дальнему, то любовь къ бол?е близкому, по этой логик?, выше любви къ просто близкому, a прелестн?йшею и самою желанною любовью окажется любовь къ ближайшему, т. е. любовь животнаго инстинкта, семейная интимность и та близорукая сентиментальность, которой, въ вопросахъ общественнаго зла, по хорошей русской пословиц?, «изъ-за деревьевъ не видать л?са». Д?ятельная любовь слагается изъ в?ры въ общественный идеалъ и стремленiя приблизить къ нему явленiя реальной жизни. Я высказалъ свой идеалъ реформы женскаго вопроса и говорю: осуществите его въ реальномъ явленiи, – иначе борьба съ проституцiей, вами предпринятая, никогда не ув?нчается р?шительнымъ усп?хомъ. Ложный ли идеалъ провозглашаю я? Н?тъ: г. З?ньковскiй соглашается, и едва-ли кто не согласится, что истинный… Такъ въ чемъ же д?ло? Откуда негодованiе г. З?ньковскаго, что я возглашаю истину – и очень не новую вдобавокъ? Какимъ образомъ моя «дальняя» истина можетъ приглушить его «ближнее» д?ло, a т?мъ паче отвлечь отъ него сочувственниковъ и сод?ятелей, на что именно г. З?ньковскiй и жалуется? Разв? задачи аболицiонизма противор?чатъ иде? женскаго равенства? Конечно, н?тъ. По какому же тогда случаю шумъ и попреки, будто я сыгралъ въ руку какимъ-то врагамъ аболицiонизма? Напротивъ: я говорилъ о д?ятеляхъ движенiя въ самыхъ почтительныхъ выраженiяхъ, которыя только г. З?ньковскому почему-то угодно принимать за скрытыя насм?шки. Между нами вышло въ данномъ случа? н?что въ род? комическаго qui pro quo на провинцiальномъ балу. Кавалеръ говоритъ хорошенькой дам?:

– Ольга Ивановна, вы сегодня св?жи, какъ роза.

A Ольга Ивановна, глядь, вдругъ ни съ того, ни съ сего обид?лась, надулась и огрызается:

– Оставьте, пожалуйста, ваши насм?шки. Вы думаете, я не понимаю, что вы мн? это въ шпильку? Довольно даже вамъ должно быть стыдно.

– Помилуйте! Ей-Богу, отъ чистаго сердца!..

– Да ужъ, пожалуйста! Знаемъ мы васъ, знаемъ…

– Ей-Богу же, мои комплименты шли оть чистаго сердца, – о, подозрительная и сердитая аболицiонистская роза!

Итакъ, мой идеалъ признается истиннымъ, но, по мн?нiю г. З?ньковскаго, призывать къ нему нельзя, потому что его провозглашенiе, какимъ-то непостижимымъ образомъ, м?шаетъ аболицiонистамъ «д?лать, что можно». Очень это курьезно, что идеалъ препятствуетъ практической д?ятельности во имя идеала; но, куда ни шло, допустимъ такое нев?роятiе. Однако… кто же, въ такомъ случа?, оказывается дурного мн?нiя объ аболицiонизм?? Кто умаляетъ (чтобы не сказать: уничтожаетъ) его общественное значенiе? Кто вынимаетъ изъ-подъ ногъ его идейную опору и, чрезъ то, сводитъ роль его къ красивому самообману и игр? въ хорошiя чувства? Я или г. З?ньковскiй? Похоже, что не я…

Бываютъ средства радикальныя. Аболицiонистское движенiе – паллiативъ, которымъ общество пытается подл?чить свою проституцiонную язву. И отлично. Пусть подл?чиваетъ, сколько можетъ: все, что оно сд?лаетъ, пойдетъ, конечно; на плюсъ, a не на минусъ. Никто и не сомн?вается, что «аболицiонизмъ сражается не съ в?тряными мельницами, когда собираетъ конгрессы, учреждаетъ общества, издаетъ брошюры и книги, создаетъ теченiе». Прекрасно, прекрасно. Покуда н?тъ радикальнаго средства, пусгь общество л?чится отъ проституцiи паллiативами конгрессовь, брошюръ, книгъ и «теченiя». Ч?мъ больше паллiативовъ будетъ найдено и прим?нено къ д?лу, т?мъ лучше для челов?чества. Но странно успокаиваться сов?стью на л?ченiи дифтерита бензойнымъ натромъ, зная, что существуетъ противодифтеритная сыворотка, или л?чить укушевнаго б?шеною собакою прижиганiями вм?сто Пастеровыхъ прививокъ. И р?шительно не могу уяснить себ?, почему такъ гн?вается на меня г. З?ньковскiй, когда я, отдавая должное бензойному натру и прижиганiямъ, позволяю себ? мечтать о противодифтеритной сыворотк? и Пастеровыхъ прививкахъ.

Общество больно дроституцiей. Аболицiонизмъ – наша первая домашняя помощь при наибол?е острыхъ и явныхъ припадкахъ бол?зни. Этой роли y него никто не отнимаетъ, да, кажется, никто и не думалъ и не думаетъ отнимать. Г. З?ньковскiй намекаетъ, что противъ аболицiонистовъ д?йствуютъ какiя-то реакцiонныя силы, равно какъ реакцiонная печать. Находясь далеко отъ центровъ, я не знаю, какъ относилась реакцiонная печать къ движенiю аболицiонизма въ посл?днее время, но не помню, чтобы ран?е она враждовала съ нимъ остро и р?зко. Напротивъ: въ то время, какъ положительво прогрессивные шаги русскаго в?ка, въ род? пересмотра законодательства о вн?брачныхъ д?тяхъ, либо публицистической агитацiи за свободу развода, были встр?чаемы реакцiонною печатью криками яраго гн?ва, или злобнымъ шип?нiемъ, аболицiонистамъ неоднократно расточались ею даже кисло-сладкiе комплименты, a многiя, уже совс?мъ не либеральныя, силы охотно принимали участiе въ молодыхъ начинанiяхъ аболицiонизма и даже брали ихъ подъ свое руководство и покровительство. И это симптомъ не изъ лестныхъ, – особенно, при той лютой вражд?, которую проявляетъ реакцiонная печать къ женскому образовавiю, къ женскому труду, къ расширенiю женской гражданской и семейной правоспособности, т. е. ко вс?мъ положительнымъ и общимъ орудiямъ женскаго прогресса и освобожденiя. Симптомъ этотъ доказываетъ, что реакцiонныя силы не видятъ въ аболицiонизм?, съ его спецiально запретительною и узко ограниченною д?ятельностью, серьезнаго врага и даже охотно поддерживаютъ легкое возбужденiе имъ, какъ бы давая т?мъ н?которую идейную взятку общественной энергiи, ищущей себ? исхода. Г. З?ньковскiй произвелъ меня въ тайные реакцiонеры за то, что, пропов?дуя общую и коренную реформу женскаго вопроса, я м?шаю будто бы частичнымъ усп?хамъ аболицiонизма. Есть другая, гораздо бол?е частая и усп?шная уловка реакцiи. Когда назр?ваетъ въ обществ? слишкомъ крупный и нежелательный реакцiи вопросъ, – его сп?шатъ разм?нять съ рублей на гривенники, т. е. общественное вниманiе стараются разс?ять, отвлекая его отъ огромной «дальней» сути вопроса къ второстепеннымъ «ближнимъ» частностямъ, отъ «невозможныхъ» корней къ красивымъ в?твямъ со столь симпатичнымъ для г. З?ньковскаго девизомъ «что можно»… Маленькихъ «можностей» открывается ц?лая куча, и изъ-за деревьевъ становится не видать л?са. Въ самомъ скоромъ времени огромная суть вопроса оказывается искусственно загроможденною множествомъ декоративныхъ частностей, изъ которыхъ ни одна не въ состоянiи подвинуть вопросъ къ разр?шенiю, a между т?мъ каждая какъ будто свид?тельствуетъ, что вопросъ не умеръ, что ему дано жить и развиваться. Помилуйте, молъ! Какъ же вы жалуетесь, будто прогрессъ безд?йствуетъ? Неужели вы не слышите, какъ онъ топочетъ ногами? A топочетъ-то онъ, стоя на одномъ м?ст?, и плачевн?е всего то, что, топоча, доходитъ иногда и самъ до лестнаго самообмана, будто и впрямь идетъ впередъ, «какъ можно». Хотя опять-таки «долгъ платежемъ красенъ», однако я не позволю себ? обзывать реакцiонерами поклонниковъ мнимо-прогрессивнаго топанiя на м?ст?. Но сознаюсь, что не могу безъ улыбки наблюдать, какъ дешево стоющая идейная взятка можетъ довести россiйскаго интеллигента до умиленнаго состоянiя, въ которомъ онъ безсознательно лобызается съ природными своими врагами и радъ хоть на ножи противъ скептиковъ, не желающихъ д?лить его восторговъ.

На м?ст? г. З?ньковскаго, я не отчаявался бы такъ въ скорой достижимости коренныхъ реформъ, которыми должна уничтожиться экономическая проституцiя. «Невозможное» часто оказывается ближе и прекрасн?е самыхъ пылкихъ «возможныхъ» чаянiй. Тысячи либеральныхъ людей въ сороковыхъ и пятидесятыхъ годахъ, стоя на почв? «возможныхъ» ожиданiй, прiискивали паллiативы, для упорядоченiя отношенiй между кр?постными крестьянами и пом?щиками-душевлад?льцами. Многiе изъ паллiативовъ были полезны, остроумны и красивы, какъ полезенъ и красивъ аболицiонизмъ, вдохновляющiй г. З?ньковскаго. И много горькихъ жалобъ со стороны этихъ искренно либеральныхъ, но черезчуръ ужъ ум?ренно-аккуратпыхъ искателей паллiативовъ вызывали крайне немногочисленные охотники «смотр?ть въ корень», находившiе единственнымъ разумнымъ и д?йствительнымъ выходомъ изъ в?ковыхъ историческихъ золъ рабовлад?льческаго вопроса «невозможную» реформу освобожденiя крестьянъ съ землей. A между т?мъ, кремлевская р?чь Царя Освободителя и манифестъ 19 февраля 1861 года были уже куда какъ не за горами. Какой московитъ вь конц? семнадцатаго в?ка предвид?лъ Петербургъ и полную перестройку стараго государства? Когда вопросы созр?ваютъ и времена ихъ исполняются, они заставляютъ общество давать отв?ты прямые, быстрые, р?шительные. A разв? мы не чувствуемъ, что женскiй вопросъ назр?ваетъ не по днямъ, а по часамъ? Разв? устроить для женщины точныя и бол?е выгодныя трудовыя нормы не становится неугомонною, крикливою необходимостью, столь же важною для мужчинъ, какъ и для самихъ женщинъ? Быстрое вздорожанiе культурной жизни во вс?хъ странахъ европейской цивилизацiи неуклонно ведетъ къ банкротству современнаго семейнаго мужевластительства. Одн?хъ мужскихъ силъ д?лается уже недостаточно, чтобы оправдывать семейный расходъ; подспорье женскаго труда, жена и мать-добычницы сейчасъ уже настойчиво желательны, вскор? будутъ необходимы. A разъ трудъ женщины станетъ необходимымъ и для мужчинъ (какъ подспорье, безъ котораго нельзя жить въ довольств?), то придется нормировать его такими условiями, чтобы онъ окупалъ себя наравн? съ мужскимъ: иначе какой разсчетъ женщин? ему отдаваться? И, какъ скоро нормы женскаго труда сравняются съ нормами мужского, женщин? не станетъ нужды себя продавать, и экономической проституцiи – конецъ и в?чная память.

Г. З?ньковскiй ув?ряетъ, будто, въ качеств? мечтателя о коренныхъ реформахъ, я оказываю «своими краснор?чивыми строками громадную услугу вс?мъ т?мъ силамъ, для которыхъ движенiе аболицiовистовъ угрожало смертью». Увы, г. З?ньковскiй! Аболицiонизмъ въ т?хъ формахъ и рамкахъ, какъ вы его понимаете, съ девизомъ «что можно», р?шительно никакимъ темнымъ силамъ смерти нанести не въ состоянiи. При всей своей симпатичности, онъ слишкомъ ограниченъ и въ компетенцiи, и въ средствахъ д?йствiя. Спасибо ему и за то уже, если ему удается иной разъ временно парализовать вредное влiянiе н?которыхъ темныхъ силъ на н?которыя (хотя бы и считаемыя въ тысячахъ, какъ ув?ряетъ г. З?ньковскiй) жертвы, избранныя, счастливымъ случаемъ, чтобы привлечь вниманiе аболицiонистской полицiи. Спасибо аболицiонизму уже и за то, если ему удастся сд?лать изв?стныя гражданскiя и уголовныя непрiятности н?сколькимъ (хотя бы считаемымъ въ десяткахъ и сотняхъ) представителямъ темныхъ силъ, которые окажутся настолько наглы или неловки, что не усп?ютъ скрыть своихъ грязныхъ и жестокихъ д?лъ отъ бдительности аболицiонистской полицiи. Рогатый силлогизмъ о томъ, сколько надо снять волосъ съ головы челов?ка, чтобы его было можно считать пл?шивымъ, становится еще рогат?е, когда приходится приложить его м?рку къ буйно-косматой и тучно обрастающей голов? спроса на развратъ. Вн?шнiе, рознично-количественные усп?хи въ борьб? со зломъ, если и бывали иногда р?шенiемъ вопроса, то столь медленнымъ, что и хронологическое терп?нiе г. З?ньковскаго, пожалуй, устанетъ ожидать. Обилiе волковъ было очень острымъ зломъ въ среднев?ковой Европ?. Англичанамъ удалось истребить волковъ на своемъ остров?, волчьяго вопроса въ Англiи не существуетъ бол?е. Но, чтобы погибъ посл?диiй британскiй волкъ, Англiи надо было ждать отъ Альфреда Великаго до королевы Викторiи…

Выше я употребилъ выраженiе «аболицiонистская полицiя», потому что аболицiонистское движенiе, какъ полезная попытка массовой самообороны отъ злоупотребленiй полового торга, есть, конечно, прежде всего, приглашенiе обществу превратиться въ полицiю нравовъ для самого себя. Это – н?что въ род? общественнаго самоуправленiя въ прим?ненiи къ одной изъ вредн?йшихъ и прочн?йшихъ сторонъ соцiальнаго строя. Ц?ль прекрасная, истинно «ближне» практическая и чреватая многими благими посл?дствiями частнаго, розничнаго характера. Я вполн? понимаю, почему множество добрыхъ и честныхъ людей бросились къ ней съ пылкимъ энтузiазмомъ: хорошо это съ ихъ стороны, что бросились, и дай Богъ, чтобы они нашли себ? многихъ подражателей и прододжателей. Трудъ ихъ полезенъ и достоинъ благодарности. Но было бы жестокою, до манiи величiя ошибкою воображать себя, при работ? въ условiяхъ аболицiонистской программы, a т?мъ бол?е съ подчиненiемъ девизу «что можно», радикальными ц?лителями проституцiоннаго недуга. Прекрасно удержать д?вушку отъ проституцiи; прекрасно возродить падшую женщину къ честной жизни, прекрасно истребить торговца живымъ товаромъ; прекрасно отм?нить регистрацiю проститутокъ съ ея живодерными нравами и посл?дствiями; прекрасно переработать къ лучшему общую регламентацiю злополучнаго института; прекрасны сотни проектовъ, – какъ я писалъ уже, часто получающихъ осуществленiе, – вызванныхъ аболицiонистскимъ движенiемъ. Но вс? эти м?ры – самодовл?ющiя, живущiя въ самихъ себя. Он? создаютъ нравственныя удобства настоящаго, a не свободу будущаго. Он? не прекращаютъ проституцiи, но упорядочиваютъ ея вн?шнiя проявленiя такъ, чтобы гнуснымъ зр?лищемъ и запахомъ своимъ она не оскорбляла щекотливой морали и не раздражала впечатлительныхъ нервовъ буржуазнаго общества, потребностями котораго и для потребностей котораго она живетъ. Это – санитарно-полицейское оздоровлеше института прим?нительно къ наиудобн?йшему, наиприличн?йшему и наигуманн?йшему онымъ пользованiю, a отнюдь не уничтоженiе женскаго б?лаго рабства. И вся эта общественная работа – для себя, на насъ самихъ, каковы мы сейчасъ, на общественный строй съ подавляющимъ преобладанiемъ мужского права, интереса и первенства. Для женщины же мы не д?лаемъ въ ней почти что ничего, такъ какъ причинъ, толкающихъ ее въ самопродажу, не уничтожаемъ, a иногда, какъ оказывается, даже и негодуемъ на дерзающихъ мечтать объ уничтоженiи причинъ, потому что таковое-де – «невозможная умеренная реформа». A покуда существуетъ причина, будетъ неукоснительно проявляться и сл?дствiе.

Если въ стран? голодъ, никакiя м?ры надзора и прес?ченiя не могутъ воспрепятствовать развитiю въ ней добывающихъ пороковъ и преступленiй. Удержать быстро падающую нравственность края можно тогда только энергичною хл?бною, денежною, трудовою помощью, т. е. накормивъ народъ. Въ той стран?, которая им?етъ больше безработнаго и голодающаго люда, больше и голодныхъ пороковъ. Сословiя, экономически обездоленвыя и приниженныя, осуждены давать процентъ добывающей преступности большiй, ч?мъ сословiя, матерiально обезпеченныя.

«Женское сословiе» – называютъ женщинъ шуточною кличкою русскiе мужики, купцы, м?щане. Въ этой народной острот? много невольно сказавшейся правды… Женщины въ современномъ обществ? д?йствительно уже не только второй полъ разныхъ сословiй, но именно самостоятельное назр?вающее экономически, отд?льно, новое сословiе. Это «пятое сословiе» слишкомъ обд?лено благоденствiемъ всюду, a ужъ y насъ на Руси въ особенности. Оно бываетъ сыто лишь любовною милостью или семейною обязанностью мужскихъ сословiй. Само по себ? безправное, оно предано нужд? и, сл?довательно, обречено выд?лять проституцiонный контингентъ, въ форм? ли скитанiй Сони Мармеладовой по Невскому проспекту, въ форм? ли законнаго супружества Марьи Андреевны съ Максимомъ Беневоленскимъ. Г. З?ньковскiй распространяется о противод?йствiи проституцiонному наплыву теченiями религiозной, нравственной и умственной жизни. Все это очень хорошiя возд?йствiя до т?хъ поръ, покуда аболицiонизмъ работаетъ въ розницу, по частнымъ случаямъ, но совершенно невлiятельныя, какъ скоро аболицiонистская партизанская война изъ частной борьбы за такихъ-то и такихъ-то проститутокъ превращается въ общую борьбу противъ проституцiи. Г. З?ньковскiй считаетъ меня ярымъ фанатикомъ экономической в?ры, не желающимъ, глядя изъ-за ея катехизиса, какъ изъ-за каменной ст?ны, признавать серьезными психологическiя и соцiальныя надстройки нашего быта и важность ихъ для проституцiоннаго вопроса. И это г. З?ньковскiй отъ себя на меня взводитъ. Въ силу боковыхъ теченiй сказаннаго порядка и во влiянiе «надстроекъ» я в?рю настолько, что въ моей же стать? г. З?ньковскiй можетъ найти мн?нiе, что если бы честный трудъ давалъ женщин? хоть одну треть того заработка, который даетъ проституцiя, то д?ло посл?двей было бы уже надломлено. «Надстройки», о которыхъ говоритъ г. З?ньковскiй, достаточно сильны, чтобы удержать на честномъ пути женщину, зарабатывающую рубль, отъ перехода яа путь позорный, хотя бы онъ сулилъ заработокъ въ три рубля. Но когда путь позорный сулитъ, какъ ему свойственно, три рубля, a путь честный едва вознаграждается черствымъ хл?бомъ, тутъ влiянiе «надстроекъ» совершенно парализуется несоотв?тствiемъ общественной морали съ д?йствительностью, и, на мой взглядъ, даже приб?гать-то къ нему не всегда великодушно, потому что – сперва накормите, a потомъ уже и пропов?дуйте, учительствуйте. Запов?дь заботиться не объ единомъ хл?б? огромно велика, но запов?ди сид?ть безъ хл?ба никогда не было дано.

Русскiй мужикъ Бондаревъ, сочинившiй зам?чательную книгу о землед?льческомъ труд?, изданную только во французскомъ перевод? («Le Travail»), предлагаетъ своему читателю:

– Если ты собираешься критиковать мою книгу, об?щай мн?, что сперва не будешь ?сть три дня.

Этотъ своеобразный прiемъ подготовки къ критик? вопроса о хл?б? насущномъ, пожалуй, годится и для писателей о женскомъ воарос?, старающихся умалить въ проституцiонномъ недуг? значенiе экономическаго фактора и уповающихъ побороть проституцiю «ч?мъ можно», порицая мечтателей о невозможныхъ коренныхъ реформахъ.

Вотъ и все, – хотя довольно длинное все, – что я долженъ былъ изъяснить по существу зам?чанiй г. З?ньковскаго. Рго domo sua говорить не буду. Совершенно излишнiя въ идейной полемик?, патетическiя грубости г. З?ньковскаго меня не трогаютъ. Упрекъ въ сочувствiи реакцiонерамъ, какъ попавшiй ужъ черезчуръ не по адресу, доставилъ мн? н?сколько веселыхъ минутъ. Да! между прочимъ, г. З?ньковскiй называетъ мой фельетонъ «очень умнымъ, но глубоко его возмутившимъ». Вотъ ужъ этого противопоставлевiя я никакъ не могу себ? уяснить. Если фельетонъ «очень уменъ», то ч?мь же въ немъ глубоко возмущаться? Если онъ глубоко возмутителенъ, то какъ же онъ можетъ быть «очень умнымъ»? Что-нибудь одно. A то странно какъ-то: истинный идеалъ мой г. З?ньковскiй воспрещаетъ провозглашать; a «очень умныя» слова мои его возмущаютъ… Что за «Великiй Инквизиторъ» такой, желающiй осчастливить челов?чество, закрывая ему глаза на правду и доводы разсудка?

Еще отм?чу негодующiя восклицанiя почтеннаго оппонента: неужели г. Иксъ не понимаетъ, кому въ руку онъ играетъ? Неужели г. Иксъ не понимаетъ, съ к?мъ въ одинъ голосъ онъ поетъ?

Я никому не играю въ руку, потому, что не привыкъ играть вопросами общественной важности вовсе – ни одинъ, ни съ партнерами. Я ни съ к?мъ не пою въ одинъ голосъ, потому что я – не хористъ и пою свою партiю solo, самъ отъ себя. A кто, слыша меня, хочетъ и будетъ мн? подп?вать, это меня не касается и мн? р?шительно безразлично, если только прип?въ не испортитъ моей п?сни. Во всякомъ случа?, это будутъ люди, которые не боятся истины и ея слова. Важна же только истина, a не люди и ихъ клички. Сила въ своемъ, свободно и логически выработанномъ мн?нiи, a не въ хоровыхъ символахъ.