В приёмном отделении скорой помощи, куда я их доставил, хирург после осмотра госпитализировал обоих. Причём состояние ноги Николая было признано тяжёлым, и ему предстояла срочная операция. Прощаясь, Николай попросил, чтобы я всё-таки сдал сей металлолом в мешке, но получил решительный отказ. Я сказал, что брошу мешок ему во двор, а он потом пусть сам с ним разбирается. И тут взбунтовалась супруга Николая, видно достал он её своей погоней за мелочной прибылью. Громким и неприятным голосом она высказала всё, что думала об умственных способностях Николая, помноженных на жлобство, и заявила, что если ещё увидит какой-нибудь хлам во дворе, то подаст на развод. Меня же она попросила:
– Алексеевич, ради бога, выброси где-нибудь эту дрянь, чтобы я больше её не видела.
На том и расстались.
Что оставалось? Мудрить было ни к чему. И я отправился на известный мне пункт приёма металла, как вы понимаете, не из корысти. Увы, там были какие-то люди, которые сказали, что пункт закрывается, мол, у хозяина проблемы не то с лицензией, не то с её отсутствием. Я понял, что нужен профессионал. И у меня такой знакомый имелся – Фёдор Фёдорович, бывший колхозник, а ныне пенсионер. Он держал коров, а на досуге собирал и сдавал металлолом. Я к нему и отправился.
Встретились. Я завёл разговор на общие темы, а затем, как бы невзначай сказал, что у меня завалялось немного металла, и чтоб добро не пропадало, хочу его отдать. Фёдор Фёдорович без долгих разговоров взял мешок и забросил его на доски возле гаража. Я ещё сказал ему, что мешок лежит неустойчиво, ещё упадёт с высоты. На что Фёдор Фёдорович резонно заметил:
– Там что? Хрустальная люстра?
Я успокоился и поехал домой. Мешок был в надёжных руках, его участь была предрешена. Но как оказалось, успокоился я рано. На пути матраса оказался сын Фёдора Фёдоровича Васька, редкий оболтус, вмешательство которого изменило ситуацию к худшему.
На следующий день мне надо было съездить по делам на тот край, и, проезжая мимо двора Фёдора Фёдоровича, я увидел его самого. Проехать, не поздоровавшись, было неудобно, и я затормозил. Поздоровались. Фёдор Фёдорович выглядел грустным. На вопрос о причине поведал следующее:
– Не послушал вчера тебя, Родион, поленился сразу отнести мешок с железками в мотороллер, а корова выходила со двора да зацепила мешок, а он и упал прямо на кобелька, что сзади бежал. Что-то ему видно внутрях повредило, к вечеру сдох. Жалко.
Мне тоже стало жалко маленького симпатичного пёсика.
После этого Фёдор Фёдорович отнёс мешок в кузов мотороллера и добавил в него ещё несколько железок. В тот же день, выезжая на мотороллере со двора, он пробил скат. Ваську он выловил только сегодня утром и заставил его отремонтировать колесо. Тут я обратил внимание на отсутствие мотороллера во дворе. Фёдор Фёдорович схватился руками за голову и взвыл:
– Ах, паразит, уехал всё-таки, обормот!
Дело в том, что Василь был лишён водительских прав, но обладал нездоровой страстью к процессу езды, при любом удобном случае он седлал любую технику, пер куда глядят глаза и неизменно попадался гаишникам, а штрафы регулярно платил отец.
В это время проезжавший мимо на велосипеде мальчуган крикнул:
– Там ваш Васька в аварию попал!
– Где?
– Недалеко, на винзаводском повороте.
Фёдор Фёдорович побледнел и попросил меня подбросить до места. Было действительно недалеко, и мы прибыли, можно сказать, ко времени. То есть гаишники уже были на месте и разбирались, что к чему. Я стал в сторонке и начал вникать в ситуацию. Произошло следующее. Когда Василь повернул налево, плохо закрытый борт открылся, и белый мешок выпал на дорогу. Ехавшая следом «девятка» попыталась от него увернуться, вильнула вправо и врезалась в деревянный забор. Василь что-то услышал, остановился возле магазинчика, слез с мотороллера и застыл с открытым ртом. Водитель «девятки» подошёл к Василию и хорошо заехал ему в глаз. Тот пришёл в себя и уже хотел дать в ответ, но их разогнал хозяин магазина, который и вызвал милицию. В ходе разборок выяснилось, что водитель легковушки был поддатым, что несколько смягчало позицию Василя. Когда мы подъехали, этот балбес заявил, что выпавший мешок принадлежит мне. Стражи дорог удивились и поинтересовались, действительно ли так? Пришлось подтвердить. Впрочем, я быстро объяснил ситуацию, и они вернулись к своим баранам. Тут обнаружилось, что в машине была пассажирка, тоже слегка поддатая и требовавшая оказания медпомощи по поводу нескольких ссадин. Вот меня и попросили исполнить гражданский долг – доставить пострадавшую в травмопункт, а также забрать свой мешок с дороги.
Не знаю, чем кончилось дело для водителя «девятки», вряд ли хорошо, а Фёдор Фёдорович заплатил привычный штраф за Васькину езду без прав. Пострадавшая девица, на мой взгляд, пострадала не очень, носилки не требовались, однако, когда я её доставил, у неё заподозрили сотрясение мозга и оставили в больнице.
А фельдшер приёмного отделения меня узнала.
– Вы что-то зачастили к нам, дядя, прямо каждый день. Где вы их находите?
– Да это не я их нахожу, а матрас. Только он сейчас разрезанный в мешке.
Она удивилась:
– Уж не тот ли это мешок, который вас просили выбросить?
– Да, он самый.
– Ну, надо же! Тут, кстати, недавно дедушку одного доставили. Тоже через матрас пострадал.
– С переломанной ключицей?
– Точно. Вы его знаете?
– В глаза не видал. Но знаю, что покалечился он через этот матрас. Только тогда он ещё был целый.
– Вот это да! Избавьтесь от него, наконец, а то полрайона перекалечится.
Я сказал, что постараюсь, и распрощался. Надо было действовать конкретно, и я рванул прямиком на центральную свалку. Но въезд на неё оказался перекрыт развёрнутой фурой и машущими руками людьми, судя по всему водителями мусоровозов, которые тоже не могли попасть к месту назначения. Негде было даже остановиться и пришлось ехать прямо. Вырулив на районную дорогу, я проехал несколько километров, высматривая удобное место. Наконец – дорога налево, и я стал искать какую-нибудь хуторскую свалку. Вдоль речки тянулась посадка, и, плюнув на экологию, я остановился и поволок белый мешок в лесополосу. Вернувшись, я увидел возле моей машины милицейский УАЗ со стоящим рядом местным участковым. Он откуда-то возвращался и случайно заметил мои манёвры. Они показались ему подозрительными. Пришлось тащить мешок назад и объясняться с предъявлением документов. Запахло штрафом, но обошлось выговором. В это время мимо проходил довольно поддатый мужичок с удочкой. Видимо в ожидании скандала, он приостановился и насторожил уши. Услышав, что в мешке железо, которое я хотел выбросить, сей хуторянин попросил отдать добро ему, так как он тоже пробавлялся этим бизнесом. Я тут же отдал ему осточертевший мешок, он забросил его на спину и поковылял берегом к хутору. Всё уладилось, и, попрощавшись, мы разъехались по домам.
Утром зазвонил линейный телефон. Это по справочнику меня разыскал давешний участковый и попросил немедленно приехать. Возникло беспокойство. Вскоре я уже был возле его двора.
Оказалось, что накануне произошло следующее. Забулдыга с белым мешком, удалившись от нас, пошёл берегом, поскользнулся на сырой глине и упал в воду. Там было не очень глубоко, но мешок зацепился за одежду на спине и не дал ему выплыть. То есть, попросту его утопил. Ранним утром на него наткнулся рыбак. Спрашиваю:
– А я тут при чём?
– Вы любите ходить на допросы к следователю?
Я без раздумий ответил отрицательно. Стало понятно, что ему тоже не хотелось лишней мороки, и он решил оформить дело как обычный несчастный случай в результате злоупотребления алкоголем. В сущности, так оно и было, а железки в этом деле оказались лишними. Я загрузил мокрый мешок в багажник, а участковый как бы невзначай так и ехал вслед за мной сопровождающим до самой станицы.
Что делать? Поставил я мешок в свой гараж в углу, от греха подальше. Тут, думаю, для окружающих он безопасен, а потом видно будет.
Однако на следующую ночь, где-то часа в три, меня разбудили соседи и сообщили, что из моего гаража доносятся крики. Чуя неладное, я поспешил. Крики были о помощи.
Оказывается, один лихой молодой человек, смущённый приличным видом моего гаража, решил ночью незаконно проверить его содержимое с целью воровства. Ворота на виду, да тямы открыть у него не хватило, поэтому он с тылу снял шиферину с крыши и проник внутрь. Путь он освещал маленьким фонариком, в свете которого и увидел белый мешок в углу. Воришка решил использовать его как ступеньку на пути вниз, но не учёл его внутренней неустойчивости, и в результате грохнулся на цементный пол, сломав при этом ногу и разбив лицо.
Обездвиженный, он впал в отчаяние, и, поняв, что дело плохо, начал взывать о помощи. Что оставалось? Кое-как я погрузил этого горе-грабителя в «Жигули» и повёз его в больницу, советуя ему соврать что-нибудь о причине падения. Уж очень не хотелось потом объясняться в роли потерпевшего.
Как на грех, дежурила уже знакомая фельдшерица. Увидев меня, она ахнула:
– Неужели опять Он?
Я сознался:
– Да. Вот, споткнулся об него.
Женщина в белом халате испуганно перекрестилась и уставилась на пострадавшего. Тот, ничего не понимая, часто заморгал и посмотрел на меня. Я постарался ему объяснить, но, наверное, только сбил его с толку и напугал:
– Ты не первая жертва матраса, который в белом мешке.
А потом добавил на ухо:
– На его счету уже есть труп, а просто побитые в основном здесь, в больнице.
Хотя он всё равно ничего не понял, но проникся и сказал:
– Дядя, я теперь ваш район десятой дорогой буду обходить.