Былинки. Истории из жизни священника

Былинки. Истории из жизни священника
Александр Балыбердин

75 коротких рассказов и диалогов из жизни священника, из которых Вы узнаете: Бывают ли чудеса? Где живет Бог? Зачем мы крестим детей? Надо ли любить себя? Что в нас своего?Как сохранить любовь? Для чего освящают квартиры? Зачем нужны старцы? Когда знания не на пользу? Как понять, любит ли муж? Существует ли лекарство от страха? Что смиряет сильнее всего? Как сделать жизнь интереснее, а мир лучше? И многое другое.

Былинки

Истории из жизни священника

Александр Балыбердин

© Александр Балыбердин, 2022

ISBN 978-5-0059-1763-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Меня не раз спрашивали, как я стал священником? Как приняли этот выбор родные и друзья? Как сильно он изменил жизнь нашей семьи, повлиял на отношение ко всему происходящему? Не приходилось ли об этом жалеть? С кем на этом пути свела судьба? Что эти встречи помогли почувствовать и понять? Зачем все это было?

Вопросов не счесть, и, возможно, пришло время на некоторые ответить. Прямо, честно и при этом не занудно. Без поучений и инструкций, которые никому не нужны. В виде коротких диалогов и историй из жизни священника.

Поэтому я решил назвать эту книгу «Былинки». Это название понравилось мне тем, что в нем сочетаются «быль» – рассказ о том, что было, и «былинка» – одинокий цветок или стебелек травы, особенно красивый осенью, когда пора итожить жизнь. Размышляя о важном. Благодаря всех добрых людей. С надеждой, что это пригодится читателю.

Часть 1. Давайте, познакомимся!

1. Как-нибудь попроще

– Как Вас представить? – спрашивает девушка, модератор круглого стола, листая сценарий.

– Как-нибудь попроще, – отвечаю я. – Можно, просто, отец Александр.

– Ну, что Вы? Разве так можно? Вон сколько слушателей собралось, – девушка кивает в сторону переполненного зала, – и каждого надо заинтересовать!

Я понимаю, что институт впервые пригласил священника для общения со студентами, и теперь важно не ударить в грязь лицом. Тем более, что в первом ряду сидит проректор, а он до сих пор сомневается, стоило «пускать попа в огород».

– Да, я же точно помню, что Маша мне про Вас все написала! Где же это? Ах, да. Вот! Нашла!

Девушка ловко загибает лист и медленно, почти по слогам, путая ударения, читает:

– Протоиерей, член Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви, ключарь Успенского кафедрального собора, член Комиссии при Губернаторе области, кандидат исторических наук, лауреат Всероссийской премии «Просвещение через книгу» и областной премии «Вятская книга года», председатель Епархиальной комиссии по канонизации…

Последнее слово дается девушке особенно тяжело, и я ее останавливаю.

– И после всего этого кто-то захочет со мной поговорить?

Девушка упирается в меня глазами, в которых я читаю вопрос:

– Почему?

– Потому что это похоже на некролог. Что же интересного может рассказать покойник?

Девушка улыбается.

– И как Вас тогда представить?

– Скажите: священник, историк, писатель. Там разберемся.

2. Как я упал с колокольни

– Не бойся! Мы уже сто раз на нее лазили, даже ночью, и ничего!

Мишка обвел взглядом старую заброшенную колокольню Троицкого собора, похожую на большой карандаш, торцом воткнутый в землю.

– Или ты все же испугался?

Я отчаянно замотал головой, пытаясь избежать позора. Хотя, честно говоря, лезть на колокольню мне не хотелось. Да ещё в такой жаркий день! Только пытаться объяснить это моим новым знакомым, бесполезно. Засмеют. Как пить дать, засмеют! Ведь я, хоть и родился в Яранске – маленьком городе на юге Кировской области, но уже давно живу в областном центре и, значит, городской, а им поблажек не дают. Придется лезть!

За триста лет колокольня глубоко ушла в землю, и, чтобы попасть внутрь, надо наклониться и пролезть в низкий проём, всего в полуметре от земли. Я делаю к нему шаг, но Мишка решительным движением руки останавливает меня и пропускает вперед других пацанов, человек пять или шесть, с которыми я познакомился вчера в первый день работы летнего лагеря.

– Погодь! Пойдешь в конце, а Пашка тебя подстрахует.

Пашка – третьеклассник и самый старший в нашем отряде. На голову выше остальных мальчишек и, как минимум, в два раза толще. Такой актер Евгений Моргунов, только в миниатюре. Только неулыбчивый и серьезный.

Однако моя очередь. Наклоняюсь и шагаю в проем. Точнее, вползаю на четвереньках и уже внутри встаю в полный рост. Прямо передо мной – старая деревянная лестница, перила которой за века отшлифованы до блеска сотнями рук. Почти отвесная и, кажется, бесконечная, уходящая куда-то вверх. Но, куда именно, разглядеть невозможно. Потому что все, что я вижу, это ботинки и штаны тех, кто лезет по ней впереди меня.

В принципе, ничего необычного. Лестница как лестница. Только ступеньки очень маленькие, и ногу толком не поставишь. Да еще перила сырые, словно намыленные потными руками и потому скользкие. Держаться за них неудобно.

– Санька, как ты там? Лезешь? – кричит откуда-то сверху Мишка.

– Лезууууу, – кричу я, – и камнем срываюсь вниз, едва ли не самой верхней ступеньки. И тут же натыкаюсь на что-то большое и мягкое. Это Пашка, который поднимался следом за мной и теперь меня чуть-чуть притормозил. Чем, должно быть, спас мне жизнь, но полностью удержать от падения не смог. Поэтому, мгновение спустя, я ударяюсь о каменный пол, и проваливаюсь в кромешную темноту.

Сколько я был без сознания, не знаю. Только, когда очнулся, рядом никого не было. Ни взрослых, ни детей. Помню, я попробовал произнести «мама», но не смог. Захрипел и закашлялся. Повернувшись, я почувствовал, как левый бок пронзила резкая боль. Однако делать нечего – надо вставать и идти домой, где меня, наверное, уже потеряли. Благо, что идти недалеко, всего несколько кварталов.

Спустя четверть часа я уже стоял у двухэтажного деревянного дома на ул. Свободы, 52. Но открыть калитку не смог. Поскольку, едва брался за ручку, бок снова пронзала боль. К счастью, вскоре показался сосед.

– Не знаешь, как дверь открыть? Совсем городской стал, – резюмировал он и впустил меня во двор.

Я ничего не ответил. Лишь, молча, кивнул головой.

На следующий день мы снова носились с друзьями по городу, но на старую колокольню больше не лазили. Лишь 27 лет спустя, в 2003 году, уже будучи священником, я рискнул в нее заглянуть и сделать снимок на память о моем первом знакомстве с Церковью, войти в которую с «черного входа», «на спор» и «за компанию» мне не удалось. И правильно. Потому что так в церковь не ходят. Зато теперь я не понаслышке знаю, каково в такие минуты остаться одному, и никого за это не осуждаю.

3. Впервые в церкви

Известно, что первые впечатления – самые сильные и запоминаются на всю жизнь. Поэтому, если вас крестили в детстве, скажите своим родителям «спасибо». Ведь это так здорово – познакомиться с церковью, когда ты маленький, все тебя любят, и голова еще не пухнет от бесконечных проблем и вопросов, ответы на которые люди, порой, ищут всю жизнь, но так и не могут найти.

Мне, в этом смысле, не так повезло. Я родился в 1967 году, когда еще были свежи воспоминания о хрущевских гонениях на Церковь. Папа работал директором дома культуры. Мама была врачом и происходила из «бывших», как тогда называли купцов, попов и кулаков, которых советское государство не жаловало. Семья была на виду, и крестить меня в детстве родители не решились.

Поэтому в школу я пошел некрещенным и долгое время не догадывался о том, что в г. Кирове, где к тому времени мы уже жили, есть действующий храм. Когда же я об этом узнал, оказалось, что в ту сторону нельзя не только ходить, но даже смотреть. Иначе придется выложить на стол свой комсомольский билет, аттестат и золотую медаль, которой у меня пока не было.