Дневник профессора Гаросса

– Старый педик, – недовольно пробурчал я себе под нос, вспомнив слова Хаддара.

– Что вы сказали? – не понял тот.

– Я сказал, что всё понял, сэр.

– Хорошо, – Голд одобрительно кивнул головой, – но прежде чем уйти, я хотел бы обратить ваше внимание на ещё один момент. Вы, профессор, очень любознательны. Для учёных мужей это вполне естественно, но, поверьте мне, в наших стенах вещь бесполезная, а иногда даже вредная. И поэтому я бы хотел попросить вас умерить свою любознательность. Вам всё равно никто ничего не скажет. Здесь каждый занимается только своим делом и знает только то, что ему положено знать по долгу работы, и… А вот и Клод.

В кабинет вошёл молодой человек лет двадцати пяти, одетый, как и все в «Спейсере», в чёрный кожаный костюм с эмблемой Космического Общества на груди. У него был средний рост, обыкновенное телосложение, правильные черты лица и, что меня удивило, умные глаза. Если судить по дурной славе, которая прочно закрепилась за «кротами», то они должны быть только тупыми и агрессивными личностями.

– Это и есть ваш помощник, профессор, – представил его Голд. – Он не будет вам докучать. Но, если вам вдруг захочется поговорить, то лучше собеседника вам не найти.

Парень дружески улыбнулся.

– Он что-нибудь смыслит в зоологии? – съязвил я.

Я ничего не имел против помощника, но Голд своим занудством меня уже достал. Я устал от него и желал только одного – чтобы он, наконец, убрался.

– Думаю, что не очень, но он достаточно умён, чтобы не говорить глупости, – парировал секретарь. – Его обязанность заключается в том, чтобы помочь вам соблюдать режим и график тренировок. Чтобы вы не заблудились или, не дай бог, не наделали глупостей, он повсюду и всегда будет сопровождать вас. А сейчас, профессор, располагайтесь и привыкайте к новому месту.

– И пожалуйста, помните, о чём я вас просил, – сказал он на прощание и вышел; автоматический замок на двери тут же защёлкнулся.

– Если что, профессор, я у себя, – напомнил Клод и ушёл в свою комнату.

Я остался один. Меня всё ещё не покидало ощущение, что я нахожусь в собственном кабинете. Письменные принадлежности, настольный календарь, несколько книг по ботанике и зоологии – всё это лежало на своих местах. На своём месте стоял и телефон, хотя у меня возникло сомнение на счёт того, могу ли я им воспользоваться. Я поинтересовался об этом у Клода.

– Можете, – отозвался тот, – но только это телефон внутренней связи. Если вам что-то понадобиться или вдруг станет плохо, а меня при этом поблизости не будет, просто поднимите трубку и скажите что вам нужно. И вам помогут. А о внешнем мире вам придётся забыть, профессор.

– Боюсь, мне придётся забыть не только об этом, – с горечью пошутил я. – О своих привычках и пристрастиях – тоже.

– Ну, это не самое страшное, – заметил Клод.

Я внимательно посмотрел на него. В нём чувствовался ум, и это мне нравилось.

– Вы где-нибудь учились? – поинтересовался я.

– В Ронджоне.

– Вот как? – я был поражён. – Вы закончили университет?

– Вы спросили, где я учился, а не что я оканчивал, – поправил он меня.

– И что же привело вас сюда?

– Знаете, профессор, это совсем неинтересно.

– А всё-таки?

– Когда-нибудь потом, ладно? А сейчас вам нужно переодеться. До обеда вы должны сдать все анализы, пройти кардиограмму и рентген. После обеда у вас будет тестирование, потом ужин и полный отдых. Это ваш распорядок на сегодня. Затем утром вы пройдёте медкомиссию, и, если она признает вас пригодным, после обеда вы приступите к тренировкам. Это ваш график на завтра. А сейчас у вас в запасе двадцать минут. За это время вы успеете принять душ и переодеться.

– Принять душ? – улыбнулся я. – М-м, не плохая идея.

– Да, кстати, профессор, – спохватился Клод, – в каждой комнате имеются кнопки вызова, на тот случай, если я вам понадоблюсь.

– Я обязательно воспользуюсь ими.

Кажется, я сказал это слишком иронично, и это его задело.

– Послушайте, профессор, – в его голосе звучала досада, – нам обязательно нужно подружиться. Хотим мы этого или нет, но нам очень долго придётся жить вместе. Я предлагаю дружбу.

Он протянул мне руку. Я посмотрел в его умные карие глаза – они чем-то напомнили мне Лони, – и ответил крепким рукопожатием и дружеской улыбкой.

– Я тоже за дружбу, Клод.

– Тогда у меня есть одна просьба к вам, профессор, – сказал он, – чтобы у вас не было никаких недоразумений с шефом, а у меня неприятностей, прошу вас, не пытайтесь выйти отсюда без меня, хорошо?

– Хорошо, – заверил я. – Тогда, Клод, у меня тоже будет к вам одна маленькая просьба. Я сейчас пойду в ванную, а вы приготовьте, пожалуйста, мне этот чёртов костюм, чтобы я ничего не напутал с одеждой.

– Не волнуйтесь, профессор, – улыбнулся тот в ответ, – это входит в мои обязанности – следить за тем, чтобы вы ничего не напутали.

После душа я оделся в белоснежную майку с короткими рукавами, на левой стороне которой тёмным пятном выделялась круглая бляха с эмблемой «Спейсера», спортивные брюки и курточку из серого трикотажа известного мирового бренда «Алиггри». Обувшись в лёгкие спортивные туфли, я был готов к подвигам. Как пояснил Клод, теперь это была моя повседневная форма одежды. Я оценил её по достоинству – лёгкая и удобная, – и вслед за помощником пошёл в медицинское отделение. Там мы пробыли до двух часов, а после отправились в столовую.

Обедали мы в специально отведённой для нас комнате. Там я снова попытался разговорить своего нового знакомого. Мне было интересно, почему человек, учившийся в Ронджонском университете, очутился в заведении, которое в народе давно стало нарицательным. Но тот отвечал либо общими фразами, либо переводил разговор на другие темы.

Послеобеденное время я провёл в напряжённом раздумье, пытаясь ответить на тысячу вопросов какого-то непонятного теста, а потом имел увлекательную беседу с психологом. Меня очень обрадовало то, что после того, как я ответил на такое количество идиотских вопросов, он не признал меня сумасшедшим.

За ужином я опять попробовал что-нибудь узнать о жизни Клода, но тот ловко ушёл от моих расспросов и перевёл разговор на животных. Оказалось, он неплохо разбирался в зоологии.

– Вы учились на зоологическом факультете? – удивился я.

– Всё гораздо проще, профессор, – засмеялся тот, – просто до вас я целый месяц общался с вашим коллегой.

После ужина Клод принёс мне несколько книг.

– Это вам для теории, – пояснил он и, уходя, добавил. – И помните, если что – я рядом.

Он ушёл к себе. Я слышал, как он плюхнулся на диван и включил видеомагнитофон.

Я же выбрал себе книгу по астрономии и так увлёкся ею, что не заметил, как пришло время сна. Когда Клод сообщил мне об этом, то я, памятуя наказы Голда, безропотно подчинился: разделся и, выключив свет, забрался под одеяло. Засыпая, подумал: ещё вчера я только пообщался с представителем Космического Общества, а уже сегодня лежу в их постели. Неужели они и в самом деле так далеко шагнули в космонавтике, что способны отправить пилотируемый корабль в другую галактику? Бред какой-то, мелькнуло у меня в голове, и я уснул.

Так прошёл мой первый день в стенах Космического Общества.

23

На следующий день, когда после прохождения медкомиссии мы с Клодом вернулись в свои пенаты, к нам зашёл Чолдрен Голд. Я был доволен результатами медицинского осмотра и пребывал в приподнятом настроении. Врачи не обнаружили во мне ни одного изъяна и признали абсолютно здоровым и пригодным для полёта. Голд же, напротив, был суров и мрачен, но я на радостях не придал этому значение. Он сделал знак Клоду, и тот вышел.

– Вы уже начинаете меня раздражать, профессор, – начал сразу секретарь президента, как только за моим помощником закрылась дверь, – несмотря на все мои предупреждения, вы опять за своё. Я же просил вас, чтобы вы не приставали ни к кому с вашими глупыми вопросами. Разве нет?

– Но должны же мы о чём-то разговаривать, – я попытался отшутиться, но тому было не шуток.