Завтра ехать далеко

– Справитесь сегодня? Давай я с вами, а? – опасливо спросила Эльмира. – У них ведь не только Игла, но и…

– Справимся, – обернулась с улыбкой Елена. – Спасибо, Эльмира. Астра и Буртун останутся здесь, в столице. Семиконечный Амулет работает? Хорошо. Возвращайся в Храбродар и приглядывай, там нельзя оставлять ситуацию без нашего присутствия.

Эльмира кивнула, исчезая с глаз, точно клубочек тумана. Спустя секунду уже и не скажешь, что кто-то шел рядом с седовласой. Лишь Велимир собирался сказать что-то, однако в последний момент осознал, что размытая тень над ухом ведьмы растаяла. Протяжно выдохнул сквозь бороду.

– Не отвлекайся, – строго сказала Елена, на ходу заглядывая в свой черный гримуар.

– Да я… ничего.

– Скажу, чтобы Эльмира подошла к тебе после того, как решим сегодняшний вопрос. Вам есть что обсудить.

– Да не, – буркнул он в ответ. – Не время сейчас.

– Но до того, ты мне нужен сегодня ночью. Кто знает, что припасли нам церковники.

– Ты же знаешь, я…

– Знаю. Потому и прошу не отвлекаться. Не имеем права упустить Иглу, учитывая, какой ценой ту удалось вывезти из столицы, – закончила она, опустив взгляд на землю.

Тусклое вечернее солнце светило им в спину, и тень лучника, шедшего позади, вытянулась, обгоняя ее.

– Горицвет, – обернулась Елена, – давай-ка еще раз пройдемся по плану.

***

Разгар лета: сенозарник месяц

Северо-Восточный край

«Отлично сработано, господин герой! – обругал себя Рэй, с досады пнув камень на едва различимой тропинке, что тянулась вдоль высокой лесной полосы. – Есть ли у меня право осуждать за то, что мотивы ее недостаточно бескорыстны? Как минимум, Сольвейг дважды спасла мне жизнь. Но ведь, – герой задумался, – коза, ну честное слово!»

Он прижал зудящую рану от когтей мавки, вновь взволновавшись о том, как обстоят дела с ранениями Сольвейг. Однако дорога не ждала, и он отправился в путь, к небольшой, старообрядческой деревне Дрягва.

***

После короткого летнего ливня снова стало солнечно; трава и листья были покрыты искрящей россыпью. Сквозь чащу стрелок шел много верст, до самого вечера следуя полузаросшей колее?.

К вечеру погода опять испортилась. С севера героя нагоняла туча, сверкающая тревожными зарницами. Эта обещала уже не короткий теплый ливень, а продолжительный дождь, который, вероятно, продлится до следующего утра.

Трава шипела в преддверии грозы. Ветер колыхнулся, поменяв направление, и нюха стрелка коснулся странный, копченый аромат. Стремительно несущиеся по небу облака несли с собой полумрак наступающих сумерек. Дождь, однако, не зачинался, оставляя иссушающее дуновение северного ветра.

Герой пересек просторные озимые поля, колосящихся зелеными волнами, словно беспокойный океан. Но оказалось, что этим нивам не суждена была жатва. Перед героем предстала первая сгоревшая дотла изба.

Стрелок приблизился к почерневшим столбам. Внутри, а это лишь условно, поскольку крыши у обгорелого остова не осталось, веяло неприятным теплом. Потрескивание и тонкие струйки дыма сообщали, что дом сгорел не далее, как этим утром или в полдень. Рэй с болью в сердце принимал мысль: это Дрягва, но как деревни, ее больше нет.

Только Рэй ступил через порог, как, вздымая слой легчайшего серого снега, в комнате всполошилась стая ворон. «Кар, кар!» – возмутились они явлению незваного гостя. Черные крылья мельтешили, раздувая серую взвесь, которая не осаживалась, а напротив восходила вверх, следом за птицами. На полу обугленная фигурка: сжатая в клубок поза дала понять, что человек сгорел заживо. Пожарище настолько разрушило дом, что невозможно было установить, почему несчастный не смог выбраться. Рэй вышел прочь и направился к сердцу мертвой деревни.

Он шагал по опустошенной улице, по обе стороны которой стояли угольные столбы. Черные обломки оставались немы, отказываясь раскрывать страшные детали произошедшего. Зато вороны, что пировали на останках, были разговорчивее некуда. Кое-где дотлевали красноватые точки угольков.

В одной из хат послышался шум: несущая балка рухнула, неспособная сдержать возложенный на нее вес, и внутренности дома скрылись в облаке сажи.

Несмотря на обрушение, движение внутри продолжилось. Рэй подошел к дверному проему избы. Внутри кто-то копошился. Услыхав стрелка, тот подпрыгнул, обернулся, потер лицо черной, словно у шахтера, ладонью.

– Гой ты! Сё надо?! Ухоть отсюта! – пряча тяжелый мешок за спину, проскрипел щербатый мужичонок.

– Не нужен мне твой куш. Что тут случилось?

– Ухоть, сказал! Я тут первый! А сё бы? Им, мертвякам, узе и не надо, а мне надо!

Человечек пожевал губами, будто решаясь. Присмотрелся к рослому незнакомцу с красивым лицом, но большущим порезом на шее и окровавленной одежде. И повел руку за спину.

– Я бы на твоем месте не стал, – предостерег Рэй, придержав ножны левой рукой. – Повторяю, мне нет дела до твоего воровства.

– Ись какой! А то сё ты здесь сулишься, а? – шепеляво щебетал тот.

– Ты же не из этой деревни, голубь, – сказал Рэй, неволей применив каторжное наречие.

– Ис этой, не ис этой! – заквохтал он, уталкивая в карман металлическую пластину. – Этой узе и нету, чуешь? Мертвяки тут все, во! До костей сотлелись. Знать, тут всё нисье стало.

– Ничье, да? – недобро улыбнулся Рэй. – Удивительно, что люди, даже сознательно совершая преступления, сразу же придумывают себе убедительное оправдание, – проговорил он, ступая внутрь.

Коротыш затравленно подался назад, но затем всё же выхватил из-за спины короткий нож и пригрозил явившемуся:

– Ухоть, брыдло! Сказал!

Рэй нарочито сделал шаг навстречу согбенному. Рука с ножом задрожала. Словно покрытый сажей чертик, тот ловко метнул мешок в окно, следом сам перемахнул через обожженный подоконник и стриканул по дороге на север, бренча хабаром.

«Быстро же мародеры набежали», – подумал Рэй, провожая беглеца.

Под ногой что-то хрустнуло. Подняв сапог, герой присмотрелся к белому сучку, выступившему из грязи: трубчатая структура, острые края. Тело жителя изгорело настолько, что мышцы легко отделялись от кости. Теперь понятно, почему то и дело доносился запах жареной говядины. Горький воздух комком застрял в горле.

Рэй заглянул в другие дома, и внутри каждого имелось несколько обугленных куколок – все замерли в одинаковых позах. Впрочем, судя по размерам куколок, детей тут не было. Обстоятельство положительное, но картину случившегося затуманивало еще сильнее.

«Ярослав, конечно, предупредил не ожидать многого от деревни Дрягва, но это…» Казалось, жители одним прекрасным вечером просто разошлись по хатам да и подожгли к чертям себя и свои жилища. Вдалеке мерцал ярким факелом еще один дом! Заметив это, герой одернул рюкзак и поспешил к точке на горизонте.

***

Раскатистый гул пламени разносился по улице. Богатая двухэтажная усадьба полыхала во все окна. Длинные языки, вырывающиеся из некоторых оконных проемов, уже щекотали крышу, и в скором времени терем собирался воспылать еще ярче. Тут стоял, опираясь на жердь, мужичок – первый встретившийся житель Дрягвы: серые крестьянские шорты по колено, льняная сорочка, курчавые волосы, укрытые панамой, а на лице, нет, не спокойствие, скорее, глубокое безразличие. Он глядел на бушующее пламя не с бо?льшим интересом, чем на дохлую жабу у обочины.

Внутри дома что-то разбилось, пламя быстро пожирало постройку. На лбу мужика блистала испарина от источаемого строением жара. Появление вооруженного путника в окровавленной одежде тоже не вызывало реакции, кроме короткого, небрежно брошенного взгляда. Рэй поздоровался.

– Это Дрягва?

– Была, – ответил муж, лениво пожав плечами. – До сегодняшней ночи.

– А ты кто?

– Пасечник.